Рейтинговые книги
Читем онлайн Стены Иерихона - Тадеуш Бреза

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 74

Слишком многого хочешь, сам себя в душе высмеял Дылонг.

Чатковский выяснил лишь то, не торопясь рассуждал он, что какой-то враг Папары (ни кто он, ни как он выглядит, известно не было) не прочь избить Папару. Подобные желания должны обойтись ему порядочной баней, это так. Но, черт возьми, им овладело отчаяние, стоит ли ради этого насаживать на крючок Папару. Дылонга приводило в бешенство любое худое слово о Папаре! За каждое он бил. Папара должен быть неприкасаем, для Дылонга это было догмой. Он выше всех! Если с ним, как хотят коллеги, проделать такой фокус, не приблизит ли это его немного к земле. А может, это анахронизм мышления, которое в переломные периоды всегда затевает с нравственными принципами какуюто странную игру? Только ты откажешься от одного, почуяв в нем предрассудок, тотчас же возникают подобные подозрения и насчет следующего. А плохо, если ни одному из них не суждено избежать такой участи. Дылонг страдал. Никак не мог решить, есть ли тут какой-нибудь предел. Говорек взглянул на его хмурое лицо. Рассмеялся. Сделал вид, что о чем-то догадывается.

- Вслушайтесь-ка в эту тишину, - закричал он. - От огромных усилий душа Дылонга постанывает. Ну-ка, ушки-на макушки!

Дьшонга затрясло, словно больного, с которого сбросили одеяло. Он враждебно и подозрительно посмотрел на Говорека.

- У вас никакой морали. Вам легко!

Говорек огрызнулся:

- А тебе трудно, потому как не знаешь, какую пустить в дело!

Кристина предотвратила ссору.

- Фу-фу, не лайтесь, - пропищала она. Больше всего в жизни она любила собак. Так она считала. В книге своих афоризмов она упоминала о них не раз.

А Дылонг впал в отчаяние, все в голове его перемешалось. Он то и дело принимал твердые решения, но всякий раз-иные! И ничто не предвещало, что он выберется из этого лабиринта.

Может, отложить решение? Он проговорил это вслух и сам же себя обругал. Тут ведь прежде всего речь идет о принципе! Если сегодня он не знает, как выйти из положения, может, будет знать завтра. Это само собой. Но к какому бы решению он потом ни пришел, факт этот уже навсегда ляжет камнем на его душу: он ведь не сразу разобрался в том, где проходит граница между честью и интересами вождя. В их движении вождь был всем! И не знать о нем такой основополагающей вещи значило не знать ничего.

- А говоря конкретно, - Дылонг отходил на запасную позицию, - чего вы от меня-то хотели бы?

- Чатковский тебе уже сказал, - Говорек решил снизить ставки до предела. - Пока что одного человека. Нам нужна ниточка к любой крайне левой группке. Их только подговорить, они соблазнятся, - и потом навести! А мы будем ждать. Есть у тебя кто-нибудь такой, просто вдохновитель, а?

- А это получится? - неудачно попытался отсоветовать Дылонг.

Кристина с наигранным удивлением воскликнула:

- Как вы помолодели! - Это должно было означать, что он совсем ребенок.

Может, он и в самом деле на секунду стал ребенком, когда остро почувствовал-ни за что. Никому из своих людей он и словечка не смог бы сказать о сегодняшнем плане. И до конца жизни не посмел бы взглянуть им в глаза, если бы они знали, с каким легким сердцем он было уже согласился сделать из своего вождя подсадную утку. Сама мысль об этом была ему теперь отвратительна.

- Нет, не вижу никого! - Он откашлялся и еще громче повторил: - Нет у меня таких.

Чатковский усомнился:

- Ни одной свиньи!

- Свиньи есть, - возразил Дылонг. Отрицать этого он не мог. - Только пятачки у них слишком большие и языки чересчур длинные. Для секретов не годятся. А такое дельце, если оно вылезет наружу, произведет на мою молодежь страшное впечатление.

Чатковский спокойно заметил:

- Как, кстати, и на тебя самого!

Дылонг -покраснел. Бывает всего лишь только миг, когда возражение может прозвучать естественно. Дылонг дал маху, он что-то забормотал, вышло фальшиво, да не все и не всё расслышали. Он замолчал и расстроился. Словно все они шли гулять, а он оставался дома один! Ибо они вдруг все повернулись друг к другу, будто его и нет тут. Он подумал о ребятах с Праги, как учитель о детях, разозлившись, что вот он должен с ними высиживать в классах, вместо того чтобы быть со взрослыми.

Схватил Чатковского за локоть и оттащил от тех троих.

- Вам нужно привести человека, - спросил он, - или достаточно назвать фамилию?

Только бы не говорить ни с кем! На это он и сейчас еще не мог решиться. Чатковский понял его.

- Фамилии хватит, - и тем сразу развеял все сомнения Дылонга. - Мы и сами его найдем!

Говорек поспешил с ненужными уверениями:

- Ты останешься в тени.

Дылонгу стало не по себе, но ведь он не мог сказать, что не хотел бы этого. Чатковский отмахнулся от не к месту сказанных слов Говорека.

- Ну, само собой. - И Дылонгу: - Послушай, серьезно, есть у тебя кто на примете?

