Под кровью — грязь - Александр Золотько

   Они не знали, на что Хозяин посмотрит сквозь пальцы, а за что последует немедленная кара. И никто не пытался даже понять логику принятия решений Хозяином.

   Утром в информационный поток поступил новый сигнал. Он был совсем крохотным в масштабах города и слагался из невнятных слухов обывателей, маловразумительных показаний свидетелей, выхолощенных фраз оперативных сводок и двух трех телефонных звонков.

   Кто-то убил четырех человек и забрал суточную выручку ночного клуба. Перепуганный управляющий клубом позвонил, как он думал, Хозяину, человек на другом конце телефонного провода выслушал сбивчивый рассказ о стрельбе, положил трубку, а сам отправил на место своего человека разобраться и заодно перезвонил кое-кому из официальных лиц.

   До Хозяина сигнал не дошел. Слишком мелкое событие. Так бы Хозяин и не узнал о досадном инциденте, если бы вдогонку первому сигналу не прошел второй, куда более тревожный. И куда более насыщенный.

   Пуля достала депутата Борщагова на глазах у десятка авторитетных людей и перед объективами видеокамер минимум пяти телекомпаний. Кроме этого, Борщагов входил в круг людей, судьбой которых Хозяин занимался лично, поэтому уже через несколько минут информация о происшествии на открытии Центра досуга попала к Хозяину. Одновременно с ней, общим пакетом пошла и информация о ночном клубе.

   Реакции не последовало. Вернее, она была, но это была обычная реакция, почти рефлекторная. Да, Хозяин принял к сведению происшествие, да, на расследование всего происшедшего были официально и неофициально направлены максимальные усилия, но чрезвычайные меры приняты не были.

   Хозяин великолепно знал, что слишком резкая реакция может вывести систему из равновесия, происшедшее могло быть направлено на него, оно могло вообще быть провокацией с целью раскачать структуру, а потом внезапным ударом свалить Хозяина.

   Город подобрался, мышцы его немного напряглись, и в людские потоки было выброшено немного адреналина. Чуть-чуть, самую малость. До тех, кто умел слушать, в мерном гудении города мелькнула тревожная нотка.

   Пустяк, ерунда, большинство даже не особенно обратили на нее внимания. Но были и такие, кто, отбросив промежуточные звенья, проследили направление удара, и которым померещилось, что направление это указывало, нет, не в Хозяина, это было бы слишком смелым предположением. Линия терялась в тени Хозяина, в той зоне, которая уже несколько лет была территорией неприкосновенной. Это настораживало.

   А некоторым, чье положение делало их заметным в глазах Хозяина, показалось, что настал момент продемонстрировать свою лояльность Хозяину. На всякий случай.

   Наблюдатель

   Хорошее здание выбрали для коммерческого банка. Тихая улица, отдельно стоящий трехэтажный особнячок, подходы ярко освещены, на углах видеокамеры, автостоянка перед входом тщательно огорожена металлической сеткой.

   На подходе Гаврилин притормозил и окинул взглядом сооружение, сверяя увиденное с остатками знаний, полученных на занятиях по тактике.

   Пять баллов. Толковый специалист занимался размещением и оборудованием. И самое главное, удалось совместить функциональность и эстетику.

   Мало кому придет в голову, что тщательно подстриженные лужайки, помимо английского ухоженного вида, не дают возможности никому незаметно подойти к зданию. И кстати о лужайках, ярко зеленая трава в середине ноября вызывает уважение в смеси с подозрением. А что, травка искусственная.

   Переходя дорогу, Гаврилин посмотрел по сторонам и одобрительно кивнул. Отлично, и справа, и слева дорога резко поворачивает, никто не сможет на большой скорости проскочить мимо банка, или на большой скорости к нему подъехать. Для желающих поупражняться в искусстве резких поворотов установлены массивные бетонные тумбы, выполняющие, ясное дело, чисто декоративные функции.

   Вот ведь как интересно. Обычно Гаврилин старательно не обращает внимания на подобные мелочи. А тут вот начальство вызвало, и чем ближе Гаврилин подходил к месту, тем больше в нем просыпалось рефлексов, а из глубины мозга всплывали знания, о которых Гаврилин и думать то забыл. Как перед экзаменом.

   Окна первого этажа забраны массивными решетками, очень красивыми и, несомненно, очень крепкими. Стекла матовые, с узорами, тоже для красоты. Даже тени изнутри не мелькали.

   Видеокамера на штативе возле высокой, окованной металлом двери, еле слышно зажужжала, провожая Гаврилина застывшим глазом. Холодно ей, бедной, подумал Гаврилин.

