Маленькие ошибки больших девочек - Хизер Макэлхаттон

Она выходит из себя. Эта женщина (которую ты, кстати, никогда не видела) устраивает Крису истерики по телефону и сжигает их свадебные альбомы у него во дворе (правду говорят: сумасшедшие всегда находят себе подобных). Он говорит, что ему все равно, и молча сгребает золу с газона, но со временем погружается в глубокую, нарастающую депрессию и однажды признается, что все еще любит свою бывшую жену и все время, что вы знакомы, он при любой возможности занимался с ней сексом.

Ты уезжаешь от него. «Злость» — слишком слабое слово для того, чтобы описать твои чувства. Вы давали обещания, были откровенны друг с другом. Нельзя бросаться фразами вроде: «Я буду вечно тебя любить». Людям, которые все еще влюблены в своих бывших жен, нельзя разрешать заводить новые знакомства. Они должны кружиться в какой-то отдельной биосфере, это защищало бы окружающих от их опасного заразного самоотрицания, причиной которого является страх.

Из-за этого парня ты чувствуешь себя куском дерьма. Тот, кто еще недавно говорил, что ты — самая красивая женщина на свете, тот, кто обещал, что будет вечно любить тебя, теперь не отвечает на твои телефонные звонки. Какого черта? Он тебе даже не нравился. Это просто бесит. Одно дело — быть брошенной каким-нибудь симпатичным жеребцом или богатым пижоном, но быть обманутой чудилой на «харлее», который сам умолял тебя начать с ним встречаться… Нет, это никуда не годится! Поэтому одним жарким и душным летним днем, выпив в доме родителей бутылку дешевого вина, ты решаешь, что пришло время отомстить.

На следующее утро Крис собирался поехать в Стерджис, раз в год там проводятся крупные мотогонки. Четыреста девяносто девять акров пыльной земли в Южной Дакоте превращаются в миниатюрный город, населенный тысячами мужчин, обожающих блестящие игрушки и носящих черную кожу. Ты надеваешь куртку с капюшоном и едешь к дому Криса, где пробираешься к выезду из его гаража и тихо стаскиваешь брезент с «харлея». Вот оно! Час расплаты настал.

Краской из распылителя ты окрашиваешь весь мотоцикл в ядовито-розовый цвет. Ты добавляешь липкой, сладкой штуки, которую используют для рождественских елок, чтобы сымитировать снег, запорошивший ветки. Когда ты заканчиваешь, «харлей» выглядит как большой, ярко-розовый обкуренный пасхальный кролик. Он уничтожен.

Но ты не знаешь, что Крис услышал шум, когда ты кралась к выезду из гаража, встал и посмотрел в окно. Он подумал, что кто-то собирается угнать его мотоцикл (перед Стерджисом такое нередко случается), и теперь стоит у тебя за спиной с обломком трубы в руке. Он не знает, что это ты, ведь твое лицо закрыто капюшоном толстовки.

Ты помнишь только вспышку белого света, ощущение от холодной стали и чей-то пронзительный крик. А потом теплый белый свет мерцает перед тобой, словно маяк, он хочет, чтобы ты плыла к нему. Низкий женский голос, который кажется тебе смутно знакомым, говорит, что ты можешь отправляться домой или остаться. Выбор за тобой.

Если ты плывешь на свет, перейди к главе 88.

Если ты остаешься в своем теле, перейди к главе 89.

48

Продолжение главы 24

Ты соглашаешься снова встретиться с Сандро, и на втором свидании он отвозит тебя (на черном «мерседесе») в Фьезоле, маленький городок, приникший к скалам над Флоренцией. У него там дом, большая вилла из розового камня с белым мраморным фонтаном посреди двора. В центре фонтана стоит скульптура какого-то римского бога (возможно, Зевса), который вытворяет что-то неприличное с лебедем. Имение окружают кипарисы и фиговые деревья, оттуда открывается потрясающий вид на древний город, лежащий внизу, — терракотовые крыши домов кажутся крошечными, едва различимыми, как будто сошедшими с картин эпохи Возрождения.

Сандро показывает тебе дом, который внутри оказывается больше, чем можно было ожидать, глядя на его классический фасад. Он просторный, в нем много воздуха, здесь мраморные полы и потолки, расписанные фресками. Дом забит барочным антиквариатом — в этом, очевидно, проявляется вкус его жены. Сандро слишком мужествен, чтобы приобретать керамические цветочные композиции и позолоченные скамеечки для ног, обитые розовым атласом. Потом ты слышишь пение. Две желтые канарейки в мраморной клетке чирикают друг на друга так, как будто пытаются разрешить затянувшийся спор. Под ними храпит на пурпурной подушке огромный старый пес. Ты ощущаешь в воздухе запах кипариса и вздыхаешь при мысли о том, что могла бы быть хозяйкой этого элегантного дома. Жизнь была бы хороша, роскошна и легка.

