На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна

- Я – ваш сын...- он опять заговорил.- И вы это знаете... И это вас злит... Потому что я не такой, как вы...

На этот раз пощёчин было две, и Ания не выдержала, бросилась вниз, воскликнув:

- Перестаньте бить собственного сына! Что вы делаете?

Оба барона удивлённо смотрели на неё. Барон Орвил стоял с опущенной головой, смотрел через упавшие на лоб волосы поверх пальцев ладони, которой вытирал кровь из разбитого носа. Барон Элвуд осмотрел жену с ног до головы.

- Где твоя камеристка?

- Спит...

- Что ты здесь делаешь?

- Я захотела есть...

Барон усмехнулся от этих слов, отворачиваясь от сына.

- Это похвально, значит, ты не больна. Баронесса сказала, что, возможно, это болезнь. Ты отказалась от ужина, тебя раздели и уложили.

- Я ничего не помню.- Ания бессильно покачала головой и встретилась глазами с молодым человеком. Они смотрели друг на друга поверх плеча барона.

- Возвращайся к себе. Я пришлю горничную с остатками ужина.

- Хватило бы хлеба и молока.

- Хорошо. Иди к себе,- повторил настойчиво.

Ания медлила, смотря в лицо мужа. Тот стоял, опираясь на свою трость, как же ненавистна была ей его фигура, даже то, как он стоял, чуть откинувшись назад, расслабив больное колено. Ания бросила короткий взгляд на Орвила за спиной отца, и старый барон понял, куда она смотрит.

- Знаешь,- он с трудом разжал стиснутые от гнева зубы,- иди-ка ты лучше в нашу спальню, а я сейчас приду...

Ания хрипло выдохнула в возмущении. Он прекрасно знал, как унизить своего сына-соперника. Нет ничего лучше, как показать ему, кому принадлежит та, кто нравится.

Барон заметил её реакцию и чуть заметно улыбнулся, от этой улыбки по лицу пошли тени. Он победил. «Пусть он идёт к себе и пусть знает, что сейчас я буду спать с той, о которой ты только мечтаешь... Пускай слюни, молокосос...»

Но Ания вдруг заспорила:

- Я не могу сегодня... Мне и правда как-то нехорошо...- Барон перебил её:

- Ничего, я сделаю тебе хорошо, подожди.

- Нет!

Он, не веря своим ушам, повёл подбородком в удивлении.

- Что? Я не понял тебя.

- Нет... Я пойду к себе, а вы пришлёте мне горничную с молоком...

- Да? А может, мне самому сбегать на кухню тебе за молоком? Что ты тут командуешь? Я сказал, где ты должна быть, значит, ты должна там быть. Понятно? Я сейчас приду.- Последние слова он процедил через стиснутые зубы. Отвернулся, давая понять ей, что разговор окончен. Встретился глазами с Орвилом. Тот опустил вниз окровавленную ладонь, смотрел по-прежнему исподлобья.

- Иди, ложись,- приказал и ему барон, обернулся к жене.- Ты ещё тут? Почему ты такая непонятливая?

- Я пойду к себе...

- Нет, ну знаешь...- Он удивлённо покачал головой.- Тогда я тебя отведу сам. Хорошо?

- Оставьте её, милорд,- это вмешался барон Орвил.- Баронесса сильно опасалась за здоровье миледи. Незачем сейчас спорить из-за ерунды...

- Из-за ерунды?- переспросил барон и медленно перевёл взгляд на лица сначала сына, потом жены.- Что-то я вас не понимаю. Что это вы вдруг друг друга выгораживаете? Сначала эта! Пришла тут чуть ли не в ночной рубашке заступаться за своего любовника, да? Потом он, сам-то сопли не утёр, а всё туда же? Что это такое, ребятки? Сами признаетесь?

Ания потеряла дар речи, от неожиданно навалившегося ужаса её начало трясти в ознобе, будто было что-то, в чём она могла признаться.

- Вы ошибаетесь, милорд,- первым заговорил Орвил, уловив её замешательство. Барон повернулся к нему, а тот, воспользовавшись моментом, махнул ей рукой, чтоб уходила от греха подальше, а он возьмёт всё на себя.

И Ания не стала ждать, гонимая страхом, подхватила полы халата и побежала вверх по лестнице, чуть подсвечивая себе затухающей свечой. Залетела к себе, набросила засов и быстро нырнула под одеяло, сжалась в комок. Как же она замёрзла! Какие стылые эти одеяла! Её колотило, сердце стучало от ужаса. Она уже не чувствовала голода, только нечеловеческий страх.

