По следу коршуна - Вячеслав Жуков

Глава 8

– Да ты знаешь, пацан, против кого язык распускаешь? – гневно спросил Андрюха Козырь у стоящего перед ним парня по кличке Бум. Бум был в личной охране вора Козыря. Ну и иногда выполнял кой, какие несложные поручения. А сегодня проезжая по улице генерала Талолихина, он увидел белый шестисотый «Мерс» Академика. И возможно, не придал бы этому значения. Да и мало ли какие дела могут быть тут у главного вора, если б не увидел, его самого вылезавшего из старого потрепанного «Жигуленка». Еще толком не осознавая, свидетелем какого открытия он стал, Бум сбросил скорость и проезжая мимо «Жигуленка», заглянул в лицо человеку сидящему за рулем этой машины.

Недавно Бум познакомился с одной красоткой. Девчина была набалована до невозможности, но Бум терпел ее капризы, потому что второй такой мастерицы в постели, он не встречал. Да и не любил пользоваться услугами случайных девочек, от которых словить трипачок, все равно, что слизнуть мороженое. А тут уж пялишь одну, зато в полной уверенности, что потом не придется посещать кабинет венеролога. Правда, для закрепления отношений, приходилось врать о горячей любви, которой якобы Бум воспылал к девчине. Но к подобному вранью крутой парень давно привык. Не она была первой, кому он искусно ездил по ушам. И вот однажды эта девчина взяла Бума с собой на юбилей дяди, который явился к столу в генеральском мундире. Бум выдавал себя за студента академии менеджмента и права. Так племянница представила Бума своему дяде генералу.

И вот теперь, как оказалось, этот самый дядя генерал прекрасно знаком с вором в законе Станиславом Валерьевичем Адамовым. И возможно, Бум не сказал бы Козырю о той встрече вора с дядей генералом, если б не исчезновение Академика. Может тот генерал знает чего.

Теперь же, выслушав все от начала до конца, Андрюха Козырь едва сдерживал себя от ярости на олуха охранника.

– Почему же ты раньше не рассказал про генерала? – спросил Козырь, чувствуя, что терпение его на исходе. То, что Бум неполноценный дурачок, никогда не сомневался. Но не до такой же степени. Узнать такое про Академика, который столько раз говорил о моральной чистоте среди законных и, похоже, сам за спинами воров снюхался с этим гэбэшником генералом. Но Андрюха знал и другое, отношения между ними не могут быть просто дружескими. Статус вора такого ранга, каким является Академик, не позволяет просто так дружить с ментами, прокурорами и гэбэшниками. А стало быть, отношения между ними имеют взаимную деловую заинтересованность.

– Так почему ты сразу не рассказал мне о генерале? – повторил свой вопрос Козырь. Бум, как ни в чем не бывало, пожал плечами.

– Да я сперва значения не придал, – сказал Бум, уставившись на картину, висевшую на стене, на которой полуобнаженная танцовщица веселилась в объятиях двух мужчин испанцев. Для Бума не важно было, кто является автором этого шедевра и цена его почти в двести тысяч долларов. Ему нравилась девушка, и все. Нравилась ее симпатичная мордашка, темные волосы, спадающие с плеч, открытая грудь видневшаяся сквозь вуаль. И каждый раз глядя на эту красавицу, Бум жалел, что художник поскупился и не предоставил ко всеобщему обозрению, самое итимное место танцовщицы. А оно, судя по густым темным волосам на голове, должно быть у нее очень привлекательным и контрастно выделяться на белом теле.

– А потом придал? – спросил Козырь, отчаявшись переубедить верного холопа в его суждениях. Вот уж действительно тот случай, когда горбатого только могила исправит. Хоть по лбу ему стучи.

На широкой роже очкастого Бума появилась счастливая улыбка, словно вор Козырь одарил его рублем.

– Придал, – сказал он и тут же добавил: – Как узнал, что Академик пропал, сразу решил вам рассказать. Все-таки такое дело… Он главный вор. А этот генерал из разведки. Чего их связывает между собой?

Вор вздохнул. Ругать Бума за то, что поведал он все это немного поздновато, было пустой тратой времени. Поэтому Козырь, посчитал, что будет лучше, похвалить его. А, похвалив, взял слово, что больше никому Бум не расскажет об этом.

– Сам понимаешь, кем ты будешь выглядеть, если узнается, что генерал этот не причастен к исчезновению Академика, – убеждал Козырь.

Бум только кивал головой. Во всем полагаясь на совет вора.

– А за генералом этим надо понаблюдать. Ты адрес его узнай у своей подружки. Мы туда своих людей пошлем. Пусть посмотрят, что да как. Хотя уверен, генерал этот Академика не похищал. Какой смысл? Если у них были общие дела. Тут кто-то другой постарался.

