Барон по призванию. Путь дворянина - Владислав Игоревич Миронов

проводника. – Меня зовут… Рейнер.

– Стражников опасаешься, Рейнер. Значит, от закона бежишь. Убил кого или украл что?

– Ну вроде того. – Северин был краток и неразговорчив, но все же спросил: – А тебя как звать?

– Меня Ренфилдом Быстроногим кличут.

– Понял. Так что за Корст, о котором ты говорил?

– Ты что, – удивился Ренфилд, – не знаешь Корста Красного? Раз свой, должен слышать о нем. Хотя это объясняет, почему ты влез в драку с ним. Если бы слыхал о Корсте, не стал бы с ним кусаться. Это старшой здешний. Под ним почти все воры и грабители ходят. Он решает, кого можно грабить, а кого нельзя. За порядком следит, чтобы мужики не разгулялись особенно, ну и золото за это гребет, конечно. Он за счет диковины своей всех прочих старших на колени поставил, а кто противился – в море бросил. Я только одного мужика знаю, который ему отпор дал – Хульф Медовар. Во мужик! Так о чем я? А… Короче, знал бы ты Корста, не стал бы с ним драться, потом проблемы могут быть, на тебя весь город ополчится.

– Да уже, – проговорил Рейнер.

– Хотя чего я тебя, дядь, жизни учу? Сам увяз в этой трясине по колено. Валить мне надо из Кронфеста. Не рады мне тут больше.

Ренфилд часто сворачивал, огибал дома и обходил некоторые пути, которые казались Рейнеру открытыми, но лорд не вмешивался и предоставил выбор маршрута проводнику. Еще два раза напарники прибегали к фокусу с отвлечением стражи, когда Ренфилд горланил о помощи откуда-то с крыш, и вся ближайшая охрана сбегалась к нему, а парень ускользал. Так продолжалось, пока они не попали в район Знати. Дороги тут были выложены камнем, дома тоже были в основном из камня либо из дорогих пород дерева. Патрулей тут встречалось меньше, чем прежде, вразрез предостережениям Быстрогоного, но скоро нашлось объяснение и этому.

Рейнер и Ренфилд оказались у задней стороны дома, стоящего напротив поместья Кляйн-Хохмауэр. Уже тогда лорда насторожили крики, громкие команды, лязг доспехов, женское визжание и обилие света. Напарники выбрали удобное место для наблюдения, и Рейнер увидел то, чего больше всего боялся. Кляйн-Хохмауэр был захвачен городской стражей. Вокруг здания стоял усиленный патруль со щитами и мечами, имущество выносили и грузили на повозки, под окнами кучей лежали тела нескольких слуг, конюхов, рабочих. Двое солдат вывели из главного входа брыкающуюся и визжащую девушку. Это была новая молодая служанка, которая стеснялась будить барона по утрам. Один солдат держал ее за волосы. Второй ударил кулаком в лицо. Быстро оглянулся, не видит ли командир, и оба стражника потащили служанку в конюшню неподалеку, скалясь от предвкушения.

Ренфилд глядел на солдат и трупы. Он давно не видел, чтобы в дом лорда так бесцеремонно врывалась стража, будто к преступнику. Когда парень повернул к спутнику голову, он увидел, что Рейнер Северин искусал губы до крови. В его глазах читалась бессильная злоба, а по рукам бежала крупная дрожь.

Вдруг из имения вывели еще одну женщину.

– Вот червь, это Эльвира, – громким шепотом сказал Рейнер, и его ладонь сжала рукоять меча так, что пальцы побелели.

Женщина держалась достойно. Она отбросила одного из стражников, что-то потребовав властным тоном, но удар мечом заставил ее безжизненно упасть на землю. Рейнер побагровел, хоть в темноте этого не было видно.

Раздался цокот копыт. Прибыл командир. На вороном коне на двор Кляйн-Хохмауэра въехал латник без шлема. Бритая голова, орлиный нос. К нему сразу же подскочил один из офицеров в неполном комплекте: кираса была кожаной, а шлем и латы на руках и ногах – металлическими.