Лишь потом она поняла, что она-то ушла, а Орвил, он остался один на один с этим извергом. Опять будет бить его? Будет хлестать его по лицу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Зачем, зачем я только влезла? Только хуже сделала. О, Боже!

Молилась, шепча молитвы исступлённо. Боялась услышать стук в дверь. Что, если он решит довести обещанное до конца и придёт к ней?

Но барон не пришёл, и, успокоившись, уставшая Ания смогла уснуть, продолжая думать о молодом бароне.

* * * * *

На Рождество все дарили друг другу подарки, и Ллоис дождалась его в комнатке под лестницей, подарила связанные перчатки. Эрвин удивлённо улыбался ей, примеривая подарок на руки.

- Ну как? Покажите.- Девушка крутила его руки в ладонях, осматривая вязку со всех сторон.- Как раз? Мне кажется, вот здесь вот чуть-чуть великовато, в пальцах. Извините. Я хотела в подарок и вязала без примерки, так, по памяти...- Смущённо опустила глаза.- Если хотите, я чуть-чуть уберу? Исправлю...

- Зачем? Нормально и так.

- Правда? Вам нравится?

- Конечно!- Он покрутил ладони в перчатках так и эдак, улыбаясь.- Хорошо же! Зачем что-то менять?- Перевёл взгляд на лицо Ллоис.- Почему вы решили именно перчатки?

- Ну,- она немного растерялась,- чтобы вы не мёрзли.

Смущённо опустила взгляд, пряча глаза. Эрвин смотрел на неё с восхищённой улыбкой.

- Ладно, я пойду, уже поздно. Завтра утренняя служба. Спокойной вам ночи. С Рождеством.

Ушла. Эрвин остался стоять посреди комнаты, так не хотелось, чтобы она уходила, хотел крикнуть ей, остановить её, а сам не сдвинулся с места. Вот лопух. Вспоминал её улыбку и смущение в глазах. Все эти дни он любовался ею, внутренне его тянуло к ней. Он хорошо помнил, что сказала ему настоятельница, но ничего не мог с собой поделать. То, что было с ней в прошлом, не могло запятнать её, она всё равно была для него тем верхом совершенства, какой была в первый момент встречи. Она казалась ему ангелом в лучезарном сиянии белоснежных крыл. Она спасла ему жизнь, и он помнил те ощущения, какие испытал, когда увидел её в первый раз в жизни.

Ллоис... его Ллоис...

Он потёр щеку ладонью и только сейчас осознал, что стоит по-прежнему в перчатках на ладонях. Принялся снимать их, она вязала их своими руками, каждую ниточку, каждую петельку. А он, чудак, не подарил ей ничего, он даже не сказал ей спасибо. Вот ведь чудо так чудо! Разве так можно? Так вот поступать разве можно?

Он сорвался с места, всё так же держа перчатки в кулаке, догнать её, сказать ей всё.

Он залетел в её келью и замер. Ллоис готовилась ко сну, она раздевалась и стояла к нему спиной. В свете горящей свечи Эрвин увидел обнажённую женскую спину и – тут же отвернулся, залепетал извинения:

- Простите... я... Боже мой, так глупо получилось... Я хотел поблагодарить вас. Я даже спасибо не сказал...

Ллоис, ошеломлённая случившимся, дрожащими руками натягивала через голову ночную рубашку, расправила ткань и всё равно чувствовала себя неодетой. В женской обители такого ещё не случалось.

- Я забыла закрыть дверь...- прошептала.

- Извините меня.- Он медленно обернулся к ней и исподлобья посмотрел в лицо.- Спасибо вам за подарок. Мне совсем нечего вам подарить в ответ.

- Ничего не надо...

Осмелев, Эрвин приблизился к ней так близко, что чувствовал её смятение, её испуганное дыхание слышал.

- Не бойтесь меня. Я никогда не сделаю вам больно.

Он хорошо помнил о её прошлом, о том, что пережила она ещё девочкой. Как же должна она сейчас ненавидеть всех мужчин, и его – тоже.

- Простите меня...

- За что?- Опустила глаза с лица ему на грудь.- Вы же не знали... Я сама не закрыла дверь... У нас это как-то не принято, мы все здесь женщины...

Замолчала. И Эрвин молчал, глядя на неё сверху, она была так близко – достанешь рукой. Он видел, что она боится его, и одновременно чувствовал, что хочет быть рядом, что не хочет уходить.