В этот же день головорезы Козыря привезли шлюшку, которую иногда Академик оставлял у себя ночевать. Сначала с ней вели довольно культурный разговор, задавали вопросы про Академика. Но вся эта возня ни к чему хорошему не привела. А девчина, подмахивая главному вору в постели, возомнила себя едва ли не первой леди государства. Ее кривляния Козырю надоели, и он велел вколоть ей пару уколов, которые должны были развязать зазнайке язык.

Бум сделал все так, как велел вор, после чего красотка стала нести такую ахинею, что у Козыря разболелась голова. И он не выдержал.

– Все. Хватит, – сказал Козырь, чувствуя, что еще немного и он просто свихнется от ее болтливости. – Зря только время потеряли с ней. Академик видно не посвящал эту шлюху в свои дела. Использовал ее для другого. Она ничего не знает.

– А что нам теперь с ней делать? – несколько растерянно спросил Бум. Все-таки она была девушкой самого Академика и мало чего. И исполнительный Бум решил подстраховаться. Как скажет Козырь, так они и сделают. Но вряд ли вор позволит оставить ее в живых.

Козырь глянул на задравшуюся юбку, из-под который была видна узкая полоска беленьких трусиков. Девчонка была хороша. Сразу чувствовалось, Академик знал толк в бабах. Но она не была его пассией.

– Нельзя, чтобы она кому-то рассказала, о чем мы ее здесь спрашивали. Понимаешь меня? – обратился Козырь к Буму, как будто кроме него больше тут никого не было. Хотя в комнате еще находилось четверо пахотливых мордоворотов, которые только того и ждали, чтобы Козырь отдал им красотку. И теперь услышав его слова, уже нисколько не сомневались, что каждый из них будет вознагражден за свои старания, возможностью заняться с девушкой любовью.

Козырь кивнул, обернулся на девушку. Та в полупьяном состоянии развалилась на кресле, куда ее усадил заботливый Бум.

Еще не успел Козырь выйти из комнаты, как его молодцы в миг распаковали красотку, освободив ее от одежды. Бум, на правах старшего, уже раздвинул девушке ноги и, приспустив брюки, нацеливался попасть ей точно в то место, которое больше всего нравилось ему в женщинах. При этом девушка не издала ни единого звука. Козырь даже не мог поручиться, жива ли она сейчас, все-таки такая доза наркоты. Но, похоже, Бум не волновался о ее душе. Его интересовало только ее тело, поэтому так старательно он разминал обеими руками ее большие груди, и прыгал, как кролик, доставляя себе наслаждение.

На утро два бомжа обнаружили в мусорном контейнере мертвое тело молодой девушки. Она умерла от передозировки.

– Что, нельзя было закопать ее? – отчитывал своего безмозглого охранника Козырь. – Теперь менты будут копаться, искать того, кто это сделал. – И вор призадумался, глядя в глаза своему верному охраннику. Чего нельзя было сказать про Бума. Глядя на него, казалось, что этот человек напрочь лишен возможности мыслить. Но он верный. И исполнительный. Поэтому Козырь оставил его в своей охране.

Глава 9

Сашка Зуб был доволен. Не обманул его Юран. Дело оказалось не сложным. Они уже догнали белый «Мерседес», когда тот вдруг взял да и остановился. Им и останавливать его не пришлось. Юран только притормозил, а Зуб высунул руку с пистолетом и выстрелил пару раз в водителя «Мерседеса». Так велел Юран.

– Надо старика из «Мерседеса» перетащить в нашу машину. И быстро смываемся, – на ходу бросил Юран, выскочив из-за руля «восьмерки». Сашка следом. Вдвоем подбежали, открыли дверь.

Кажется, тот, кто сидел на заднем сиденье «Мерса» вздумал заупрямиться, понес какую-то чепуху. Но у Саньки Зуба не было времени его слушать. Пришлось врезать старичку по харе, чтоб тот успокоился и понял, чего от него хотят эти ребята, которые не намерены с ним шутить. А недовольство свое пусть потом выражает.

Санька сам залепил старику рот и глаза. Рот, чтобы не вздумал орать, а глаза, чтобы не видел, куда его везут. Так велел Юран. А Санька возражать не стал. Ему-то какая разница. Только, чтобы с деньгами их не обманули. Но Юран обнадежил, сказав:

– Не боись. Все путем будет. Сколько было обещано, столько и получишь. Все до цента. Главное этого, – кивнул он на лежащего на сиденье старика, – довезти и сдать на руки. Получаем деньги и мотаем.

Санька обернулся. На душе полегчало. Считай, полдела сделали.

Старик ворочался под покрывалом, крутил головой и, как показалось Саньке, всхрапывал. Зуб даже расхохотался.