Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918) - Алексей Юрьевич Лашков

князь Александр Михайлович доложил в Ставку ВГК (генералу от инфантерии М.В. Алексееву), что «седьмой и двенадцатый отряды истребителей сформированы и выступают по назначению»[407]. Их командирами являлись соответственно подпоручики И.А. Орлов и М.Г. фон Лерхе.

2-й ИАО формировался при 2-м авиационном парке (г. Смоленск) под руководством штабс-капитана Е.Н. Кру-теня, позднее вступившего в его командование[408].

К лету Ставка ВГК потребовала создания аналогичных истребительных отрядов и в других армиях. В качестве дополнительной меры борьбы с воздушным противником руководитель авиацией и воздухоплаванием в действующей армии (Авиадарм) предложил снабжать «самыми быстроходными аппаратами… авиационные отделения в дивизионах, назначение которых защищать штабы армий от нападений аэропланов противника»[409].

На вооружении первых истребительных авиаотрядов состояли как одноместные, так и двухместные самолеты типа «Ньюпор-10», «Кодрон»[410], «Вуазен», «Фарман»[411] и др.

20 июля 1916 г. начальник Штаба ВГК генерал от инфантерии А.М. Алексеев издал приказ за № 918 об изменении штата корпусного авиаотряда путем введения в него истребительного отделения двухсамолетного состава. Оно должно было обеспечить защиту менее быстроходных и слабовооруженных самолетов-разведчиков во время выполнения ими задач по разведке, аэрофотографированию и корректированию огня артиллерии[412].

Ранее, в конце 1915 г., в составе ЭВК «Илья Муромец» такую функцию стали выполнять одноместные самолеты типа «С-16 РБВЗ», конструкции И.И. Сикорского, до этого являвшиеся тренировочными летательными аппаратами для летного состава воздушных кораблей. По новым утвержденным штатам ЭВК в ее составе предполагалось иметь теперь помимо 12 учебных летательных аппаратов школы Эскадры еще по 14 легких самолетов (4 истребителя, 4 разведчика и 6 тренировочных) в составе каждого боевого отряда, число которых увеличилось с двух до трех. Подобно большинству других самолетов-разведчиков, «С-16 РБВЗ» превращался в классический одноместный истребитель. Он стал одним из первых истребителей отечественной конструкции[413].

Вооруженные двумя пулеметами, одномоторные бипланы «С-16 РБВЗ» предназначались «для охраны „Муромцев“ в воздухе, а также для прикрытия на аэродромах [их] базирования»[414].

Еще в феврале 1916 г. по решению Ставки ВГК шесть первых самолетов «С-16сер» (серийный) были переданы в «легкую» авиацию в состав вновь формируемых отрядов истребителей.

27 марта самолет прошел боевое крещение на фронте. Над районом Крейцбург – Кокенхаузен военный летчик подпоручик К.К. Вакуловский осуществил успешный перехват немецкой двухвостки, вновь появившейся на русско-германском фронте[415]. Вскоре неприятельские аэропланы с двумя фюзеляжами были обнаружены нашими наблюдателями и на Риго-Двинском участке Северного фронта. Последние периодически появлялись в районе г. Фридрихштадт, Якобштадт и ст. Крейцбург. Как показали очевидцы, «в бой с нашими летчиками двухвостки не вступают и держатся в неприятельском тылу, неся, по-видимому, лишь охранную или истребительную службу. Лишь в одном случае двухвостка погналась за одним из наших бипланов, забравшимся далеко в тыл германцев, и преследовала его пулеметным огнем до самых позиций. Здесь двухвостка повернула обратно, и тогда наш летчик, в свою очередь, стал преследовать ее. Пользуясь преимуществом в быстроте хода, двухвостка на этот раз ушла благополучно»[416].

Первый русский авиационный отряд истребителей (7-й ИАО), вооруженный самолетами «С-16сер» (аэродром близ галицийского местечка Яблонов), приступил к боевой работе в конце апреля 1916 г.

