Шахманов - Настя Кан

взгляд и от меня не могли укрыться искорки веселья в его глазах.

— Папа!

Отец рассмеялся, кажется, расслабившись. Какой же это приятный звук — смех близкого.

— Что, папа? Мне любопытно как у вас все обстоит. Я даже не смог попасть на свадьбу собственной дочери, так что давай, выкладывай.

— Ммм, ладно, уговорил. — я повернулась к родителю с самой милейшей улыбкой. — Мы до сих пор друг друга не покалечили, так что сие мероприятие под названием «брак» можно считать удачным. Еще чуть чуть и наступит самый прекрасный момент нашей супружеской жизни.

— Это какой? — папа внимательно наблюдал за мной, наклонив голову чуть набок.

— Развод. — улыбаюсь во весь рот, наслаждаясь звучанием этого прекрасного слова. Развод и полная свобода, что может быть лучше. И не важно, что я еще не решила что именно мне делать с этой самой свободой.

Отец вздохнул и мне показалось, что хотел закатить глаза, но сдержался.

— Бедный Денис. — покачал головой родитель, не скрывая улыбку. — Ты еще такой ребенок.

— Именно. — заключила папу в объятия, вдыхая родной аромат. — Пока ты у меня есть, я всегда буду ребенком.

* * *

Через некоторое время Шахманов сообщает, что пора уходить. Я еще раз крепко обнимаю папу на прощание и беру обещание, что он будет мне звонить или хотя бы передавать весточки через других. Всю дорогу в машине нас окутывает тишина, но не колючая, а какая то умиротворенная. Каждый размышляет о своем. Я думаю об отце. И о Шахманове. О том, что стала привыкать находиться с ним рядом: к его голосу, запаху, к нему самому.

Я думала мы сразу вернемся домой, но мы приехали на кладбище. Странный сегодня день.

— Сначала лес, теперь кладбище. Шахманов, обычно девушек водят по галереям или хотя бы кинотеатрам. — отшучиваюсь, чувствуя некоторое волнение.

— Ты у меня такая необычная, оттого и методы не стандартные. — он достает букет алых роз и бутылку коньяка из багажника, после чего ведет меня между оград в часть кладбища, где были свежие могилы.

Я начинаю догадываться к кому мы пришли, но когда вижу табличку с Серёжиным полным именем и эти две даты, которые кроют в себе целую жизнь, сердце пропускает удар.

Следующий же удар приходится по моей совести. Во всей этой суматохе с отцом и свадьбой, я совершенно забыла про похороны. Про то, что у Серёжи остались жена и маленький сын, копия его самого. Как они, где они?

Он погиб из за меня и папы, а я даже не позаботилась о его семье. Чертова эгоистка!

Мертвой хваткой вцепляюсь в руку Шахманова, сохраняя равновесие во внезапно закружившейся реальности.

— Похороны..

— Всё было как положено, всё организовали.

— А его семья?

— Позаботились. На некоторое время их отправили на море, на всякий случай. Они ни в чем не нуждаются, кроме времени.

Я разревелась. Не так как в кино, когда слезы оставляют мокры дорожки на бархатистой коже и не задевают макияж. А так, как все в жизни ревут. Некрасиво шмыгая, растирая тушь вокруг глаз.

Шахманов молча прижал меня к груди и спрятал в объятиях от самой себя.

— Я эгоистка. Даже не подумала о его семье, не помогла, не поддержала. — заикаюсь, сминая в ладошках края его пиджака.

— Для этого у тебя есть я.

— Спасибо.

* * *

Я правда была благодарна Шахманову за все, что он сделал. И эту благодарность мне хотелось как нибудь выразить, поэтому вместо долгого сна и неги под одеялом, я завела будильник на пять утра чтобы приготовить завтрак.

Карина Радова и кухня.

Смеюсь, глядя на себя в отражении до блеска начищенных кастрюль. Жизнь ко многому меня готовила, папины люди прививали мне разнообразные навыки. Включая то, что я могу дать отпор хулиганам. Но как не проиграть войну сковородке?

Так, ладно. Можно просто посмотреть в интернете и сделать по рецепту один в один. Это кажется не таким уж сложным. Выбор падает на панкейки, которые выглядят так аппетитно на фотографии. И рецепт не сложный, всего то мука, молоко да яйца. В бой!

Ох… Реальность никак не желает соответствовать ожиданию, как и мои панкейки панкейкам на фото из рецепта. Я так же полила их мёдом и посыпала орехами. Не помогло.

Расстроиться не успеваю поскольку слышу шаги на лестнице и я быстренько заслоняю спиной свое творение, как раз в тот момент когда на кухне появляется Шахманов.

— Нас ограбили? — удивленно приподняв бровь, он осматривает поле боя, едва сдерживая улыбку.

— Я просто затеяла уборку.

— В шесть утра?

— Кто рано встает, тот все успевает.

— Да ты что? — Шахманов подходит ко мне мягкой поступью, понимая, что я что то прячу за спиной.

Он приблизился почти в плотную, но я не даю ему возможности над собой посмеяться. Когда он отклоняется в право, я делаю то же самое, загораживая ему обзор. И так несколько раз, пока он не поднимает меня за талию и не переставляет в сторону.

— Так не честно! — я все таки делаю это. Топаю ногой от возмущения, тут же вызывая улыбку на его лице.

— Ммм, что тут у нас? Уроки кулинарного мастерства? — Шахманов берет вилку и подвигает тарелку с панкейками ближе. — Давно ты научилась готовить?

От отделяет вилкой кусочек и ест. Я с сомнением смотрю то на него, то на тарелку.

— Достаточно интересный вкус. — пока он пьет кофе, я решаю тоже попробовать. Неужели и правда получилось?

Беру у него из рук вилку, беру кусочек и начинаю жевать. Вкус приходит не сразу, а потом как приходит…

— Вот мерзость!!

Глотаю кофе залпом и морщусь, глядя на Шахманова. Не знаю что написано у меня на лице, но он снова смеется

— Зато кофе у тебя вкусный. — пробует меня подбодрить. — Сваришь еще чашку? Я пока оденусь.

Нахмурив брови киваю, рассуждая в какой именно момент приготовления что то пошло не так.