Грязные Боги (ЛП) - Скарлетт Р.

— Пожалуйста, следуйте за мной в мой кабинет.

Я проглотила страх.

Она знает.

Следуя за ней в кабинет, я репетировала, что скажу о своих отношениях с ее сыном. Что это важно. Что это больше, чем просто секс.

Хотя я не была уверена, что это значит для него.

Он ничего не говорил об этом, а я не спрашивала. Насколько я знала, наш роман все-таки закончится в конце лета.

Войдя в ее кабинет, я обратила внимание на классические, чистые линии. Белые стены, белые прозрачные занавески и даже белые лилии. Все идеально, все организовано и нетронуто.

Я села в мягкое кожаное кресло перед ее столом и выпрямила спину, пытаясь сохранить видимость спокойствия.

Она взглянула на свои бумаги на столе, откашлялась и посмотрела на меня.

— Я получила несколько жалоб на ваше поведение, Мисс Монро.

Я молчала, впиваясь пальцами в ладони.

— Я слышала из двух разных источников, что вы действовали непрофессионально, и я не потерплю такого поведения в присутствии моих гостей, — сказала она, постукивая ногтями по безупречно белому столу. — Горничная и один из моих гостей сообщили, что вы злоупотребили моей щедростью, переспав с одним из гостей, и видели, как вы входили и выходили из одного из наших частных коттеджей в неурочные часы дня.

Я стиснула зубы.

Натаниэль сказал, что они позаботились о сенаторе, но, очевидно, никто из них не думал, что он пойдет и проболтается матери Натаниэля.

— Сенатор Скотт сообщил, что видел вас с моим сыном на определенных должностях. В моем имении, не меньше. Другая горничная, Мэнди Уилсон, также сообщила, что видела, как вы с ним тайком скрывались в рабочее время. — сказала Мисс Хоторн.

У меня упало сердце. Мэнди? Я чувствовала, что Мэнди хорошая девушка, но понимала, почему она так поступила. В конце концов, это соревнование.

— Ваше поведение, использование моего сына в своих интересах наносит ущерб вашей репутации, образованию и авторитету, — отрезала она.

— Я не использовала его, — я закрыла рот.

Мисс Хоторн покачала головой, рассмеялась и сложила руки на столе.

— Мой Натаниэль… он склонен к скуке. Ему нравится анализировать людей, нравится играть. Он делает это почти каждое лето, а потом возвращается в школу, сосредоточенный на своем будущем. Вы не первая, Мисс Монро. И не станете последней.

Горячая паника разлилась по моей груди, но я постаралась сохранить непроницаемое выражение лица.

Она улыбнулась мне.

— Будущее моего сына это самое важное для меня. Он окончит школу с отличием и продолжит нашу империю. И он женится на ком-то из того же… происхождения. С силой, уравновешенностью и рангом. На ком-то, кто наделит его силой. На ком-то, кто будет так же полезен для нашей фамилии, как и для их.

Я стиснула зубы.

— Мне кажется, что он уже достаточно взрослый, чтобы решать, на ком жениться, без вашего участия.

Она засмеялась, прикрыв рот рукой.

— Он выслушает все, что я скажу. Он ценит мое мнение и никогда не хотел бы огорчить меня или рассердить.

Я хотела поспорить с ней, но это бесполезно.

— Ему нужно, чтобы вы оставили его в покое. Я просмотрела ваши записи. Вижу, вы с трудом справляетесь с оплатой аренды и обучения. С вашим происхождением вы не подходите Натаниэлю. Но я знаю, что ваше будущее важно вам. Я дам вам двадцать тысяч долларов, чтобы вы замяли это дело и покончили с ним. Он с радостью окончит свой последний год, и вы сможете остаться в Йеле. — она пожала плечами, улыбаясь мне.

Она достала из стола чек, взяла ручку и нацарапала сумму на тонком листе бумаги.

Деньги. Именно этого я и хотела. Мое будущее. Йель.

Все это.

— Нет, — сказала я, и мой голос эхом отозвался в белом, идеальном кабинете.

Было больно говорить это, но я не могла этого сделать.

Ее палец замер, и она медленно подняла глаза, ее улыбка дрогнула.

— Прошу прощения?

Я встала, качая головой.