– Ваше-бродие, герр капьтан! – затараторил офицер. – Разрешите доложить!

– Докладывайте, обер-лейтенант, – не слезая с лошади, спокойным, но властным голосом разрешил латник.

– Имение захвачено удачно! Всех, кто оказал сопротивление, пришлось ликвидировать!

– Да, вижу. – Лысый стрельнул взглядом на кучу тел под окнами. – А что с предателем? Вы нашли Северина?

– Никаких следов, ваше-бродие!

– Ладно. Я предполагал, что он не решится явиться сюда. Заканчивайте с конфискацией имущества. Слуг и прочих в темницу, приготовить к допросу. Тут оставьте дозорных. Лейтенант!

– Я, ваше благородие! – подскочил и встал по стойке смирно еще один офицер.

– Какова ситуация с патрулированием восточного и северного выходов из города?

– Патруль удвоен по вашему приказу, ваше благородие, мышь не проскочит!

– Хорошо. Отправляйтесь к восточному выходу и лично проверьте, чтобы стража следила за воротами.

– Ворота заперты, капитан!

– Обер-лейтенант!

– Я, ваше-бродие!

– Вы к северным воротам. Достаньте мне предателя Северина!

После этих слов капитан ударил коня по бокам и понесся в темноту. Стражники выдохнули. Обер-лейтенант и лейтенант принялись командовать своими людьми. Часть из них двинулась к северным и восточным воротам, часть отправилась сопровождать повозки, а еще несколько человек остались в доме или расселись на ступенях, пользуясь отсутствием офицеров.

Быстроног снова обернулся и посмотрел на Рейнера. Багровый, как свекла, из последний сих сдерживая волну ярости, Северин сдавленно шипел:

– Мои люди. Мой дом. Все пропало. Все.

– Погоди, так это твой дом? – удивился Ренфилд, но Рейнер не стал ему отвечать. Он тихо, но быстро пересек дорогу и побежал вдоль бокового забора Кляйн-Хохмауэра. Рен, недолго думая, пустился за ним. У стены Рейнер остановился.

– Ну-ка, помоги мне.

Ренфилд встал спиной к препятствию и сложил руки, чтобы Северин смог подняться на стену. Оттуда дворянин подал руку напарнику, и через мгновение они оба были на заднем дворе, напротив кухни. Ставни окна на первом этаже оказались открыты настежь, и Рейнер с Ренфилдом воспользовались тем же способом подъема, что и у стены. Их не заметила ни одна живая душа.

– Куда дальше? – шепотом спросил Быстроногий.

– В мой кабинет, на второй этаж.

Чтобы подняться наверх, им требовалось пробраться по холлу, откуда на верхний этаж вели две полукруглых лестницы. Сквозь кухню, разгромленную, будто в ней побывал целый легион, путь вел как раз в холл. Парадные двери стояли распахнутыми, вся мебель была разбросана и переломана, на полу виднелись кровавые подтеки и алые ровные дорожки, ведущие наружу, брызги на стенах. Тут устроили настоящую бойню. Слуги вряд ли смогли хоть как-то защититься, их просто перерезали, как свиней, и эта мысль выводила Рейнера из себя. Бессильная злоба застилала ему глаза, но он держал себя в руках, понимая, что сейчас важнее не оказаться обнаруженным. Он прокрался по лестнице вверх и знакомым путем добрался до кабинета.

Тут все основательно подчистили: стол разрубили на части, силясь найти тайные отсеки, из шкафов повынимали и повыкидывали свитки, книги и листы пергамента. Суму, вытряхнутую и вывернутую наизнанку, бросили на пол. Все найденные документы забрали. Подставной тайник тоже нашли – это была емкость в стене, где стоял запертый сундучок с небольшим количеством денег и поддельных документов, которые, на первый взгляд, могли показаться важными, но на деле не представляли никакой ценности. Имитация тайника, чтобы ввести вора в заблуждение, заставить прекратить поиски. Такому трюку Рейнера научил отец. Вообще создавать для противника иллюзию победы,