Искушение чародея (сборник) - Андрей Рябоконь

Коля заглянул в гостиную — Гераскин спал, смешно сграбастав подушку мускулистыми загорелыми руками. Может, использовать его? Нет. Нельзя. Если люди из будущего начнут менять прошлое, может случиться все что угодно. Хотя Алиса ведь изменила прошлое. Весь шестой «В» изменился. Двенадцать золотых медалей. Ни одной тройки. Такого урожая школа никогда не собирала. А вдруг этот переворот и прочие беды из-за них, вдруг привычный мир вот в этот самый миг разваливается на части? Коля зажмурился. В комнате было тихо и тепло, сквозь открытую форточку проникали приглушенные звуки города. Все спокойно.

Герасимов собрался. Несмотря на теплую, почти летнюю погоду, надел турецкую кожаную куртку — так казалось мужественнее. Хотел надеть темные очки, но решил, что это уж совсем оперетта, и не стал. На площадке никого не было, но снизу доносились приглушенные голоса. Коля тихонько спустился на один пролет и увидел, как двое здоровяков в камуфляже и масках выводят из квартиры Григория Абаевича, народного депутата от республики Башкирия. Еще двое ждали пролетом ниже. Дядя Гриша был человек добрый и тихий. Он жил здесь уже лет пятнадцать и, бывало, сиживал с Николаем Николаевичем за партией в домино. Когда Коля вступил во владение квартирой, дядя Гриша поздравил его тортом и сказал: «Молодец Николаич, ай молодец! В хорошие руки дом передал».

И теперь его выводили, словно преступника, из собственной квартиры. Коля заметил, что дверь была сорвана с петель. Значит, еще и вломились. Старик ничего не говорил, только кряхтел в руках камуфляжников. И Коля не выдержал.

— Эй! Вы что творите? А ну-ка отпустите пенсионера! Слышите? Я сейчас милицию вызову!

Человек на лестнице повернул голову в сторону Герасимова.

— Еще один рецидивист? — и уже своему напарнику. — Разберись.

Тот рванулся к Коле, и вскоре Герасимов был скручен тем же способом, что и дядя Гриша. Пенсионер посмотрел на него сочувственно, прохрипел:

— Парня зачем скрутили? Совсем совести лишились? — и тут же получил кулаком по ребрам.

— Молчи, сука узкоглазая! — командир спецназа достал лист бумаги в потрепанном файле, бегло проглядел написанное. — Так, здесь все. Выдвигаемся.

Пленников поволокли по лестнице вниз. Вытолкали на улицу. Там уже ждал микроавтобус с темными стеклами. У машины стояли трое солдат-срочников, вооруженных автоматами Калашникова.

— Старика в машину, — распорядился главный камуфляжник. Депутата тут же затолкали в салон.

— Товарищ майор, а с этим что? — спросил мужчина, держащий Колю.

— Как что? Ты разнарядку читал? Вот и выполняй! — рявкнул майор.

— Слушаюсь, — буркнул камуфляжник таким голосом, что видно было: слушаться ему совсем не хочется. — Ты и ты, — спецназовец указал на солдат, — взять этого и за мной шагом марш.

Солдаты взяли Колю под локти и повели за камуфляжником. «Куда они меня? Бить, что ли, будут?» — подумал Коля. Они свернули в арку, ведущую во двор Колиного дома. Вот и окна квартиры, а вот родительские — с желтыми занавесками, но предки все равно в отъезде. Один из солдат наклонился к уху арестованного, шепнул.

— Эй, парень? Ты москвич? — И обрадовался, когда Коля кивнул. — Зашибись, нах! Ненавижу, бля, москвичей!

Коля скосил глаза, чтобы увидеть говорившего. У солдата было потное лицо и испуганно вытаращенные глаза. Чего ему бояться?

Герасимова завели во двор и поставили спиной к беленой стене трансформаторной будки. Солдаты отошли на несколько шагов, сняли с плеч автоматы. «Расстрел!» — в ужасе понял Герасимов. Стало очень страшно. Его замутило. Сильно захотелось по нужде. Да что же это?! За что?

— Подождите! Постойте… Я не понимаю… Ребят, не надо!

— Все ты понимаешь, — устало сказал человек в маске и тут же скомандовал. — Товсь!

Мир кругом вдруг ужасно замедлился — вяло ползла вверх рука спецназовца. Хищное щелканье затворов растянулось на целую вечность, превратившись в тоскливый вой. Жирный голубь завис над детской площадкой. Коля словно раздвоился. Один стоял под дулами автоматов, другой — в квартире, у окна, спокойно смотрел во двор. Вот сейчас он откроет окно и покажет застрельщикам нос. Окно и правда открылось. На подоконнике появился Павел Гераскин и громко крикнул:

— Преторианцы! — Солдаты беспокойно завертели круглыми головами. Камуфляжник профессионально скакнул в сторону и перекатился, выхватывая оружие. Но на подоконнике уже никого не было, а срочников вдруг атаковал пыльный смерч, валящий с ног, вырывающий оружие. Спецназовец хотел стрелять, но широкая ступня в кожаной сандалии легионера совместилась с его головой, и детина затих. Павел быстро осмотрелся и принялся сноровисто вязать бездыханных солдат их же ремнями. Поднял голову, посмотрел на Герасимова.

