Новая Зона. Тропа Мертвых - Игорь Недозор

Существо медленно пересекло вырубку, обогнуло маленькую «хладку», которую видело как нечто полупрозрачное и усыпанное острыми иглами, протопало через заросли и остановилось, сотрясаясь от нарастающей ярости.

Могучие когтистые лапы или, вернее, руки странного создания поднялись и напряглись, словно бы примеряясь раздирать добычу. Грохочущий рык медленно заурчал в глубине мохнатой бочкообразной груди. Тварь вертела головой из стороны в сторону, ее ноздри, почуявшие запах теплых человеческих тел, жадно раздувались.

Но память неведомых тысячелетий или, может быть, даже миллионолетий не прошла даром. Много металла – много опасности. А пока не утолен голод, пока нет крови и живого мяса, он мало что может против голокожих. Его сила не всегда помогает против посылаемой ими смерти. Неправильной, не от когтей, рогов и клыков…

Может, все-таки лучше уйти?

Инстинкт безошибочно говорил: если не можешь справиться с противником сейчас, отступи, чтобы вернуться, когда можно будет драться, имея преимущество. Или напади со спины или из засады…

Он внимательно вслушивался в поток информации, исходивший от голокожих. И довольно засипел, кажется, найдя выход. Среди этих «лысых» полно слабых духом и злых и одновременно испуганных. А тот, кто боится, уже наполовину мертв. Вернее, он наполовину знает, что будет мертв, и нужно лишь подтолкнуть его и помочь это сполна понять. И он послал Зов своих сородичей – вместе они сила.

Все случилось почти мгновенно. Вот сталкеры сидели у костра, докуривая последние «бычки», и вдруг словно что-то скверное снизошло на всех сразу. Нехорошо сморщились щетинистые лица, в отблесках жаркого пламени отразив тень нарастающей ненависти друг к другу.

И вот подобно молнии, на один короткий миг, между мужиками что-то проскочило. Охотники за артефактами странно переглянулись между собой.

– Ты чё пялишься-то? – коротко бросил Ерофеич напуганному Шохину. – Чего это, паря, ты на мой хрен зыришь?

– Да, в самом деле, Серый, – поддержал его двухметровый верзила Гнус. – Ты это, если тебе чего надо, обработаем в лучшем виде, так сказать, в два ствола!

Народ заржал.

– Остыли бы вы, парни, – процедил Грызун.

Но переоценил свой авторитет командира. Гнус присел и без разговоров врезал своим большим кулаком Сереге по яйцам. Жертва от неожиданности заорала, подпрыгнув на метр с лишним вверх. Но это была первая и последняя победа бывшего портового грузчика из Питера – налетевший Тыква с маху звезданул ему под дых и сам тут же словил прямой встречный в челюсть. Малолетка Кроха, обрадованный победой, бросился было к нему, но упал наземь, остановленный разбитой о его голову бутылкой.

– Наших бьют, мужики! – взвилось в ночное небо.

Что тут началось! Полетели поленья и топоры, и все собравшиеся месили друг друга с таким воодушевлением, словно были кровниками в десятом поколении. Словно некое помутнение ума заставило их забыть о стволах, но ярость от этого, казалось, лишь увеличилась.

Часть сталкеров под началом экс-морпеха Руки месила остальных собратьев, зажав их в угол между двумя избами, и крушила кулаками и палками ребра.

Забытый охотниками за артефактами Серый сделал кувырок вперед, вспомнив уроки рукопашного боя, и рухнул наземь, получив по башке до времени спрятанной за спиной Фагота кочергой.

Но следом и самому пьянице и скандалисту Фаготу прилетело будь здоров. Рассчитанный удар ножа рассек ему сонную артерию. А через миг и сам Грызун, громко хрюкнув, завалился на траву – острие кола вошло ему в глаз. Он упал рядом с Фаготом, разбрызгивавшим вокруг себя кажущуюся черной кровь…

Буйная толпа сломала столы и летнюю кухню; опрокинула бочку с керосином, по счастью, не вылившимся в костер.

Вопли, удары, треск костей и хрипы агонии…

Но это было еще не все. Из темноты выкатился Ерофеич, сжимая в руках уродливый на вид агрегат, напоминающий побывавшую в руках безумного механика бензопилу.

Это была универсальная машинка, созданная в мастерских знаменитого Вахмурки, одинаково хорошо и резавшая все вплоть до танковой брони, и недурно копавшая землю, и многое другое… Но вот для убийства ее пока что не использовали – до сего дня.

Миг, и «пила» в руках старика плюнула снопом лиловых и зеленых искр…

– Вон оно как, – быстро сказал он, расхохотавшись, и лицо его страшно исказилось. – Щас на шашлык нах… порежу!