— Я не возьму ваши деньги.

— Тогда тридцать тысяч, — сказала она, улыбаясь мне так, словно это решало все.

Я хлопнула ладонью по ее столу, гнев пронзил каждый мускул моего тела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Натаниэль стоит больше, чем любая цена, которую вы можете мне предложить.

Ее улыбка превратилась в уродливую гримасу, и она встала, обходя свой стол.

— Ты думаешь, он захочет тебя после этого лета? Он бросит тебя, и тогда ты пожалеешь, что выбрала его. Ты для него просто интрижка. После этого ты ему станешь ненужной. Это временное облегчение.

— До свидания, Мисс Хоторн.

Я повернулась и направилась к двери.

— Если ты продолжишь встречаться с ним, я лишу его наследства, лишу каждого доллара, который вложила в Йель. Все шансы на то, что он закончит свой последний год, исчезнут. И все это станет твоей виной, — отрезала она.

Кровь застыла в жилах, и я остановилась. Оглянувшись через плечо, я увидела, как ее грудь быстро вздымается и опускается. Она готова разрушить будущее своего сына из-за меня?

— Он самый умный ученик в нашем классе. Есть стипендии…

Ее глаза стали дикими.

— Слишком поздно подавать заявку на получение стипендии. Он останется без средств к существованию. — она позволила своим словам утонуть. — Ты бы хотела стать причиной того, что он лишится своего будущего?

Это удар в живот, отчего мои колени задрожали. Я знала, что его будущее для него все. Знала, что у него такой же настрой, как и у меня, и я не позволю ему лишиться этого. Я не стану причиной того, что он потеряет все, ради чего так сильно работал.

И в этот момент я почувствовала, как внутри меня что-то изменилось.

Я заботилась о нашем будущем.

Даже если мы не будем вместе.

Я сверкнула глазами и высоко подняла голову.

— Я расстанусь с ним.

Ее улыбка стала шире, и она кивнула, возвращаясь к своему чеку.

— Я выпишу чек…

— Мне не нужны ваши проклятые деньги, — прошипела я и вышла из ее кабинета.

Слезы застилали мне глаза, и я боролась с ними, усердно моргая.

С тяжелым сердцем я вернулась к уборке, зная, что мне придется как можно скорее порвать с Натаниэлем.

Глава 17

Весь день я избегала бассейна, бара и теннисного корта, мест, где, как я знала, будет Натаниэль, сосредоточившись на работе. Я собрала чемодан, зная, что после разговора с Натаниэлем покину загородный клуб и вернусь в Нью-Хейвен, а потом в Йель. Я найду способ прожить на то, что заработала за лето.

Я шла по знакомой тропинке и смотрела на белый, мирный коттедж, скрытый густыми зелеными ветвями ивы. Это был самый жаркий день лета, и я знала, что скоро похолодает, и свежие зеленые листья завянут, когда подует суровое дыхание зимы. Теплая вода становилась холодной, и трава умирала, погребенная под снегом.

Но когда я шла к коттеджу, отодвигая от лица длинные ветки, то чувствовала, что мне понадобится бесконечное количество сезонов, чтобы забыть, как Натаниэль Рэдклифф заставил меня чувствовать себя.

Такой живой.

Такой сильной.

Такой влюбленной в человека, который был моим врагом, а теперь стал для меня всем.

Я остановилась перед дверью, держа руку в воздухе, так близко к ручке. Я знала, что как только войду в эту дверь, то разобью себе сердце. Сердце, которое я так долго оберегала от всех. Сердце, которое принадлежало ему.

Открыв дверь, я зашла. Коттедж, полностью отремонтированный, но все еще пустой. Окна в задней части были полностью отделаны и открывали прекрасный, захватывающий дух вид на океан и пляж. Это было бесконечно, и Натаниэль заставил меня почувствовать себя так.

Задыхающейся, полной, сильной.

Он заставил меня почувствовать, что я могу одержать победу над всем, о чем всегда мечтала, когда он рядом.

Я подошла ближе, встала перед стеклянными окнами, протянула руку, но не совсем коснулась.

— Ты избегаешь меня весь день.

Голос Натаниэля эхом отозвался позади, и я почувствовала, как его слова сотрясают мои кости.