— Чего стоишь? Давай, помогай.

Вместе они отволокли срочников и спецназовца к дверям трансформаторной. Павел одним точным ударом сбил замок. Через минуту во дворе было пусто.

— Сколько там еще? — деловито осведомился легионер.

— Трое в масках и один солдат с автоматом.

— Нормально, справлюсь. Ты давай, иди куда шел. — Коля кивнул. Из двора был другой выход. Только через забор перелезть. Он еще чувствовал слабость. Ноги дрожали. За шиворот тек холодный пот.

— Как же так? — прошептал Герасимов. — Я… мы думали будущее — светлое, а тут переворот, расстрелы. Что же будет? Что впереди? — он схватил легионера за руку и ощутил, как напряглись под кожей стальные мышцы.

— Война будет, — спокойно сказал Павел. — Думаешь, мы просто так с места через стены прыгаем и кулаками замки сшибаем? Защитные поля, бластеры — зачем они мирным людям?

— Я не знаю, для защиты, — промямлил Герасимов.

— Для защиты, — усмехнулся легионер. — Знаешь, что такое кондиционирование на самом деле? Блокада от агрессии. Чтоб мы друг друга не поубивали… За будущее, Колян, бороться надо. Все, наговорились, даст Митра, свидимся еще.

Герасимов побежал к забору. Потом не выдержал, оглянулся. Павел быстро взбирался вверх по стене. Как Гераскин удерживается на вертикальной поверхности, было не ясно. За спиной резидента болтались АКМы срочников. Вот он ухватился за край подоконника и снова скрылся в Колиной квартире.

У метро «Кропоткинская» было все как обычно. Ходили люди. Двигался транспорт. Коля перешел через дорогу к бассейну «Москва» и сел в троллейбус номер один. Герасимов ехал по родному городу, комкая в пальцах бумажный талончик. В ушах звучали слова Павла Гераскина «война будет» и еще «за будущее бороться надо». За окном тянулся знакомый пейзаж, но люди вели себя необычно. Собирались большими группами, что-то громко обсуждали. Мимо с воем пронеслись несколько милицейских машин и «Скорая». Коля невольно сжался на сиденье.

Юлька, взволнованная и очень симпатичная, хоть и немного бледная после дежурства, обняла, поцеловала в щеку. Некоторое время они спорили, но Коля был непреклонен, и Грибкова сдалась.

Через час Герасимов вышел из клиники, ощупывая в кармане куртки холодный флакончик со снотворным. Он ничего не сказал Юле про утренние приключения, но та по-бабьи что-то почуяла и долго просила его не рисковать.

Герасимов остановился у входа в клинику. Вроде бы дело сделано и до вечера заняться нечем. Домой идти он боялся. Вдруг камуфляжники устроили там засаду? Если сесть на метро, можно за полчаса добраться до училища. Там сегодня пересдача актерского мастерства. И тут Коля вдруг понял, что нужно делать. Мысль была очень простая и окончательная, словно последняя пятнашка встала на место. Герасимов даже подумал, что сказал это вслух. Оглянулся — люди спешили по своим делам, никто не обращал на него внимания. Коля принял решение и пошел к метро. На душе было звонко и легко.

* * *

— Ты смотри, кто тут у нас! Неужто в Африке все слоны передохли? — восхищенно завопил Ваня Кожин. В группе он выполнял обязанности паяца, а на сцене, напротив, трагические роли.

— Я ненадолго, — Коля кивнул удивленным студентам и пошел в гримерку. Быстро собрал все, что нужно, положил в пакет и двинулся обратно.

— Эй! Ты куда? Струсил? — продолжал развлекаться Кожин и опешил, услышав от безответного двоечника: «Слонов спасать, дурак!»

Рядом с училищем был укромный дворик. Коля расположился на скамейке под липами и приступил к репетиции. Раз за разом входил в образ, пытаясь вспомнить мельчайшие детали характера, мимику, жесты. Снова и снова, пока в глазах не потемнело.

В ИЭФ он пришел чуть раньше обычного, поужинал в столовой, хоть есть и не хотелось. Заглянул к Садовскому, тот был на месте. Ученый рассеянно улыбнулся, не глядя, протянул однокласснику руку. Коля пошел в комнату охраны, переоделся и сказал дневному сменщику, что заступит раньше. Тот был только рад такому повороту, и через десять минут его уже и след простыл.