Трогать запрещено (СИ) - Коваль Алекс

Задумавшись, не сразу соображаю, что телефон в руке начинает беззвучно дребезжать входящим. Вероника. Кошу взгляд на время – половина двенадцатого ночи.

– Да? – отвечаю.

– Юлёк, приветик. Не разбудила?

– Не-а, привет. Отмокаю в ванной после усиленной тренировки. А тебе чего не спится?

– Только вернулась с работы домой. Сегодня нашу смену задержали. Днюха была у какого-то важного дяди. Я совсем без ног. Утанцевалась до упаду.

– Еще не надоело? – улыбаюсь.

– Танцевать и получать за это деньги? Тю! Но я не поэтому звоню, слушай, пошли завтра по магазинам пробежимся, а? На носу Новый год, у меня тут роман наклевывается, а платья на праздник нет. Мне очень, очень сильно нужен твой совет, Юлек! Пожа-а-алуйста! – конючит в трубку подруга. Хотя я даже и не думала сопротивляться, говоря:

– Да, пошли. Почему нет. Может, я тоже себе что-нибудь такое-этакое присмотрю.

Хотя у меня-то точно ничего не “наклевывается”. И праздники я буду встречать дома. С папой. А при таком раскладе можно и в пижаме выползти к телику с “Голубым огоньком”. М-да.

– Отлично. Тогда я заеду за тобой в два. Идет?

– Идет. До встречи, Ник.

– До завтра, Юльчик, – поет в трубку подруга и отключается.

Я убираю телефон, почесывая кончик носа. Новый год уже на нем. Но носу. Все готовятся. Богдан с Илоной, наверное, тоже. Как, интересно, они его проведут? Устроят романтический ужин вдвоем при свечах? Вообще-то это очень романтично – поцеловать любимого человека под бой курантов. И год тогда следующий, сто процентов, будет счастливый. Самый счастливый.

Вот если бы Титов со мной…

Меня под курантами…

У-у-уй, Данилова! Если бы, да кабы. Только история не знает сослагательного наклонения. Пора уже принять свой провал и жить дальше. Я замахнулась слишком лихо. Собиралась прыгнуть выше собственной головы, но, увы, не хватило “разбега”.

В конце концов, Титов отвернулся от Юлы. Но Богдан обещал Юле, что обязательно прилетит в Питер в январе. За неимением других позитивных сторон – буду цепляться за эту мысль. Шансов, конечно, мало…

Но вдруг?

Богдан

Все.

Сворачиваю рабочий файл на Маке и закрываю ноутбук. Поднимаюсь из-за стола, слегка разминая затекшие спину и шею. В квартире темнота и тишина.

Выходя из кабинета, заглядываю в спальню – Ила спит. Я сам ее отправил, сказав, чтобы не ждала. Сегодня нужно было срочно закрыть два проекта, с которыми пришлось провозиться аж до полуночи. Удачно.

Вообще последние три дня какие-то кабальные. И вроде везде все ладится: с Илоной снова штиль, на работе все показатели радуют, со свадьбой, опять же, все решилось. Ресторан забронировали, приглашения разослали, с фирмой организатором торжества договор заключили. Все хорошо. И один хер не могу отделаться от ощущения, будто что-то идет не так.

Мысли мои все эти дни где-то далеко витают. Только работа спасает. Стоит же остаться наедине с собой – труба.

Я устал. Я реально адски устал от себя. Если уж я с трудом перевариваю собственные загоны, то как Илона еще держится рядом – загадка. И хоть мы все эти дни едва ли не образцово-показательная пара: ни грубого слова, ни хмурого взгляда, но я-то замечаю, как часто снова становлюсь злым и раздражительным. Как в последний момент себя торможу от резкого слова и грубого замечания. Невыносимый – одним словом.

Захожу в ванну и скидываю вещи в бельевую корзину. Брюки падают с характерным стуком. Блть! Телефон. Прощупываю карманы и вытаскиваю мобильник. Руки сами тянутся открыть мессенджер. Там вот уже третий день висят три непрочитанных сообщения от Юлы.

Заношу над ними палец. Торможу. А оно мне надо? Читать ее оправдания? Я хотел ее увидеть и узнать. Это был искренний порыв, который не оценили. Я мог бы подумать, что что-то случилось, если бы на утро не увидел ее “прости”.

