Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В окошко посмотрела. Интересно же. Вдруг у тебя появился ухажер?
— Издеваешься? — криво усмехнулась Юля. — Ладно, ложись спать. Завтра опять будешь сомнамбулой.
Полковника Райского в прихожей уже не было. Он сидел на кухне и держал незажженную сигарету.
— Я вас слушаю, Михаил Евгеньевич, — произнесла Юля, усаживаясь напротив.
— Надо же, вы запомнили мое имя-отчество, — обрадовался Райский, — будет совсем хорошо, если вы угостите меня кофейком и разрешите закурить.
— Курить можно, а что касается кофе, то я должна сначала просто посидеть и передохнуть. Не возражаете?
— Конечно, отдыхайте, Юлия Николаевна, — его очки сверкнули, — у вас сегодня была сложная операция. Кстати, она прошла удачно?
— Михаил Евгеньевич, вы, вероятно, хотите поговорить об Анжеле? — Юля откинулась на спинку стула и устало прикрыла глаза.
— Почему вы так решили?
— Потому что она была жестоко избита, изуродована, преступники пока не найдены. В прессе мелькали слухи, будто певица дружит с каким-то известным чеченским террористом. Есть вероятность, что это он ее избил. Поскольку мне предстоит долго и тесно общаться с Анжелой, вы хотите, чтобы я сообщала вам все, что узнаю нового от нее или о ней. — Юля проговорила это быстро, на одном дыхании, и так тихо, что полковнику пришлось податься вперед, перегнуться через стол.
— Лихо, — кивнул он, — молодец, доктор Тихорецкая. Я, кажется, в вас не ошибся.
Юлю слегка задел его снисходительный тон. Она хотела сказать в ответ что-нибудь саркастическое, но поленилась. Молча встала, включила чайник, достала сахарницу и банку с молотым кофе.
— Я пью сладкий. А вы?
— Я тоже, — кивнул Райский, — и если можно, покрепче. Юлия Николаевна, уж коли вы все так быстро и легко вычислили, то, наверное, готовы сразу ответить: да или нет.
Юля застыла с туркой в руке и вдруг рассмеялась.
— Чем же я вас так развеселил? — спросил Райский.
— Профессионализмом, Михаил Евгеньевич, — ласково ответила Юля, исключительным знанием психологии. Вы меня сначала похвалили, расслабили, а потом сразу раз — и нажали.
— Что поделать, Юлия Николаевна, такая у меня работа. Ну вы готовы ответить? Да или нет?
— Конечно, нет, — Юля поставила турку на огонь и принялась легонько помешивать кофе длинной ложкой.
— Почему?
— Потому что вы обратились не по адресу. Я не священник. Мои больные мне не исповедуются. А если это иногда случается, то я храню тайну исповеди.
— Юлия Николаевна, вам было неприятно, когда вам позвонили домой в половине четвертого ночи? — вкрадчиво спросил Райский.
— Да, конечно. Но еще более неприятно, что вам об этом успели рассказать мои коллеги, не знаю кто именно, Вика или Петр Аркадьевич. — Юля резко сдернула турку с огня и пролила немного гущи на плиту.
На этот раз рассмеялся Райский. Смех у него был странный и больше походил на жалобный, отрывистый стон. Юля разлила кофе по чашкам, выложила в вазочку остатки печенья и вафель, уселась за стол и не стала спрашивать, почему он смеется.
— Теперь вы меня поставили перед выбором, — Райский осторожно отхлебнул кофе, лицо его стало серьезным, — я могу соврать вам, могу сказать правду. Поскольку вы сразу отказались нам помочь, логичней соврать. Но с другой стороны, вы мне очень симпатичны и хочется сказать правду. Как быть?
— Как хотите.
— Ну ладно, — вздохнул полковник, — ваш телефон прослушивается.
— Уже? — Юля тихо присвистнула. — Когда же вы успели?
— Ну, дурное дело не хитрое. Разговор с человеком, который представился продюсером Анжелы, записан на пленку и сняты отпечатки голоса. Поздравляю вас, Юлия Николаевна. Вам звонил чеченский террорист Шамиль Исмаилов.
Очки Райского бликовали, глаз не было видно, но Юля почувствовала, как он впился взглядом в ее лицо.
— Чеченец? — спросила она спокойно. — Но у него никакого акцента. Чистая речь. К тому же для террориста он слишком вежлив.
— Исмаилов учился в Москве, и не где-нибудь, а в Высшей школе КГБ.
— Коллега, значит? — ехидно ухмыльнулась Юля.
— Ну в определенном смысле да. Что делать? Отец его был крупной партийной шишкой в Чеченской республике. Так что Исмаилов, можно сказать, принц крови. Отличные манеры, никакого акцента. Мать была русской. Впрочем, не важно. Когда ему надо, он говорит с сильным акцентом, хамит, матерится, использует словечки «короче», «в натуре», «чисто-конкретно».
— Вы так много знаете о нем, — покачала головой Юля, — а поймать не можете.
— В принципе можем. Конечно, если вы, Юлия Николаевна, согласитесь нам помочь.
— Не смешно, Михаил Евгеньевич.
