Пленница Хозяина Жемчужных Холмов (СИ) - Ерова Мария Александровна

Закхард тоже возился в своей постели долго, но усталость сморила его быстрее, чем Алессандру, и вскоре девушка уже различала в темноте его тихое мерное дыхание. Жаль было темно, и в темноте нельзя было разглядеть ни черт его лица, ни контура жарких бесстыжих губ…

Так она и пролежала всю ночь, вздыхая и мучаясь противоречиями, порождёнными в её собственной душе. А под утро, когда в сонных окнах едва забрезжил рассвет, её посетило странное чувство. Или, скорее, она услышала чей-то зов или ей это просто показалось, но на сердце заскребли кошки и заныло в груди.

Алессандра попыталась отмахнуться от этого чувства, уговаривая себя, что это просто нервы, и ничего более. Скоро станет совсем светло, лорд Дэнривэл проснётся, они позавтракают и вновь оправятся в путь, но… Ничего не помогало. И тогда девушка, выбравшись из тёплой кровати и зябко поёжившись, накинула на плечи свой тёплый плащ и, взглянув на спящего Закхарда, отперла входную дверь и вышла наружу.

Спящий мёртвым сном лес встретил её туманом и редкой росой, лежащей на жухлых листьях и отжившей своё траве. Было ещё достаточно темно, чтобы рассмотреть окрестности, понять, пасмурным будет день или солнечным, холодным или тёплым. И достаточно светло, чтобы увидеть их, стоящих между тёмных стволов деревьев.

Люди. Мёртвые люди. Несколько десятков или даже больше, принцесса не могла сосчитать, да и не пыталась. Они стояли полукругом по всему краю леса, докуда дотягивался взгляд. Лица, иные белые, как мел, другие бурые, облезлые, с одинаково немигающими невидящими глазами, обращёнными в сторону принцессы. Тела не двигались. Кто-то стоял прямо, а кто-то привалившись к плечу соседа, многие с неестественно вывернутыми частями тела, гниющими конечностями, а то и вовсе без них. Они бездействовали, но создавалось впечатление, что эти мертвяки просто чего-то ждут. Команды или клича…

Волна холодного страха пробежала по спине девушки, защекотав корни волос. Она, подобно этим неживым, сама не могла пошевелиться и даже отвести взгляд от жуткого зрелища, закричать, позвать на помощь…

Кто-то схватил принцессу сзади за талию и она, будто ожив, едва не закричала, но вовремя поняла, что это всего лишь лорд Дэнривэл, с заспанным лицом, но совершенно чётким, за мгновение всё осознавшим, взглядом. Одной рукой он продолжал прижимать к себе Алессандру, другой держал приготовленный к бою меч. Да только поможет ли он от тех, кто и так давно мёртв?

Принцесса очень сильно сомневалась. Однако Закхард был настроен более чем решительно.

- Кто вы и кто вас сюда послал?! – грозно крикнул он стаду мертвецов, однако те продолжали стоять бездушными куклами, не реагирующими более ни на что. И от этого становилось ещё более жутко.

Тогда лорд Дэнривэл шепнул на ухо Алессандре.

- Иди в дом, я попытаюсь разобраться…

Но та лишь замотала головой.

- Нет! Ни за что! Я лучше здесь, с Вами…

- Ты будешь только мешать…

- Не буду, клянусь! – запричитала Алессандра. – Мне там будет страшно, одной…

Закхард тяжко выдохнул.

- Тогда стой здесь и не лезь… Обещаешь? – в его голосе слышалась не только злость на её Высочество, обстоятельство, непрошенных гостей, но ещё и забота о единственной ценности, которая сейчас принадлежала ему – Алессандре.

И она часто закивала.

Тогда лорд Дэнривэл вышел вперёд, подняв высоко свой меч, и ещё раз повторил свой вопрос:

- Кто вы такие и что вам от нас нужно?!

Мертвяки зашевелились, издав нестройный шум голосов, неживых, бесцветных. А движения их были закостенелыми, не плавными, но это совсем не значило, что они не опасны.

- Что они говорят? – Алессандра прислушивалась, как могла, но не разобрала ни слова в неживом скрежете их скрипучих голосов.

- Я не пойму… подожди…

И пока оба прислушивались, толпа мертвецов медленно, но верно двигалась прямо на них, сжимая живых в кольцо. И от этого становилось совсем жутко.

