Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918) - Алексей Юрьевич Лашков

что для Восточного фронта было большой редкостью. На следующий день бомбардировке с воздуха подверглась г. Рига. Также немецкие самолеты бомбардировали наши передовые позиции севернее ст. Крейцбург (Крустпилс, Лифляндская губ.)[344].

22 февраля на Рижском участке Северного фронта и над Двиной (между Огером (Огрером) и Пробстинсгофом) в течение светлого времени суток «появлялось много аэропланов противника, бросавших бомбы»[345]. В д. Хмелевка (район г. Бучача) австро-венгерские летчики сбросили легко воспламеняющие тряпки[346].

На следующий день над Двинскими позициями русских войск появились два цеппелина, продолжавшие вести воздушную разведку[347]. Их действия были дополнены боевыми рейдами неприятельской авиации, бомбившей наши объекты в Риго-Фридрихштадтском и Якобштадтском районах[348].

2 марта германские самолеты бомбардировали позиции русских частей северо-западнее Фридрихштадта. На следующий день аналогичные действия были отмечены на Рижском участке Северного фронта. Несколько бомб немецкие летчики сбросили между Икскюлем (Икшкилем) и Елизенгофом[349].

По данным нашей разведки, с целью снизить возможные потери своего воздушного флота от действенного зенитного огня нашей артиллерии противник уделял большое внимание вопросам совершенствования конструкции летательных аппаратов. Значительная часть самолетов боевой авиации стала оборудоваться специальными бронированными листами в нижней части фюзеляжа «для того, чтобы обезопасить [самолет] от возможных пределов от так называемых „нижних“ разрывов шрапнели, от которых эти летательные аппараты, главным образом, и страдают при обстреле их нашей артиллерией и пехотой». Одновременно совершенствовались и боевые возможности самолетов. Так, в носовой части аппарата был «установлен пулемет и, кроме того, увеличен запас поднимаемых летчиками бомб. Все это, вместе взятое, значительно утяжелило вес системы воздушного аппарата и вызвало, в свою очередь, необходимость увеличения силы мотора. В этом, видимо, германцами достигнуты некоторые результаты, так как мы действительно наблюдаем теперь воздушную деятельность противника в гораздо более крупном масштабе, чем это было на тех же берегах Двины в осенний период боевых действий [1915 г.]»[350].

Основные силы германского ВВФ в начале кампании 1916 г. были сконцентрированы в полосе русского Северного фронта, что подтверждалось разведывательными сводками и данными подразделений воздушной обороны. Одновременно противник развернул в прифронтовой полосе сеть своих полевых аэродромов, а также временные ангары для военных дирижаблей. Один из них (крупных размеров) был обнаружен нашими летчиками около г. Митава на берегу р. Аа Курляндская. Чтобы скрыть место расположения ангара, немцы «приспособили его на опушке леса, а крышу ангара покрыли ветвями ельника»[351]. Усиление воздушной группировки, в первую очередь за счет цеппелинов, нашло отражение в словах лидера германского дирижаблестроения графа Ф. фон Цеппелина. В одном из своих интервью шведской газете Aftonobl он отметил, что «скоро от наших дирижаблей содрогнется не только запад, но и <…> восток. В войне, да еще в такой многогранной по способам ее ведения, часто не менее важно подавление психики врага, чем причинением материального ущерба. <…> Немецкие недосягаемые дирижабли, паря над столицами врагов Германии, подчеркивают величие и могущество последней»[352].

Всю следующую неделю северо-западнее г. Фридрихштадта немецкая авиация методически наносила бомбовые и штурмовые удары по нашим частям[353]. Одновременно такие же действия отмечались и в районе Двинска[354].

На Рижском направлении целью налетов воздушных сил Германии оставалась прифронтовая полоса русской армии. Не прекращались бомбардировки передовых позиций наших войск по руслу р. Западная Двина между городами Икскюль и Елизенгоф[355]. При этом противник вел поиск и подавление огневых артиллерийских точек, привлекая для корректировки огня самолеты и змейковые аэростаты.

