Маленькие ошибки больших девочек - Хизер Макэлхаттон

Рыдая, ты бежишь по улице, затем через Пьяццо Дуомо — Соборную площадь. Над твоей головой плывет полная луна. Проходя мимо дворца Медичи, ты видишь цветы, воткнутые в ограду в том месте, где месяц назад разорвалась самодельная бомба. Погиб один охранник, пропало несколько картин, и большинство записок и открыток посвящено именно им. Ты берешь одну и запихиваешь поглубже в карман. «Madonna mia, — говорится в ней. — Ti amo». Тебе сейчас так необходимо любовное письмо, даже если оно адресовано не тебе.

Ты приходишь в колледж, проникаешь в здание, воспользовавшись своим ключом, и ложишься на диван в вестибюле. В окне над твоей головой виден краешек луны, ты пытаешься заплакать, но слезы не льются. В тебе есть только разрастающаяся пугающая злость. Ты садишься. Возле стола регистрации стоит прозрачная плексигласовая коробка, в которой держат пожертвования. Скомканные банкноты валяются на дне, как мусор. Их не много. Сколько? Ты берешь коробку в руки, и крышка легко открывается. Ты попала в беду, поэтому можешь воспользоваться этими деньгами. Там больше, чем ты думала. Около семидесяти пяти долларов. Этого хватит на дорогу.

На дорогу куда? В какое-нибудь теплое место подальше отсюда. На Сицилию или на Санторини. Ты всегда хотела туда поехать, и, черт побери, если жизнь оказывается такой скверной, ты тем более вольна делать, что захочется. И тут снова наступает момент, та доля секунды, за которую ты должна сделать выбор, способный навсегда изменить твою жизнь. Направо или налево? Сойдутся ли когда-нибудь обе дороги? Скорее всего нет. Может, только Бог знает, почему ивовая ветка растет так, а не иначе, почему одни рыбы уходят на глубину, а другие плавают там, где больше света. Ты хватаешь деньги и немедленно отправляешься на железнодорожную станцию.

Если ты отправишься на Санторини, перейди к главе 92.

Если ты поедешь на Сицилию, перейди к главе 93.

50

Продолжение главы 25

Ты говоришь Филиппо, чтобы он катился ко всем чертям. Он пытается остановить тебя, но ты вырываешься. «Тебе в Италии не место! — кричит он. — Ты не понимаешь итальянцев!» Он преследует тебя до каменного парапета, тянущегося вдоль набережной, до передвижного рынка, где выходцы из Южной Африки торгуют дизайнерскими сумочками, разложенными прямо на булыжной мостовой (пять долларов за «Прада», шесть за «Шанель», но не стоит брать их с собой в дождь, потому что краска сойдет и перепачкает все, что можно). Мужчины играют в кости, вместо кубиков используя сложенные картонки, и не обращают на вас внимания, когда вы проходите мимо. Им про вас и так все понятно.

Потом ты видишь появившихся на улице карабинеров — итальянскую полицию. Южноафриканцы пытаются удрать, запихивая сумочки в мешки для мусора, — полиция постоянно к ним придирается, отнимает товар и штрафует за нелицензированную торговлю. Иногда они задерживают уличных торговцев, и те проводят в изоляторе несколько дней, прежде чем городской суд рассмотрит их дело.

Ты сталкиваешься с одним из них, здоровенным мужиком в белом вязаном берете. «Держи», — шепчет он и сует тебе в руки маленькую металлическую коробочку. «Я не могу снова попасть в тюрьму», — добавляет он, и, прежде чем ты успеваешь понять, что произошло, полицейские набрасываются на него и утаскивают в стоящую неподалеку патрульную машину. Спустя мгновение улица опустела. Ни африканцев, ни полиции, ни Филиппо. Только ты и маленькая металлическая коробочка, зажатая у тебя в руке.

Ты пересекаешь Понте Веккьо и направляешься в сквер. Теперь можно открыть коробочку. Внутри ты находишь небольшой пакетик травы, три скрученные сигареты и около ста долларов. Немного, но этого достаточно, чтобы упрятать африканца за решетку. Теперь ты понимаешь, почему он так хотел избавиться от этой коробочки.

Это похоже на знак свыше. Тебе действительно не место в Италии, и человек из другой страны дал тебе возможность уехать из города. Вырваться из этой клетки. Тебе это кажется даром, подарком судьбы, напоминанием, что пора сделать следующий шаг, и ты действительно к этому готова, особенно после того, как забиваешь один из косяков и продаешь остальные в кафе неподалеку. Ты не должна чувствовать себя несчастной, потому что ничего плохого не сделала. Перед тобой целая жизнь. К черту Филиппо! Ты идешь на железнодорожную станцию. Ты уедешь из Италии, попытаешь счастья в какой-нибудь другой стране. Когда ты приходишь на вокзал, он уже закрывается, и остается только два поезда, на которые можно сесть. Один до Берлина, а другой идет во Францию. Куда же тебе направиться?

