Театральный детектив - Константин Захарченко

— Обычная. Люди симпатизируют преступникам и не симпатизируют милиции.

— Я вам симпатизирую и Медведеву симпатизирую… Вы его в преступники записали?

— Версия… Медведев, только " Версия".

— Куда вы сейчас? В театр?

— Нет. Время терпит… Я сейчас пойду и выпью кружечку пива.

— Остаётся вам только позавидовать.

— Пойдёмте со мной.

— Не могу. У меня сегодня четыре урока.

— Очень жаль… Тогда я пожалуй пойду.

— Всего доброго, Иван Григорьевич.

— Всего доброго и вам, Афонасий Павлович.

Они пожали друг другу руки. Следователь пошёл к выходу из школы, директор направился к входу в здание.

РЕПЕТИЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ.

В десять часов утра началась вторая репетиция " Гамлета". По распоряжению директора, вчера, после репетиции, заведующий труппой повесил на доску объявлений приказ о назначении актрисы Назаренко на роль Гертруды. Теперь гертруд было две.

— Начнём, господа. — cказал режиссёр ни на кого не гдядя. — Я сказал вам вчера, что сегодня мы начнём со сцены, Гамлета и Гертруды. — Медведев поискал глазами исполнителей. — Гамлет на площадку и первый состав Гертруды, на площадку…

— А что, уже есть первый состав? — подала голос Назаренко.

— Условно, условно… — ответил режиссёр.

— Так и будет условно до самой премьеры? — изобразила удивление на лице, Назаренко. — В первый состав выходит тот, кто репетирует лучше. А ещё не известно кто репетирует лучше… Я, или Михеева?..

Назаренко чувствовала себя уверенно. С режиссёрами обычно не принято обсуждать, кто в первом составе, кто во втором. Но судя по всему, Муташев пообещал Назаренко, что, она будет играть в первом составе. И в единственном.

— Ты совершенно права, Света. — cдержал свой псих режиссёр. В другой раз он быстро бы поставил актрису на место. Но сейчас всё было гораздо сложнее и опасней. — Сейчас говорить о составах преждевременно. Давайте репетировать… Сначала Мария, потом ты.

Назаренко обвела всех торжествующим взглядом. Первый раунд она выйграла.

— Отложите роли. — сказал режиссёр. — Будем импровизировать. Оля… Мария… На площадку… Задачи у вас простые. Разыгрываем жизненную ситуацию. Ты…. - режиссёр указал на Олю. — требуешь ответить Михееву, почему она сделала аборт. Ты…. — Режиссёр указал на Марию. — защищаешь себя и предъявляешь доказательства своего решения… Текст импровизационный.

Режиссёр специально заставлял актрис импровизировать. Импровизацией в драме заниматься могут только талантливые и опытные актрисы. У Ольги Ростовой был талант, но большого опыта не было. У Марии Михеевой был и талант, и большой опыт. Медведев был уверен, что импровизируя с Михеевой, Оля, имея талант, заразится опытом Михеевой.

Проблему абортов Медведев взял умышленно. Он знал, что Михеева ненавидит замужних женщин, делающих аборты. Медведев знал по опыту, как Марию затрясёт психофизически, когда она услышит слово " Аборт". Режиссёру и надо было, чтобы Михееву затрясло, потому, что Назаренко, никогда не трясло, ни психически, ни физически. А по мнению Медведева, да и по мнению большинства режиссёров, актрис должно трясти иногда на сцене. Во всяком случае тогда, когда они играют женщин, которых иногда трясёт. — Начали! — cкомандовал режиссёр.

Актрисы вышли на площадку и стали импровизировать.

— Оля — Я узнала недавно, что вы сделали аборт?.. Это правда?

— Мария — Да, сделала?

— Оля. — Вы убили своего ребёнка?.. Вы убили ребёнка вашего мужа!..

— Мария. — А чем я его буду кормить?.. Может быть ты мне дашь работу?.. — Михеева остановилась. — Виктор Алексеевич, не могу я говорить про аборты! У меня истерика начинается.

— Гертруда сделала аборт! — крикнул Медведев. — Предав своего мужа и выйдя замуж за его брата, она выбросила из себя зародыш короля. Клавдий сделает всё, чтобы Гамлет не стал королём!.. И она об этом знает!.. Нет… Демагогия… Забудь об этом. Королевская проблема не разбудит в тебе эмоций… Ты сама придумаешь… Продолжайте… Ты должна!..

Актрисы продолжили импровизацию.

— Оля — Вы сказали, что вам кормить его будет не чем?.. А вы… — Оля искала слова. — А вы…

— Мария. — Что я? — помогала ей Михеева. — Посоветуешь подбросить его кому-нибудь?..

— Оля. — Вы могли бы отдать малыша своим родственникам…

— Мария. — Нет у меня родственников!.. Мама и папа умерли… Братья и сёстры разъехались по миру… Где их теперь искать?

