По секрету всему свету - Ольга Александровна Помыткина

сыном на машине.

Все стало по-прежнему. Я училась, ждала писем от Андрея и, как только получала, сразу писала ответ.

И тут, вдруг, Андрей перестал мне писать. Последнее письмо пришло в конце ноября и все.

Я написала ему еще одно письмо. Ответа не было.

9 декабря 1989 года умерла бабушка Маруся. Почтальонка принесла телеграмму и вручила в руки маме. Отец был на работе. Мама разволновалась. Хотя, все знали, что у бабушки слабое здоровье.

Стали ждать отца.

Новость о смерти матери он перенес спокойно и молча. Он у нас вообще не разговорчив.

— Нужно ехать на похороны завтра утром, — сказала мама отцу. — Придется отпроситься с работы. Сходи к прорабу и расскажи ему все.

— Конечно. — Отец выглядел потерянным, но спокойным. Он молчал и о чем-то думал.

Денег у нас всегда не хватало из-за стройки, и поэтому пришлось их занять у соседки. Надо было дать на похоронные расходы родным и купить венок.

Почему-то меня смерть бабушки не очень взволновала. Мне, конечно, было ее жалко, я вспомнила ее грустное лицо, когда она гостила у нас. Вспомнила детские годы, но сердце мое не заныло.

Я сказала себе: «Она старенькая и больная. И поэтому могла умереть в любое время».

Утром отец уехал на похороны.

А приехал он на следующий день, вечером. И рассказал маме, как умерла бабушка. А мама рассказала нам.

Умерла она тихо и мгновенно. В тот день приехал ее дочь Люда из города. Она ее долго ждала и очень обрадовалась. А потом бабушка села на свой табурет, всхлипнула и повалилась на бок. Дочь подбежала, а она не дышит. Стала ее тормошить, а она не реагирует. Вызвали врача. Врач констатировал смерть.

Вот так ушла из жизни бабушка Мария или просто Маруся.

Я написала Андрею, чтобы поделиться с ним печальными новостями. Но ответа не было. И не было поздравления с Новым годом. Я же отправила ему открытку и стала ждать. Но ответа, по-прежнему, не было.

Долгое время не было и письма от Олеси, но потом пришло. Очень неожиданно стало для меня ее откровение, я не знала, верить этому или нет. В общем, она писала: «Твой Андрей прислал мне письмо. Он говорил, что я ему очень нравлюсь, и он хотел бы со мной переписываться. Приедет он в начале июня. О тебе он ничего не написал. А ты вообще с ним переписываешься или нет? А если ты ему не пишешь, то можно мне ему писать? Он очень хороший парень, очень умный и воспитанный. Он мне очень нравится».

Я была в шоке, если не сказать больше. Меня точно ударила молния. Неужели такое происходит со мной. Как так! Я ничего не понимала, гнев кипел во мне, я заплакала. Все смешалось в моей голове. Сначала я разгневалась на подругу, а потом подумала: «А она та тут причем, виновата в этом только я и точка. Что-то я сделала не так, что-то написала не то. В общем, я не знаю…»

Но Олесе я больше не писала, и она мне тоже.

Вскоре, я немножко успокоилась и стала жить надеждой, что в июне приеду в поселок и встречусь с Андреем. Потребую объяснения.

Я хочу знать правду. 1990 год

Как только закончилась школа, я попросила у мамы разрешение, поехать к бабе Шуре. Она возмутилась, вспыхнула и стала на меня кричать: «Тебе нечего там делать! Будешь надоедать бабке, она итак больная! Да и денег у меня нет на твою поездку!» Я поджала губы и опустила голову. Мне хотелось заплакать. Я подумала, что больше никогда не увижу Андрея. Никогда. Но мама немного подумала, и увидев, что я не сопротивляюсь, не перечу ей, сказала снисходительным тоном: «Ладно, езжай ненадолго. Только не сейчас, немного попозже».

И это попозже растянулось, почти, на целых два месяца.

В конце июля я отметила свой День рождения и через два дня поехала одна к бабе Шуре.

Увидеть Андрея я не надеялась. Но, хотела поговорить о нем с Олесей.

Баба Шура удивилась и очень обрадовалась моему приезду, даже всплакнула от радости. Потом она засуетилась на кухне, приговаривая: «Ты, наверно, у меня голодная… Я сейчас картошки нажарю. А потом хороших щей тебе сварю… я сейчас…»

Мне даже стало как-то неудобно, за то, что я даже не привезла ей гостинец, хотя бы маленький.

Тут прибежала тетя Гутя и громко заголосила:

— Внучка приехала!? А я смотрю, Ольга что-ли!

— Здравствуйте, тетя Гутя! — сказала я весело, вытаскивая вещи из сумки.

— Помощница к бабке приехала! Вот какая молодец! — громко говорила тетя Гутя, а на ее лице была та же ехидная улыбка, как и в прошлом году, и внешне тетя Гутя совсем не изменилась. — Как там мать поживает? — добавила она.

— Нормально все у нас, — ответила я.

— Садись, Гутя, — сказала баба Шура ласково.

— Нет, я на минутку заскочила поздороваться. Бабка каждый день только о тебе и говорила: «Вот скоро приедет Оля, и все будет у нас хорошо». Она тосковала, просила даже письмо вам написать. А вот ты, наконец, приехала. И правильно сделала. А то бабушка тут немножко захворала.

— Да все хорошо, Гутя.

— Ну ладно, я пойду, у меня дел много.

И плотная фигура женщины удалилась. В этот раз тетя Гутя показалась мне даже доброй и заботливой.

— Спасибо Гуте, она молодец, помогает мне… Когда я зимой слегла, она даже мне приносила поесть. И воду таскала, печь топила. Она мне как родная стала… Да что это я, ты же голодная. Я сейчас…

Баба Шура пожарила картошку, достала из холодильника кусок мяса, обжарила, принесла соленые помидоры из кладовки, и мы сели кушать. Я обожала бабушкину жареную картошку. Ну что, казалось бы особенного, картошка как картошка. Но у бабы Шуры она какая-то очень вкусная- превкусная, можно даже сказать, что она тает во рту. Удивительная картошка. Никто так никогда не жарил. Я не могла остановиться, ела и ела. Я чувствовала, что уже не лезет, но все ела. Перестала, когда сдавило в желудке.

— Ой, наелась до отвала, — выдохнула я, еле-еле переводя дух.

— Поешь еще, — заботливо проговорила бабушка.

— Нет, все! Фу! — я встала с табуретки и схватилась за тарелку с помидорами.

— Нет, нет, я сама уберу! — опять засуетилась баба Шура. А ты отдыхай.

— Хорошо, — обрадовалась я, так как почувствовала сильную усталость.

— Ложись, отдыхай, — произнесла баба Шура.

— Я немножко посижу. — Я села на стул в зале.

Когда баба