На грани развода. Вернуть любовь - Злата Романова

прямо в глаза.

– О чем говорила твоя мама? Почему она так остро отреагировала на мою беременность?

Глеб

Вопрос Ксюши ставит меня в тупик. Такое чувство, что моя голова сейчас взорвется от множества мыслей и вариантов решения этой неожиданной проблемы, а ей интересно, почему вдруг мама начала истерику?

– Ради бога, эта женщина залезла в наше мусорное ведро! Ты ее первый день, что ли, знаешь? Мало ли что за мысли ей пришли в голову?! И вообще, при чем здесь мама? Даже если бы не она, ты вообще собиралась мне сообщать или хотела подождать, пока не станет слишком поздно?

– О чем ты, Глеб? – качает головой Ксюша.

– О том, что ты очень удачно забеременела как раз тогда, когда вдруг решила, что все-таки хочешь иметь детей, – язвительно выплевываю я.

Не могу сдержать собственную ярость. Она душит меня, заставляя желать выбраться из собственной кожи. И плевать я хотел на ее оправдания и доводы! Проблема уже существует. И с ней надо срочно разбираться.

– Я же сказала, что забыла принять эту чертову таблетку! – кричит на меня жена. – Я не настолько малодушна, чтобы забеременеть специально и поставить тебя перед фактом. Между прочим, я сама только сегодня узнала и хотела сообщить тебе, но ты заявился домой со своей мамашей, которая вечно лезет, куда ее не просят!

– Не впутывай сюда маму. Мы сейчас говорим…

– Почему нет? – зло обрывает меня Ксюша. – Значит, тебе можно, а мне нельзя?

Я сейчас не в том состоянии, чтобы читать между строк.

– О чем это ты? Не переводи разговор, Ксюша, мама вообще ни при чем, кроме того, что она позволила себе лезть не в свое дело.

– Так и моя мама была ни при чем, но ты не преминул назвать ее чуть ли не вертихвосткой и осудить за то, что она всего лишь пыталась найти свое женское счастье!

Она меня до белого каления доведет! Я рычу от досады, запуская руку в волосы и расхаживая взад-вперед по комнате. Это какой-то абсурд! Когда мы перешли от ее беременности к обсуждению наших матерей?

– Так, Ксюша! – ставлю точку в этих взаимных упреках. – Перестань, черт возьми, переводить стрелки! Я извинился за то высказывание и объяснил, что ляпнул такое в порыве ревности. У нас есть проблема посерьезнее, чем пережевывание прошлых обид.

– Я всего лишь разговариваю на твоем языке, Глеб. И перестань мельтешить, у меня уже голова от тебя кружится!

Я резко останавливаюсь, вглядываясь в ее лицо. Черт побери! Злость как водой смывает, когда я замечаю, какая она бледная.

– Хорошо, – киваю согласно, заставляя себя сесть напротив нее на кресло. – Неважно уже, каким образом, но факт в том, что беременность есть. Надо обсудить, что с этим делать.

– Как это неважно? – возмущается она, впиваясь в меня взглядом. – Нет, дорогой мой, мы не будем ничего обсуждать, пока ты в своей упрямой голове не уяснишь одну вещь – я сделала это не специально!

Мы сверлим друг друга взглядами, и я с тяжелым вздохом признаю, что погорячился в порыве гнева и затаенного страха, который в последнее время руководит мной больше, чем хотелось бы признавать. Не говорю этого вслух, но Ксюша немного расслабляется. Все-таки они и без слов иногда неплохо считывает мои реакции.

– Хорошо, нам на этот раз не повезло, – говорю ей. – Надо теперь думать, как все это сделать без риска здоровью. Вроде на маленьких сроках не опасно и можно обойтись одной таблеткой. Но мы проконсультируемся с гинекологом, конечно.

– Стоп, Глеб! О чем это ты? То есть вот так вот, без всякого обсуждения, ты просто посылаешь меня на прерывание? – хмурится Ксюша.

Ну, раз ей нужно услышать все причины, то почему бы и нет? Я более чем готов аргументировать правильность своего предложения.

– Ксюша, ты понимаешь вообще, в каком положении мы находимся сейчас? Даже если опустить то, что мы в принципе не собирались заводить детей. У меня все горит, я разрываюсь на части, Ксюша! Пройдет минимум год, прежде чем мой бизнес встанет на ноги. Ты же не глупая, ты прекрасно понимаешь, реорганизация какого масштаба сейчас происходит. А ты сама? На тебе огромный проект, доведение до ума которого потребует весь срок беременности и несколько месяцев сверху. Это же не удаленная работа, тебе нужно постоянно быть на объектах, контролировать команду, ездить по этим гребаным магазинам, потому что, в каком бы состоянии ты ни находилась, ты не умеешь делегировать полномочия! Как ты собираешься доносить эту беременность? А если она окажется сложной? У нас тупо нет денег на неустойку в случае, если ты не выполнишь условия договора в срок или сделаешь что-то не так. Это сейчас ты более-менее свободна во времени, но разве не ты говорила, что на следующей неделе начинаются работы?

Она поджимает губы, вздернув подбородок. Я узнаю это упрямое выражение лица, когда никакие логические доводы на нее не действуют.

– Я найму помощника. Хоть троих. А после рождения ребенка можно нанять няню. Многие наши знакомые так и живут.

– И их дети видят их в лучшем случае по полчаса в день, а то и вовсе раз в несколько дней. Ты такой жизни своему ребенку хочешь?

– Ты преувеличиваешь, – фыркает она. – Я редко беру такие проекты. Он закончится, и я перейду на задачи полегче. И вообще, Глеб, как ты не понимаешь? Нас и раньше иногда подводила защита, но именно сейчас, когда я пришла к мысли, что все-таки хочу быть матерью, я вдруг забеременела. Это же просто чудо! Этот ребенок – подарок от Бога. Потому что я никогда не забеременела бы сама без твоего согласия, а ты бы не согласился. Я ведь знаю, что не согласился бы. Следовательно, эта моя мечта навсегда так и осталась бы просто мечтой.

Поверить не могу, что она реально рассматривает это в таком ключе!

– Ты себя вообще слышишь, Ксюш? Это последствия непринятой таблетки, а