— Я вовсе не шучу, Юлия Николаевна. Так сложилось, что мы вынуждены обращаться за помощью именно к вам. Дело в том, что вы… — он осекся. В коридоре послышалось шлепанье босых ног, и в дверном проеме появилась Шура. Она догадалась умыть лицо и натянуть старые истертые джинсы.
— Мам, я есть хочу, — сообщила она, откровенно разглядывая Райского, здрас-сти. Меня Шура зовут.
— Очень приятно, — полковник встал, протянул руку и представился: — Михаил Евгеньевич.
Шура, хмыкнув, ответила на рукопожатие, открыла холодильник, присела перед ним на корточки и застыла в глубокой задумчивости. — Возьми банан или сделай себе бутерброд с сыром.
— Бананы я еще днем все съела. А сыр какой-то сухой, — печально сообщила Шура.
— Ну тогда иди спать. — Юля встала, подняла Шуру за плечи и повела в комнату.
— Мам, он скоро уйдет? — проворчала Шура довольно громко.
— Спокойной ночи. — Она поцеловала дочь, вернулась на кухню, закурила и жестко произнесла: — Знаете, Михаил Евгеньевич, каждый должен заниматься своим делом. Давайте я буду оперировать, а вы ловить террористов.
Райский снял очки, потер переносицу. Как у многих очкариков, взгляд его стал мягким и беззащитным.
— Юлия Николаевна, мы с вами занимаемся ерундой, толчем воду в ступе. Вы уже отказали мне, хотя до сих пор не знаете, в чем состоит моя просьба.
— Просьба ваша проста и понятна, — улыбнулась Юля, — а позвольте-ка, доктор Тихорецкая, вас вербануть. Можно как угодно это формулировать, но суть остается неизменной.
Райский достал из кармана чистейший носовой платок и принялся протирать стекла очков. Юля молча убрала кофейные чашки со стола и застыла в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку и скрестив руки на груди. Она устала разговаривать с этим человеком. Ей хотелось, чтобы полковник Райский ушел и больше никогда не появлялся.
— Вербануть? Хороший глагол. А с чего вы взяли, доктор Тихорецкая, что я именно этого добиваюсь?
— Ну вы же сами сказали, вам необходима информация об Анжеле, — пожала плечами Юля, — вы хотите, чтобы я стучала на свою пациентку. Допустим, она тесно дружит с чеченцем. Он бандит, террорист, вам нужна информация о нем. Но если вы прослушиваете мой телефон, то наверняка имеете возможность утыкать палату Анжелы, мой кабинет, ординаторскую, процедурную и все, что хотите, «жучками» или как теперь это называется? Зачем вам мое согласие?
— Действительно, зачем? Но кто же вам сказал, Юлия Николаевна, что я хочу получать от вас информацию?
— Вы, Михаил Евгеньевич.
— Нет, Юлия Николаевна. Пожалуйста, вспомните наш разговор с самого начала. Ничего подобного я не говорил. Вы сами все произнесли за меня. Вы почему-то решили, что лучше знаете.
Юле стало неловко. Он был прав. Она отказала, даже не выслушав его просьбы.
— Ну хорошо, Михаил Евгеньевич. Извините меня. Я вас внимательно слушаю. Она села на стул и закурила.
— Юлия Николаевна, я так же, как и вы, считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Я ловлю террористов, вы оперируете. Просьба моя состоит в том, чтобы вы посмотрели одного больного. Это вы можете сделать?
— Разумеется, могу, — Юля нервно усмехнулась, — привозите его ко мне на прием хотя бы завтра, в первой половине дня.
— Невозможно, — он помотал головой, — нам придется отвезти вас к нему. Это довольно далеко, на границе Московской области. Ехать надо прямо завтра, с утра. В восемь за вами приедет машина.
— Да вы что?! — Юля повысила голос и опять встала. — У меня завтра прием.
— Не волнуйтесь. Я уже договорился с вашим руководством. Вас отпускают на некоторое время, не в счет отпуска, эти дни будут засчитаны вам как полноценные рабочие. Кроме того, от нас вы получите гонорар в зависимости от объема работы.
— Что значит — на некоторое время?! А с ребенком моим вы тоже договорились?
— Нет, — невозмутимо улыбнулся Райский, — с Шурой мы пока не договаривались, но об этой проблеме подумали заранее. С вашей дочерью может остаться наша сотрудница, абсолютно надежный человек. Ручаюсь головой. Ребенок будет вовремя доставлен на машине в школу и из школы, накормлен, уложен спать.
- Дело о лысой гимнастке - Валерия Леман - Детектив
- Есть что скрывать - Элизабет Джордж - Детектив / Триллер
- Алый шар луны - Анна Данилова - Детектив
- Частный дознаватель - Павел Журба - Детектив / Попаданцы / Технофэнтези
- Древнее хобби - Марина Серова - Детектив
- Пять миллионов неприятностей - Марина Серова - Детектив
- Финальный танец, или Позови меня с собой - Марина Крамер - Детектив
- Капкан на демона - Анна и Петр Владимирские - Детектив
- Чужое сердце - Ирина Градова - Детектив
- Тело в долине - Джон Р. Эллис - Детектив / Триллер