– Не смогешь, ссыкло гунявое! – презрительно бросил кто-то из мужиков.

– На слабо берешь, козел?! – процедил сквозь обломанные зубы самогонщик и легко подхватил резак, как алебарду или двуручный фламберг.

Не успели сталкеры ахнуть, как, страшно взвыв, орудие выплюнуло полупрозрачный язык пламени, отхвативший, словно ветку дерева, запястье ринувшегося на него Крохи. Ухмыльнувшись, Ерофей перехватил артефактное изделие поудобнее, размахнулся воющим и брызжущим инфернальным светом инструментом, может быть, воображая себя голливудским героем, крушащим лазерным мечом орду зомби. Мужики сиганули врассыпную, но не все удачно. Самогонщик успел заехать несколько раз огненным «лезвием» выше колена по левой ноге Чары. Взвизгнул Чара, полетели ошметки плоти, нога надломилась, и Чара грузно завалился на бок. С чувством выполненного долга Ерофеев отпихнул отхваченную ногу в сторону…

– Гаси его!

Заорав что-то матерное, за спиной винокура появился крепыш, навалился сверху и выхваченной из-за пазухи финкой попытался полоснуть того по шее, но усилие оказалось неудачным.

Вскрикнув от боли, Ерофеич откатился прочь, и крепыш отскочил в темноту, иначе бы пульсирующий огонь пришелся по глазам.

– А ну живо положь машинку, придурок! – выступил вперед, вытирая с лица кровь, Слон.

– Нах…! В …ду! – выкрикнул самогонщик в ответ и тут же с натугой обеими руками поднял инструмент.

Натужно взвыл резак, беспощадно и свирепо полыхнуло пламя, сухо, как орех, треснула плоть…

Шея у Слона была очень крепкой и жилистой, но против силового лезвия, сформированного взаимодействием шести артефактов, не сдюжила – голова завалилась назад и, запрокинувшись под немыслимым углом, повисла на спине. Подобно исполинскому инфернальному паяцу, дергаясь обезглавленным телом, мародер пробежал десяток шагов, как недорезанная курица, и лишь потом рухнул…

Спустя несколько минут взору очнувшегося Сергея предстала леденящая взор картина.

Ерофеич, сидя на пне, раскачивался из стороны в сторону, явно пребывая в состоянии глубокого болевого шока. Чара, пульсируя плевками крови из обрубка, упрямо пытался ползти к костру, чтобы прижечь ногу. Потеряв почти всю кровь, он еще отчаянно цеплялся за жизнь. Тело бригадира, лежащее на боку, еще совершало конвульсивные подергивания, но его голова остекленевшим взором уставилась на окружающий мир. Другие были мертвы или умирали.

Чаре все же удалось задуманное. Он, хрипя, дополз до костра, сунул в него ногу и тут же загорелся – старая промасленная спецовка быстро занялась целиком. Крик сталкера, умоляющего о помощи, долго еще потом стоял в ушах московского тусовщика Сережи Шохина. И он-то оказался последней каплей, заставившей его бежать без оглядки от жуткого места.

Одна из темных тварей, окруживших лагерь, потрусила следом, и не для того, чтобы добить несчастного. Ей было просто интересно. Жуткий недоразум вновь утонул в бездне обезьяньей подкорки.

Серега шел, на ходу разговаривая с деревьями, ночными птицами, темнотой и луной. Речь его лилась гладко и непринужденно, он рассказывал своим собеседникам про популярные московские группы новомодного стиля хай-плай, про ночные клубы и места, где можно купить хорошие «курительные смеси», о тонкостях прохождения компьютерных игрушек и о том, куда потратит деньги от собранных артефактов.

Полчаса спустя существо от него отстало и вернулось туда, где была еда…

Когда три дня спустя из Вереи прибыл очередной посланный Акбаром грузовичок, Ерофеев, единственный из всех «выселенцев», был каким-то чудом еще жив. Он так и сидел на пне среди погрызенных и порванных, будто стаей волков, обнимал перегоревший оплавленный инструмент и улыбался.

Но до города его не довезли, он умер по дороге…

Глава 8

г. Верея. Спасский мужской монастырь

– Послушайте, Виктор, – нервно оглянувшись по сторонам, обратился Борзенков к Рузину. – Не кажется ли вам, что наш бравый союзник Дракон в последнее время несколько… увлекается… что его, так сказать, не туда несет?..

Журналист пристально посмотрел на председателя Верейского Совета. Тот за последнее время как-то резко сдал. Вон какие мешки под глазами, щеки ввалились, и на лбу появилась пара глубоких морщин. Понятно, что забот полон рот, но все же. Остальные члены Совета тоже на износ работают, однако и отдыхать, и расслабляться успевают. А вот ученый, видно, весь на нервах.