Девочка струсила. Девочка сглупила. Либо она слишком молода и не понимает, во что ввязалась. Либо наивна. Любые отношения – это взаимные шаги двух людей друг к другу. Я свои пятьдесят процентов прошел. Хотя это совсем не в моих правилах. Болтать, как школота в сети, мне не по возрасту и не по статусу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нет, промах, Юла.

Зажимаю строчку с чатом и удаляю непрочитанные от девушки. Откидываю телефон на тумбу у раковины и захожу в душевую, врубая воду на максимум. Упираю ладони в кафель и подставляю голову под холодные струи. В башке и сердце какой-то аховый раздрай. Рвет на части. Выкручивает внутренности сворачивая в бараний рог. Врать себе, что все идет как надо, с каждым днем становится все трудней. Сжимаю кулаки.

В мозгу Юла – каждый раз, стоит только отвлечься от работы.

Перед глазами Юлька – даже тогда, когда быть совсем не должна.

По факту рядом Илона – на которую летят абсолютно все “шишки”.

Юля

Ника трещит без умолку про своего нового бойфренда. Я же не знаю, как переключить свои мысли на что-то новое. Титов по-прежнему молчит. Кажется, Юлу все-таки отправили в бан.

– Юльчик! – дергает меня за рукав Ника. – Ты где витаешь? С тобой все в порядке?

– Угу, – киваю и плетусь за ней.

Мы ныряем в один из отделов с вечерними нарядами. Ходим между рядами в поисках платья для Ники.

– Вот, как тебе? – берет одно и прикладывает к себе, зажимая у талии.

– Не твой фасон, – морщусь.

– Так, – вешает его обратно и продолжает перебирать вешалки. – А вот это? – спрашивает.

– Возьми. И иди в примерочную, я сейчас еще парочку подберу. Чтобы время зря не терять, – отправляю ее, а сама продолжаю бродить между вешалок.

Три гребаных дня я чувствую себя так, будто меня перекрутила мясорубка и выплюнула. Внутри все горит. Чувство досады гложет, отдаваясь болью между ребер. Закрываю глаза. Все кругом! Вертится, крутится. Невыносимо!

– Юлька, – доносится голос подруги.

– Иду-иду, – хватаю первое попавшиеся платья с вешалок и направляюсь к ней.

– Ну как? – на девушке красивое платье цвета бирюзы. Ее короткая осветленная стрижка хорошо смотрится.

– Приятно сидит.

Она одобрительно кивает и забирает из моих рук еще пару вешалок. Примеряет одно платье. И удивленно на меня смотрит.

– Это не мой размер, – возвращает его.

– Прости, – извиняюсь и тороплюсь его заменить на нужный.

– А этот не мой фасончик, – возвращает второе платье.

– Черт, – ругаюсь я, забирая вторую вешалку. – Сейчас все поменяю, – обещаю, но подруга меня останавливает, схватив за руку.

– Что с тобой не так? – заглядывает в глаза с беспокойством.

– Все норм, серьезно, – отмахиваюсь.

– Ага, ты кому на уши свою карбонару собралась наматывать? Не верю.

– Да брось, – пытаюсь сменить тему. – Я там видела одно прекрасное мини, сейчас вернусь.

Ника отпускает меня, но, чувствую, не отстанет.

Я возвращаюсь действительно с понравившимся платьем. Серебристое, переливающееся на свету. Длина чуть ниже бедра. Вырез на груди ошеломляющий. Если Ника хочет его совратить, то именно в этом платье все получится на сто процентов.

– Вау, – принимает вешалку и улыбается. – оно потрясное. Момент, – и закрывается. Шуршит одеждой. – Но мы еще поговорим, – доносится ее голос.

– Ага, конечно, – вздыхаю.

Через пару минут штора отъезжает в сторону, и появляется подруга во всей красе. Ей идет, очень.

– То, что нужно, – кивает она. – Не сильно откровенное? – выгибает аккуратную бровь.

– Смотря для чего, – натягиваю улыбку.

– Ладно, будем считать, что самое то, – зашторивает занавеску, но снова выглядывает. – Я быстро, не усни, – смеется.

Минут через десять мы снова блуждаем по торговому. На удивление, нам удалось еще прикупить одно платье для Ники. Себе же я ничего не могу выбрать. Настроение говно, если быть откровенной.

– Пойдем, по кофейку бахнем, – хватает меня за руку и тянет в кафешку.

Заказываем два Латте, а Ника еще и два эклера с кремом и ягодами берет. Занимаем столик, плюхаемся на диванчики напротив друг друга.