В начале мая активность вражеской авиации на русско-германско-турецком фронте вновь возросла. После занятия войсками Кавказской армии стратегически важной крепости Эрзерум заметно оживилась деятельность германо-турецкой авиации на Кавказском театре военных действий. При этом она носила бессистемный характер, решая в основном задачи разведки и бомбардировки объектов и живой силы русских войск. В воздушные бои с нашими самолетами противник старался не вступать.

Иное положение сложилось в полосе Северного и Западного фронтов. По оперативным донесениям от 27 апреля: «Во многих местах линии реки Двины появились неприятельские летчики и сбрасывали бомбы. Над Двинским районом вчера летали 7 неприятельских аэропланов. Один из них имел наши опознавательные знаки»[417]. Бомбардировкам с воздуха подверглись также многие пункты и военные объекты наших войск на западном направлении. В районе д. Островки (северо-восточнее Столбцов) противник сбросил до 30 бомб, взрывами которых было убито несколько пленных австрийских военнослужащих[418]. В ночь с 27 на 28 апреля германский дирижабль совершил налет на г. Режица, сбросив на него разрывные и зажигательные бомбы[419].

7 мая воздушной бомбардировке противника подверглось м. Ляховичи[420], на объекты которого было сброшено восемь бомб[421].

По оценке корреспондентов газеты «Русский инвалид», на Западном фронте «помимо воздушной разведки и метания бомб, австро-германцы в некоторых местах фронта проявили и наступательную тенденцию»[422].

В результате ответных действий противник понес значительные потери. 28 апреля «к северу от озера Дрисвят огнем нашей артиллерии подбит неприятельский аэроплан, упавший за окопами противника»[423].

На следующий день военный летчик 29-го КАО подпоручик Л.В. Осипов в воздушном бою сбил вражеский «Альбатрос» (упавший у м. Кщава). На поврежденном самолете «под ураганным огнем немцев над их позициями спланировал к своему аэродрому, где, собрав последние силы, повлек из гондолы горящего аппарата тяжело раненного офицера-наблюдателя подпоручика Калиновского, а затем, с помощью подбежавших нижних чинов, потушил пожар на аппарате»[424]. За этот подвиг русский летчик удостоился ордена Святого Георгия IV степени[425].

3 мая в районе северо-западнее н/п Ярмолинце (к югу от г. Проскуров) из-за неполадки мотора опустился неприятельский «Альбатрос», совершавший воздушную разведку в нашем тылу. Экипаж самолета был пленен[426]. Вскоре противник недосчитался еще одного своего самолета.

5 мая военный летчик 5-го корпусного авиаотряда, выполняя разведывательную задачу в тылу противника, был атакован вражеским «Фоккером». В короткой схватке под сильным артиллерийским обстрелом русский пилот «заставил [немецкий самолет] с большим креном спуститься близ города Луцка, сам же, несмотря на пробоины в своем аппарате, прошел вглубь расположения противника на 30 верст, точно выполнил и доставил ряд ценных снимков»[427].

На следующий день в районе Муравицы наш самолет вступил в бой с двумя неприятельскими летательными аппаратами. После получасового столкновения один из аэропланов противника «вынужден был опуститься в районе неприятельского расположения, другой скрылся»[428].

10 мая в районе Бурканова австро-венгерский самолет-разведчик был перехвачен в воздухе молодым летчиком (будущим асом) Г.В. Гильшером. В короткой схватке неприятельский самолет получил повреждения и пошел на вынужденную посадку в расположении наших войск. Его экипаж (пилот – цугсфюрер Александр Гальбин и наблюдатель кадет Юлиус Хорак) попал в плен[429]. В тот же день возле ст. Чарторийска нашими войсками подбит и принужден спуститься неприятельский аэроплан, его экипаж задержан[430].

Последующие дни характеризовались многочисленными воздушными бомбардировками отдельных участков Северного и Западного фронтов[431].

В зоне боевых действий (Рижский и Якобштадтский районы) было отмечено появление нового типа германского самолета, обладавшего отличавшегося большими размерами и высокой скоростью полета (до 170 км/ч).