Дылонг откусил пирожное и буркнул, уставившись в окно.

Вроде как равнодушно, вроде как рассеянно:

- Брат Завиши, не знаю, слышал ты о нем, Фриш...

Чатковский не дал ему договорить:

- Ну конечно же, прекрасно. Он неплохой поэт. Но как переводчик-лучше. Его Мильтон...

- Ты прав, - перебил Дылонг, погруженный в свои мысли. - А вместе с тем тип этот страшно бедствует. Языков знает до черта, теперь вот финский долбит ради какого-то их эпоса, "Калевалы", что ли. Жаль, что произведение это именно ему в руки попало. Плохо кончит. Еврей, чахоточный, чудило, под надзором полиции, книги крал на Свентокшиской, коммунистом когда-то был, во всех камерах Павяка перебывал. Бог знает, когда его выпустили, а он до сих пор и помыться не удосужился.

- Откуда ты все это знаешь? - удивился Чатковский. - Я думал, ты к еврею приближаешься не иначе как с кулаками. А тут такие подробности.

- Знание предмета! - поправил Дылонг. - Сам я с ним не сталкивался. Но фамилию знаю, и не первый день. В нашей картотеке коммунистов он оказался по случаю какого-то процесса. В последнее время мы им особенно заинтересовались. Выйдя из тюрьмы, прекратил всякую деятельность. Охладел. Но связи, несомненно, у него остались. Наверняка найдет вам каких-нибудь энтузиастов, которых можно будет подговорить. А теперь отгадайте, кто ко мне обратился за материалом на Фриша?

Кристина пожала плечами и развела руками.

- Сач! - Одной этой фамилией Дылонг указал присутствующим верное направление. И принялся подробно распространяться насчет стечения разных обстоятельств. - Завиша живет с Черским. Тому это обходится тысяч в пятнадцать ежемесячно.

Сач решил, что у этого Фриша можно было бы что-нибудь вытянуть для партии. Чепуха! Ну, Сач, правда, так твердо стоял на своем, что мы решили приглядеться к этому Фришу. Выяснилось, что с сестрой своей он не знается. Несколько раз она заплатила за его квартиру. С утренним чаем-сорок злотых!

Нора. Несмотря на это, живет как альфонс. Сестру ненавидит.

Сделает все, только бы уехать. За границу, понятно.

Чатковский заметил:

- Этот человек не сделает ничего.

- Оттого, что ему, вероятно, мало предлагали, - толковал свое Дылонг. Ради жизни в Варшаве не стоит надрываться.

Таково его убеждение. Но если ему посулить деньжат, которых хватило бы на несколько месяцев вояжа по дальним странам?

Чатковский задумался.

- Значит, ты его рекомендуешь? - пробормотал он.

Дылонг побагровел. Он-то рассчитывал, что ему удастся как-то незаметно навести их на Фриша, а самому остаться в стороне.

- Ничего я не рекомендую! - взорвался он. - Я против всей этой затеи. И не думаю ни во что вмешиваться. Просто рассказываю вам об этом человеке. Любопытный тип. Разве нет?

- Совсем неинтересный! - изрек Говорек.

Дьшонг решил умыть руки.

- Это уж ваше дело. Я свое сказал. Нет так нет. Я ухожу. - И прибавил тише, очень искренне: - Мне бы не хотелось, чтобы мы связались с этим Фришем.

- Совесть? - рассмеялся Чатковский.

Нет! Скорее покорность судьбе. Он уговорил себя, что в любом случае не одобрит их плана, но он не смог бы не думать о нем, если бы тут оказался замешанным его Фриш. Чатковский его успокоил:

- Не станем связываться, можешь быть спокоен. Что-то мне кажется, слишком дорого он нам обойдется.

- Ну скажем, полгода за границей, - стала подсчитывать Кристина с явной неприязнью к Фришу. - Сколько же это тысяч?

А Дылонг, как всегда раздваиваясь, вступился за своего кандидата.

- Где же слишком дорого! - возразил он. - Этот человек не тратит больше сотни в месяц. А при одной мысли о поездке в Париж готов себя во всем ограничить.

- Если бы! - буркнул Говорек и принялся высчитывать про себя.

Дылонг взглянул на него. По выражению лица Говорека он догадался об этом. Надо бы уйти, пока они не втянут меня в цифры. Он взял пирожное.

- Бегу, - пробубнил он, и еще с полным ртом попытался предостеречь их. Хотел даже погрозить рукой, но в конце концов подставил ее ко рту, чтобы крошки не упали на пол. - Во всяком случае, вы не вправе и гроша взять из партийной кассы. Такие расходы взбесят Папару и огорчат мальцов. "Ребятишки и пророк! - задумался он. - Вождь-это идея. Ее приверженцымасса. Между ними-иерархия посредников. На разных ее ступенях, - он оглядел собравшихся в гостиной, себя исключил, - все они. Дело Папары их вовсе не трогает, если подходить с точки зрения этики, а вот самую верхушку и самое дно оно способно потрясти!" Он как-то вяло еще пожалел тех, со средних ступенек,

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 74
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Стены Иерихона - Тадеуш Бреза бесплатно.
Похожие на Стены Иерихона - Тадеуш Бреза книги

Оставить комментарий