Если ты садишься на поезд до Берлина, перейди к главе 254.

Если ты садишься на поезд, идущий во Францию, перейди к главе 255.

51

Продолжение главы 25

Ты решаешь дать Филиппо второй шанс. Ты веришь в то, что люди могут измениться. И потом, куда еще тебе пойти? Когда ты возвращаешься в квартиру, Филиппо так счастлив. Он говорит, что не любит ее, он любит тебя и не хотел этого, он был пьян или под кайфом и не знает, о чем он только думал, он поступил глупо, забыв, как сильно тебя любит, и он никогда бы себя не простил, просто умер бы, если бы ты не вернулась к нему.

Ты тоже рада, что вернулась. Ты бы по нему скучала и чувствовала бы себя неудачницей, если бы сдалась, не дав ему возможности все исправить. Утром по квартире разносится запах капуччино и свежесрезанных роз. Филиппо приготовил завтрак (яичница с розмарином, тосты с медом), который ты заглатываешь, несмотря на свое жуткое похмелье и безжалостную головную боль. Он относит тебя в постель, и вы занимаетесь сексом три раза подряд, прежде чем ты крепко засыпаешь.

Филиппо остается верен своему слову — он никогда и нигде не задерживается допоздна, находит себе работу на рынке, торгует овощами. Вы будто снова влюбляетесь друг в друга, но на этот раз вам хватает денег на еду и на жизнь и времени, чтобы заниматься любовью и смотреть футбольные матчи.

Через полгода ты беременна (внезапно вкус помидоров стал напоминать тебе фольгу, а от бокала кьянти потянуло в сон). Ты делаешь тест, на нем появляется синяя полоска, и ты показываешь ее Филиппо. Он падает на одно колено и делает тебе предложение.

Если ты выходишь замуж за Филиппо, перейди к главе 94.

Если ты не выходишь замуж за Филиппо, перейди к главе 95.

52

Продолжение главы 26

Ты копаешь. По крайней мере ты пытаешься, но у тебя не получается. Ты подходишь к тому месту, где все остальные скребут твердую землю лопатами и ложками, у тебя подгибаются колени и желудок подкатывает к самому горлу. «Пожалуйста, — говоришь ты Аади, — давай я отвезу ее в полицейский участок. Просто скажу им, что нашла ее…», но поток твоих просьб обрывается ударом в живот. Ты падаешь на колени, и тебя рвет.

Ты копаешь. Лопата у вас только одна, маленькая и черная, которую Аади находит в своем дорожном мешке, поэтому все остальные копают, чем могут. Блюдами, тарелками, формами для выпечки, руками. Вы копаете яму прямо за автобусом, так что если на дороге кто-нибудь покажется, вас не будет видно. Все это время ты не перестаешь думать о Элен-Эллен, которая лежит мертвая в автобусе. Ты представляешь себе ее лицо. Как это могло случиться? Это просто нереально. Как путешествие в Европу могло закончиться рытьем придорожной могилы? Это все похоже на отвратительный фильм с плохим сюжетом, нелепыми персонажами, дурным замыслом. Но, к сожалению, все это происходит на самом деле, и нельзя выключить телевизор или уйти из кинотеатра.

Ты копаешь сначала руками, затем при помощи грязной кофейной чашки. Какое-то время ты делаешь это, лежа на животе, пока не становится слишком глубоко, тогда ты прыгаешь в яму и копаешь, сидя на корточках. На то, чтобы вырыть достаточно глубокую могилу, уходит почти целый день. За все это время никто не произносит ни слова, слышны только стоны и кряхтение пяти человек, занятых работой, пока бездыханная Элен-Эллен ждет в автобусе. Ты гадаешь, кто будет ее искать. Родители? Парень? Подруга? Собака? Хоть кто-нибудь? Когда одни люди пропадают, чтобы их найти, снаряжают целые армии. А про других людей, должно быть, думают, что без них жизнь будет только проще, поэтому о них забывают безо всяких поисковых экспедиций и прощальных церемоний. Похоже, что Элен-Эллен как раз из таких, и при этой мысли тебе самой хочется умереть.

Ты не плачешь и ни с кем не разговариваешь. Уже стемнело, яма стала достаточно глубокой, и Аади приносит тело девушки. Никто не смотрит на него, как он тащит ее за подмышки, как ее босые ноги волочатся по земле. Он подносит ее к краю ямы и сваливает вниз. Ее руки и ноги неестественно вывернуты. Потом вы одновременно начинаете работать лопатой и ногами, засыпая ее тело грязью. Она исчезает частями: сперва лицо, потом руки и грудь, ноги и, наконец, ступни. Последний бледный с синевой ноготь на пальце скрывается под красной песчаной грязью.