- Отдайте то, что взяли. – наконец им удалось расслышать ответ мертвяков, просипевших сухим горлом. – Отдайте то что принадлежит нам…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Мы ничего у вас не брали! Просто переночевали и сейчас уйдём! – надеясь на положительный исход, заявил Закхард.

- Отдайте то, что взяли! – как заведённые, твердили мертвяки.

И лорд Дэнривэл понял, что схватки будет не избежать.

***

Куски мёртвой плоти полетели в разные стороны так быстро, что Алессандра и глазом моргнуть не успела. А в них, в этих мертвяках, было ещё полно жизни, судя по тому, с каким резоном они нападали на лорда Дэнривэла, мастерски отбивавшегося от неживого воинства, обступавшего его со всех сторон.

Была ли принцесса к такому готова? Конечно же, нет! Да, она слышала много баек от старой кормилицы о неживых, что бродят в дремучих лесах, и по старым кладбищам проклятых мест, но всё это считала сказками, выдумкой, придуманными для того, чтобы пугать детишек. А вот сейчас, наблюдая за сворой мертвяков, она хотела не верить своим глазам, но не могла. Это было жуткой истинной, внезапно открывшейся для Алессандры.

А ещё она вдруг осознала, что Закхарду просто не выстоять – одному против такого воинства. Она сама была не в счёт, проку от неё, впрочем, как и всегда, было мало. Но умирать, зная эту истину, всё равно не хотелось. И она начала судорожно припоминать, чем же в сказках старой Аллоры герои расправлялись с подобной нечистью.

Но память не сообщила ей ничего нужного. Рассвет. Считалось, что утреннее солнце способно было спалить дотла неживого, но конкретно этим, кажется, было всё равно. Да они выползли с рассветом! Значит, солнце им было не помехой.

Да и воды, освящённой в храме Великих, у неё, само собой, не имелось. А потому оставался лишь меч лорда Дэнривэла, да слабая надежда на чудо, которого ведь могло и не произойти. А, значит, скорее всего, они оба останутся здесь, в этой глуши, сложив свои головы, и никто и никогда не узнает об их скорбной судьбе.

Но такая перспектива её не радовала. Алессандра вновь взглянула на поле боя, но мертвяков не убывало, наоборот! Ей казалось, или их становилось всё больше?!

Закхарда почти уже не было видно из-за обступивших его со всех сторон мёртвых тел, лишь слышались его вскрики при очередном ударе. Но внезапно Алессандра почувствовала, что кто-то схватил её за одежду сзади, а потом резко потянул на себя, грубо и бескомпромиссно.

Ужасное изуродованное лицо оказалось так близко, что девушка закричала, испугавшись. Но мёртвому было всё равно, он тянул её без малейших эмоций, с одной только целью – утащить к своим, а потом… Только Великие знали, что её там ждало!

- Алессандра! – услыхала она полный гнева и отчаяния голос дэригона.

Она лягнула мертвяка, что буквально волок её по земле, и когда тот шлёпнулся плашмя, вероятно, не ожидая от девушки такой прыти, она вскочила на ноги и попыталась удрать.

Но куда там! Принцесса тут же наскочила на следующего, что тащился следом за ними, а там ещё подбиралась подмога, и из этой ловушки выхода, кажется, просто не было.

Закхард бился отчаянно, пытаясь проложить путь к своей принцессе, но тоже безуспешно, мертвецов было слишком много, а сил с каждой минутой становилось всё меньше. И хотя мертвяки были безоружны, кровоточащие раны от их острых ногтей и ушибы от ударов, горели острой болью, а они, напротив, не испытывали её, просто распадаясь от удара меча. Но на их место тут же приходили новые.

Солнце восходило всё выше, а они и не думали уходить, как заведённые требуя вернуть им что-то, якобы у них украденное. Закхард уже давно перестал слушать их, на автомате отбиваясь от продолжавших нападать мертвяков

- Алессандра! – вновь воскликнул лорд Дэнривэл, не желая мирится с жестокой истиной, видя, что девушку опять волокут эти неупокоенные твари.

- Закхард! – закричала принцесса, уже лежащая на земле, руками и ногами отбиваясь от неживых.

Перевернувшись на живот, она даже пыталась ползти, но те набросились сверху, и…

Алессандра и сама не поняла, что произошло. Сухая трава вперемешку с листвой под её ладонями вдруг задымилась, разгорелась и полыхнула настоящим живым огнём! Мертвяки взвыли, кинувшись в разные стороны, но тех, кого зацепило пламя, буквально сгорали за несколько мгновений, будто сделаны были из бумаги или бересты.