7 марта в районе юго-восточнее острова Дален (р. Западная Двина) для этой цели одновременно было задействовано пять наблюдательных воздушных шаров[356]. В то же время массовое использование воздушных шаров и змейковых аэростатов, по показаниям пленных, стало следствием возникшего дефицита горючего для самолетов[357].

Оценивая деятельность противника, в Ставке ВГК пришли к выводу, что на Северном фронте в ближайшее время начнется широкомасштабное наступление. Об этом говорило и активное ведение воздушной разведки одновременно сразу в двух направлениях (Рижском и Двинском) с частичным разрушением нашего ближнего тыла. Действия цеппелинов были направлены на вскрытие у русской стороны наличия резервов, а также возможностей по оперативной переброске на фронт из глубокого тыла свежих сил, военной техники и боеприпасов.

Продолжалось наращивание неприятельской воздушной группировки в полосе русского Северного фронта. По данным нашей армейской разведки, «в местечко Радзивилишки, где находится самый большой аэродром Риго-Двинского участка, недавно вновь доставлена значительная партия летательных аппаратов. Усилены одновременно с этим авиационные отряды, расположенные и в других пунктах данного фронта. Значительно расширены станции цеппелинов, которые до сего времени находились в Либаве и Ковно»[358]. Одновременно проводились испытания новых видов боеприпасов. Так, в районе Сувалок была испытана новая зажигательная авиабомба большой мощности. По оценке специалистов, «такие бомбы германцы рассчитывают метать со „сверх-цеппелинов“ новой формы, набеги которыми они уже производили на Сулонь, Париж и Англию. Эти „сверх-цеппелины“, вероятно, скоро появятся и на нашем Северном фронте. Они уже не имеют формы обыкновенных сигар, а очень напоминают собою фигуру рыбы, покрытую каким-то серовато-серебристым составом алюминиевого порошка, при помощи которого рыбовидного „сверх-цеппелина“ очень трудно отличить от окружающей атмосферы даже днем на небольшой высоте»[359]. Свои новые технологии противник держал в строжайшем секрете.

К весне в полосе русского Северного фронта появился новый германский самолет «Альбатрос» уменьшенного типа. Летательный аппарат, имевший скорость 140 км/час, мог быстро набирать высоту даже при неблагоприятных атмосферных условиях. Вместо обычных боеприпасов, авиационные пулеметы снабжались «исключительно разрывными пулями»[360]. Стрельба такого рода пулями производится как с «Альбатросов», так и с «Фоккеров»[361].

В этот период на востоке немцы перешли к широкому применению стальных стрел (дротиков). Последние сбрасывались с воздушных судов целыми ящиками не только на воинские части, но и на гражданские объекты. Подобный факт имел место при бомбардировке цеппелином окраин г. Рига в начале марта 1916 г.[362]

Однако германское командование в последующие месяцы никаких наступательных действий на участке Северного фронта не предпринимало, продолжая осуществлять воздушные налеты на ближний тыл русских войск. Большинству немецких летчиков приходилось работать в зоне интенсивного огня нашей артиллерии, заметно снижавших их результативность.

В конце февраля, по данным наблюдательных постов передовых русских частей, на русско-германском фронте были прекращены полеты германских «двухвостых» аэропланов. Последний случай их появления был отмечен на Двинском участке Северного фронта в конце предыдущей кампании. На октябрь 1915 г. противник располагал тремя боевыми машинами такого типа[363].

В первых числах марта в полосе русского Юго-Западного фронта был пленен экипаж австро-венгерского самолета типа «Фарман», совершивший вынужденную посадку в расположении наших войск. В соответствии с рапортом старшего врача Александринского лазарета Поленского «около часу дня над д. Б.З. стал