— Оля. — Вы не имеете их адресов?.. — Ольга постепенно освобождалась от зажима и входила в диалог. — Неужели вы с ними не переписываетесь?

— Мария. — Раньше переписывалась… Потом они поменяли место жительства. Своих новых адресов они мне не сообщили.

— Оля. — Как отнёсся ваш муж к тому, что вы сделали аборт?

— Мария. — Я не делала аборт!… Извините, Виктор Алексеевич… Я буду играть своё!

— Играй что хочешь! — cогласился Медведев.

— Мария. — Я не делала аборт!.. Как ты могла подумать, что я сделала аборт?!.. Тебе кто-то наврал! Тот, кто прекрасно знает, как я отношусь к абортам!..

— Оля. — Я не поверила этому человеку… Я была уверена, что это неправда…

— Мария. — Почему же спросила?.. Усомнилась?

— Оля. — Ну а вдруг!.. А вдруг!..

Импровизация толкнулась. Актрисы зацепили тему. Михеева задрожала, на глазах появились слёзы и задыхаясь от подступающего взрыва рыданий, она продолжала импровизировать.

— Мария. — А вдруг?.. Какое может быть вдруг?.. Вдруг забеременела… Вдруг сделала аборт. Вдруг стала убийцей!.. Ты знаешь, что сказал мой сын, когда подрос и услышал впервые слово " аборт"?.. Он меня спросил. — "Мама, а ты тоже делала аборты?" — Я ответила, что нет. И потом спросила. — А если бы сделала? И что? — А он мне… — " У меня сейчас был бы братик… Или сестричка… Мы бы играли вместе. Ходили бы вместе на каток. Помогали бы друг другу делать уроки… Я смотрел " Красную шапочку", а они никогда не посмотрят!.. Они никогда не будут с нами собирать грибы… Мы бы смотрели вместе фигурное катание. Мы бы… Мы бы!…

Михеева приготовилась рыдать.

— Стоп! — остановил актрису режиссёр. — сейчас инфаркт получишь… И все мы.

Присутствующие в зале, облегчённо вздохнули.

— Машенька, умница! — прокричала помреж.

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Михеева отошла к окну и закурила. Она приходила в себя. Медведев возбужденно походил по комнате, затем сел и сказал.

— Так… Разминаем Гертруду… Теперь другой состав… Света, пожалуйста.

Назаренко встала со стула и прошла на площадку.

— Задачу мы изменим… Для Гертруды… Света, что тебя волнует в жизни?

— Мы можем оставить тему абортов. — сказала Назаренко. — Волнительная тема.

— Хорошо. — Медведев сел на стул. — Начинайте.

— Оля. — Света, мне сказали, что ты сделала аборт. Это правда?

— Света. — Правда.

— Оля. — Ты убила своего ребёнка?

— Света. — Никого я не убивала. Это сделали врачи… А ты сама, не делала абортов?

— Оля. — Я не делала абортов… И ты знаешь почему.

— Света. — Знаю… И я больше не буду делать аборты… У меня спиралька.

— Оля. — Час от часу не легче. Очень хорошее решение вопроса.

— Света. — Послушай милочка… Если бы женщины всё время беременели и рожали…

— Оля. — Если любишь человека, то зачем спиралька?

— Света. — Если любишь…

— Оля. — А ты не любишь?

— Света. — Почему я перед тобой должна отчитываться? Много будешь знать, скоро состаришься… Теперь ты ответь мне на вопрос. Когда женщиной станешь?

— Оля. — Когда полюблю, тогда и стану.

— Света. — А если никогда не полюбишь? Так и будешь сидеть в девственницах?

Медведеву стало не по себе. Повеяло цинизмом. Он больше всего не любил когда сталкивался с циничными актёрами. Он вспомнил, что точно так же начинались репетиции " Отелло". Пугов-Яго, сначала на репетициях шутил, потом стал хохмить, потом юродствовать. Медведев никак не мог повлиять на ход событий. Ведь начинал репетировать " Отелло" не он, а главный режиссёр театра. Максим Викторович.

И когда тот уехал за границу и спихнул постановку Медведеву, уже было поздно говорить о дисциплине. Максима уже не волновала дисциплина в театре. Его ждала Швеция.

Он позволял Пугову всё, что тому вздумается. И когда Медведев стал доделывать спектакль, весь отелловский состав, подчинялся воле Пугова.

Конечно Медведев понимал в какой ситуации репетировал Стрижёв. Тот состав актёров был ему навязан Муташевым. Уже много лет, с приходом в театр спонсора, занимались в спектакле одни и те же актёры. Симпатизирующие спонсору и его новой политике. Пришло их время. Можно было выпускать спектакли легкомысленные, не затрачивая много интеллектуальных и духовных усилий, и при этом получать неплохую, постоянную зарплату.