   И мне холодно. Тем неприятным холодком, который рождается в самой глубине души перед кабинетом стоматолога. Или перед тем, как предстоит сигануть с пятиметровой вышки в прозрачную воду бассейна. Мандраж. Самый банальный мандраж.

   На всякий случай Гаврилин просто потянул за дверную ручку. С тем же самым успехом он мог пытаться подвинуть и само здание. Как и следовало ожидать, подумал Гаврилин и нажал кнопку, расположенную на двери возле динамика.

   – Да, – мгновенно отозвался динамик.

   – Мне нужно к Артему Олеговичу, – чуть наклонившись, сказал Гаврилин.

   – Ваша фамилия?

   – Гаврилин, Александр, – ответил Гаврилин и стал считать.

   На счете пятнадцать замок щелкнул, и дверь открылась. Охранник справлялся со списком. Не звонил никуда, а просто заглянул в листок бумаги. Или в компьютер. Ну и что это значит? Ровным счетом ничего.

   До этого Гаврилин был в помещении банка всего один раз, привезли его сюда на машине, дверь перед сопровождающим открыли без вопросов, разговор состоялся в небольшой комнате на первом этаже, длился всего пятнадцать минут, после чего Гаврилин был выпровожен на улицу. Еще с прошлого раза Гаврилин запомнил, что любой прошедший входную дверь оказывался перед второй дверью, в своеобразном тамбуре. На этот раз внутреннюю дверь открыли сразу.

   Гаврилин, демонстративно не торопясь, вытер ноги о пупырчатую синтетическую дорожку возле двери. В дверном проеме напротив появился подтянутый молодой человек в темном деловом костюме.

   Хороший костюмчик, отметил Гаврилин, потянет на всю мою зарплату. Это если без туфелек. А с туфельками лучше и не прикидывать.

   – Добрый вечер, – сказал молодой человек, ощупывая Гаврилина взглядом.

   – Добрый вечер, – вежливо ответил Гаврилин. Ничего так молодой человек, корректный, интеллигентный. Типичный банковский служащий. Ручки немного подкачали, особенно костяшки пальцев. Этими костяшками явно подолгу и сильно стучали по разным твердым предметам. Дай бог, чтобы по неживым.

   – Мне назначил Артем Олегович на семнадцать ноль-ноль, – коротко и по-деловому.

   – Прошу за мной, – молодой человек сделал приглашающий жест рукой и двинулся влево по коридору. Ничего идут дела у банка, во всяком случае, такое впечатление создается. И ковровая дорожка в коридоре действительно ковровая, а не синтетические изделия ширпотреба.

   Красиво жить не запретишь. Тем более, что, если верить психологам, подобная обстановка внушает клиентам мысль о стабильности и надежности банка. Все очень консервативно и со вкусом. Даже секретарша в приемной на втором этаже не из длинноногих фотомоделей, а солидная женщина лет сорока пяти, в строгом костюме.

   Я уже хочу быть вкладчиком этого банка, подумал Гаврилин. Было бы что вкладывать.

   – Добрый вечер, – сказала дама, и сопровождающий удалился.

   – Добрый вечер, мне…

   – Вы, по-видимому, Александр Гаврилин. Раздевайтесь и присаживайтесь, Артем Олегович примет вас через несколько минут.

   Гаврилин снял куртку, сунул в ее карман кепку и повесил куртку на один из крюков стоявшей у двери вешалки. Он почти физически ощутил на себе свой демократический джемпер и оценивающий взгляд секретаря.

   С суконным рылом – в калашный ряд. Ну и ладно, ну и пожалуйста. И пусть на двери будет написано вице-президент правления банка, он все равно пришел не к вице-президенту, а к своему начальнику, для которого вся эта солидность только прикрытие. Гаврилин осторожно прошел через приемную к креслу. Стыд и позор ходить такими пошарпанными и заляпанными ботинками по такому шикарному ковру. Ладно, стыд не понос, вытерпеть можно.

   Гаврилин только успел сесть в кресло, как на столе перед секретарем что-то зажужжало.

   – Артем Олегович ждет вас, – сказала дама.

   – Спасибо.

   В последнюю секунду Гаврилин удержался и не стал стучать в дверь кабинета. Сказано же – ждут.

   – Здравствуйте, Саша, – вставая со своего кресла, сказал Артем Олегович и вышел из-за письменного стола.

   – Добрый вечер, – в который уже раз за последние полчаса сказал Гаврилин и поймал себя на желании щелкнуть каблуками и коротко кивнуть головой.