Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

осторожно, чтобы не коснуться кожи, оттянул рукав.

– Потому что у тебя есть это, – сказал он.

– Ты его видишь, – прошептала она, и страх на ее лице уступил место удивлению.

Когда девушка выдохнула, Цзэнь приготовился к новым вопросам. Внезапно она сократила расстояние между ними и обвила руками его талию. Голова девушки стукнулась о его плечо. В этом жесте не было ничего романтичного; это было движение, вызванное отчаянием, и оно отозвалось болью в груди Цзэня. Маленькая девочка, цепляющаяся за последнее прибежище в этом рушащемся мире.

Очень нежно Цзэнь позволил себе опустить руки на ее поясницу. Волосы девушки щекотали его подбородок, аромат лилий окутывал и успокаивал. Усталость навалилась на Цзэня, так что девушка тоже, в некотором смысле, поддерживала его. Ее присутствие оставалось твердым и незыблемым.

Однако худшее было еще впереди.

– Держись, – сказал он и позволил ци течь через его тело.

Искусство Света было разделом практики, который точным образом направлял ци через фокусные точки тела с целью совершать неординарные движения. В рассказах о практиках, что дошли до простых людей, подобное мастерство часто преувеличивали, приписывая героям способность летать или танцевать на воде. Чтобы преодолеть эти стены, требовались навыки чрезвычайно одаренного практика… и идеальный момент.

Цзэнь обуздал текущую вокруг ци, позволив ее потокам влиться в него, и запер все это внутри. Обычные люди тоже имели внутри себя ци – являясь основой этого мира, она текла повсюду, – и все же именно способность притягивать энергию и контролировать ее даровала практикам их силы. На протяжении нескольких циклов практики культивировали и расширяли количество ци, которое они могли удерживать в своих ядрах. Цзэнь знал, что в данный момент он светится как маяк, притягивая своей энергией находящихся поблизости элантийских магов. Оставалось всего несколько мгновений, прежде чем они настигнут его.

Девушка крепко обнимала его, как будто почувствовав движение ци вокруг них. Цзэнь услышал отдаленные крики, увидел вспышки металла, почувствовал едкий запах элантийской магии.

Еще немного…

Подошвы ног покалывало, бушевавший внутри поток ци наполнял его опьяняющим приливом жизненной силы. Цвета вокруг стали резче, звуки четче, как если бы мир рассыпался на осколки раскрашенных кристаллов, острых, как лезвие, и ярких, как алмазы. В то же время что-то зашевелилось внутри: огромный зверь вдохнул, с урчанием просыпаясь от притока энергии.

Цзэнь подавил это чувство.

Вспышки серебряных доспехов ритмично мерцали между зубьями городских стен, патрули все еще не знали о том, что происходило внизу. Цзэнь мысленно отсчитывал секунды, у его ног горела энергия.

И вот он побежал.

Мир открылся в волнующем потоке света и тьмы, инь и ян. Переулки, петляющие зигзагами между осыпающимися крышами полуразрушенных домов, вереницы белья, повешенного за окнами и развевающегося, словно бледные души, мерцающие свечи то тут, то там, отбрасывающие желтые тени сквозь бумажные окна. Цзэнь мог чувствовать все это, элементы мира, составляющие поток ци: размокшую землю, рыдающую под покрытыми отходами и копотью улицами, затхлый воздух, висящий над сгорбленными домами. Маленькие лужицы воды, забитые нечистотами, угольные топки, приносящие так мало тепла в эту осеннюю стужу.

«Ты мог бы что-нибудь сделать, – прошептал голос в глубине его сознания. – Мог бы положить конец страданиям своего народа. Вся эта сила в твоих руках. Если бы только ты освободил ее».

Девушка в его объятиях приглушенно пискнула. Цзэнь напрягся. Воздух внезапно стал удушливым, запах горелого металла сжал горло, давление в ушах усилилось…

Железный хлыст обрушился на них из ниоткуда.

Повинуясь инстинкту, Цзэнь изогнулся всем телом, прикрывая собой девушку.

Он почувствовал удар в тот момент, когда плеть хлестнула его по спине, достаточно сильно, чтобы перед глазами заплясали звезды. Боль, мучительная боль, распространилась по его венам, как лесной пожар. Он не мог дышать, двигаться или думать.

Цзэнь потерял концентрацию. Ци, которая подталкивала его вверх, рассеялась. Небо начало отдаляться, а земля стремительно приближалась.

Тьма сомкнулась вокруг практика.

7

Идущий по Пути участвует в равном обмене, ибо нельзя брать без того, чтобы отдавать.

Заимствованная сила должна быть возвращена хозяину, а сама власть требует оплаты.

Дао цзы, «Книга Пути»

Классика добродетелей, 1.4

Парень потерял сознание.

Что-то – металлический хлыст, которым скорее всего владел элантийский маг, – ударило его, отчего они сбились с нужного направления и начали крутиться по спирали.

Пока они падали, Лань кричала, прижимаясь к парню, в то время как лацканы его плаща хлопали перед ее лицом, как сломанные птичьи крылья. Ветер завывал у девушки в ушах, заглушая ее голос и теребя черные локоны парня.

Земля приближалась, непреклонно и быстро. Нет, не земля – зубья городской стены, что облизывал свет факелов, вместе напоминающие зубы и язык огромного зверя, открывающего свою пасть. Лань увидела блеск серебра и металла под ними – патрули, которые доберутся до них через несколько секунд.

Она снова закричала, с огромным трудом отдернула руку и ударила парня по щеке.

Тот резко открыл глаза.

У Лань кровь застыла в жилах.

Она будто бы видела нечеловеческое лицо; его выражение было настолько ледяным, что могло бы принадлежать одной из тех элантийских мраморных статуй, изображающих богов и ангелов. Осторожный, вежливый парень, с которым она разговаривала ранее, исчез.

И его глаза – они были полностью черными. Что-то кружилось в этой темноте: отблеск света, далекие звезды в чернильной ночи. Лань почувствовала, как он положил руки ей на спину, почувствовала прилив чего-то необъяснимого вокруг них – энергии ли, силы или ветра?

Воздух стал густым, как рисовый сироп. Что-то коснулось спины девушки. Словно убаюкиваемые гигантской рукой, Лань и хин замедлились, поплыли вниз и плавно приземлились на каменные валы.

Парень с поникшей головой растянулся на них. Его веки затрепетали, и с тихим выдохом он снова потерял сознание, придавив Лань своим весом.

Неподалеку загрохотали шаги. Кто-то потянул ее за руки. Мир принял нормальное положение, когда ее рывком поставили на колени. Чьи-то руки в перчатках схватили ее за подбородок так сильно, что на нем скорее всего останутся синяки, и заломили ей руки за спину. Лань подняла глаза и обнаружила, что ее удерживают несколько патрульных с городской стены.

– Что это такое, черт возьми? – Элантийский язык окатил ее, как ведро холодной воды. – Ты видел?

– Откуда, думаешь, они спрыгнули? Было слишком темно, чтобы разглядеть.

Не убедись Лань, что мужчина почти летел, прыгнув на стену с крыши домов, она бы тоже ни за что в это не поверила. Как? Она подумала о пламени, которое, казалось, вырывалось из его