Судя по гулкому эхо, сопровождающему твои шаги, можно понять, что в доме больше никого нет. Сандро отводит тебя наверх, в золотую с розовым спальню, где стоит широкая кровать, похожая на качающийся на волнах желтый атласный корабль. Здесь тоже полно приторносладкого антиквариата. Потом ты видишь ее. Жену. Она висит над камином в тяжелой раме. У нее седые волосы, голубое атласное платье и мрачная улыбка, а на коленях — чопорная маленькая собачка. Сандро не обращает на портрет внимания, ты следуешь его примеру. Вместо этого он показывает тебе балкон, на который можно выйти через обувной шкаф его жены. Две стены от пола до потолка, заставленные туфлями (у тебя появляется с трудом сдерживаемое желание схватить их все и побросать в кипящий котел). Стоя на балконе, ты ощущаешь, как тебя овевает теплый ветерок и доносящийся со стороны сада запах можжевельника. Солнце заливает молочно-белым светом терракотовые плитки у вас под ногами. Теплая рука Сандро крепко обнимает твою талию. «Я могу сделать твою жизнь очень легкой, cara[5]», — шепчет он.

Ты улыбаешься ему (осторожно, не показывая зубы). «В городе у меня есть квартира, — говорит Сандро. — Ты могла бы там жить. — Он тихонько прижимается губами к твоей шее и вдыхает тонкий аромат духов. Разве ты не хочешь быть моей принцессой?»

Ты не спешишь отвечать ему. Перед твоими глазами проносится череда трудностей и лишений, которые тебе пришлось испытать: омлет из одного яйца на ужин, стертые подметки туфель, красивые магазины, куда ты не можешь пойти, красивая одежда, которая тебе не по карману. Ты не так себе представляла La Dolce Vita — сладкую итальянскую жизнь. Твоя жизнь другая. Она выматывает. Такая жизнь называется «больше ни шагу не могу ступить, так болят ноги».

Сандро предлагает решение всех проблем. Он хочет стать твоим сладким папочкой, твоим спонсором, твоим иностранным благодетелем.

«А как же твоя жена?» — спрашиваешь ты. Он усмехается и достает из кармана костюма черную сигарету. «У нас существуют договоренности, — говорит он, закуривая. — Есть много причин, по которым мы с женой не можем развестись, но уже много лет мы не спим вместе. — Он пожимает плечами. — Такова жизнь, и всем это понятно».

Всем понятно. Он хочет, чтобы ты стала его любовницей, и все цивилизованное итальянское общество это поощряет. «Бери квартиру, — говорит он. — Она красивая. Я обо всем позабочусь, не волнуйся. О твоем колледже тоже. Разве тебе не хотелось бы бросить работу и стать просто студенткой? (Господи Иисусе, разумеется, тебе хотелось бы!) Я позабочусь об оплате и обо всем остальном тоже», — заверяет он.

Итак, у тебя есть возможность начать новую жизнь. Сандро неплохо выглядит, у него тот же тип привлекательности, что и у Шона Коннери. Но не соглашаешься ли ты на что-то, что обойдется намного дороже, чем ты способна вообразить?

Если ты соглашаешься принять квартиру, перейди к главе 90.

Если ты не соглашаешься принять квартиру, перейди к главе 91.

49

Продолжение главы 24

Ты говоришь Сандро, что не можешь с ним больше встречаться. «Mi Dispiace, ma no». На прощание он целует твою руку и говорит тебе горько-сладкое: «Ciao, Bella».

Ты идешь домой. Твое место там, рядом с Филиппо. Как можно чего-то достичь в отношениях, если ты позволяешь себе отвлекаться на первую блестящую безделушку, попавшуюся на твоем пути? Ты рада, что сказала Сандро «нет», и не можешь дождаться минуты, когда снова увидишь Филиппо и поцелуешь его прямо в губы. Но когда ты приходишь домой, в квартире тихо и темно. Твои глаза медленно привыкают к темноте, и ты видишь, что на полу разлита вода, а на столе валяются апельсиновые корки. Играет музыка, пахнет чесноком. Он что, готовил? Тут что-то не так.

Из спальни слышны какие-то звуки, и тут ты замечаешь туфлю. Черную туфлю на высоком каблуке, развалившуюся в коридоре, словно ухмыляющаяся барракуда. Ты замираешь. В проеме двери, прикрываясь простыней, появляется голый Филиппо (ты долго будешь потом вспоминать это трогательное проявление скромности). «Cosa fai?[6] — кричит он. — Ты сказала, что тебя не будет дольше!» Как будто это ты виновата, потому что не придерживаешься расписания. Как будто, приди ты вовремя, это сгладило бы убожество ситуации. Потом на кровати позади него появляется длинная загорелая женская нога. Только нога. Ты разворачиваешься и убегаешь, чтобы не видеть остального.