Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир - Коллектив авторов

два раза уже болела. Куар-код есть, антител дофига, я не заразная. Надоело. И таких, как я, очень много. За что мне штраф? И как меня можно считать распространителем вируса, или зачем там еще эти намордники требуют носить, – пишет в соцсетях медсестра. – Я устала физически, потому что защитные устройства причиняют боль, одежда заставляет потеть и, один раз одевшись, следующие шесть часов я не могу больше пить или пойти в туалет».

В то же время ВОЗ характеризует «пандемическую усталость» как нормальное явление, сообщает Forbes: «В начале кризиса большинство людей способны задействовать свои пиковые возможности – механизмы психической и физической адаптации для краткосрочного выживания в ситуациях острого стресса. Но, когда период кризиса затягивается, приходится переходить к другим методам приспособления к стрессовым нагрузкам, в результате чего могут возникать усталость и снижение мотивации».

Но эти посты вряд ли говорят о приспособлении к затяжному стрессу:

«Все, что делаю в последнее время, кажется мне убогим и бессмысленным. Идея куда-то пойти вызывает панику. Взять телефон и позвонить кому-то – ой, блин. Примерно то же транслируют многие, кого я читаю здесь, в фб[4]. Спрашивала друзей – да, что-то похожее».

«Неопределенность наше все; но nowadays индекс ее зашкаливает и делает из нас беспомощных, растерявшихся младенцев, родители которых не могут определиться с правилами».

«Привились, потому что хотите вернуться к нормальной жизни? Не обманывайтесь. Это ненормальная жизнь. Общество, в котором людей делят на касты и лишают социальных прав, ненормально. Кстати, риск угодить в не ту касту есть у каждого. И он растет, как и растет социальная дистанция».

«Сегодня вы свой, а завтра, в одночасье, можете стать чужим. Свои могут отвергнуть вас точно так же, как вы сейчас отвергаете других. Не так уж и важно, по каким причинам. Каждый может оказаться вне нормы, каждый может стать изгоем. Об этом полезно помнить, когда отказываешь кому-то в одном из прав».

«Я в ужасе от того, как легко европейское общество отказалось от базовых свобод и насколько быстро вирус тоталитаризма распространился в самых просвещенных и демократических странах».

«В гостях куар-коды не требуют. Я лично, обнимая друзей, не думаю, привиты ли они. Но до друзей надо еще добраться и уцепиться, а без сил не так-то просто это сделать».

«Парадоксально, но именно ковидное безумие вернуло ощущение праздника… Я успею поймать атмосферу, я успею ею насладиться, и мне этого надолго хватит. И еда в кафе стала особенно вкусной, и атмосфера невероятной».

«Я лишена путешествий, но и это не задевает. Я много где была и много что попробовала. Мысленно могу вернуться в Прагу или в Берлин, вспомнить океан и Сиамский залив под дождем или снова полежать на теплых плато в Суоми. Пока мне этого хватит».

Тут и мемы из соцсетей подоспели:

«– Это ж не та маска, в которой ты ушла в школу?

– Конечно, не та! Эта круче! Я ее выменяла у Тани, а она – у Артема!»

«Никогда еще выражение “молчать в тряпочку” не было так буквально».

И вот совсем уж философское:

«Когда внешний мир закрывает границы, внутренний их открывает. А там – бесконечность вариантов».

Елена Федотова

Симптоматическое лечение

Лекарства от коронавируса до сих пор нет. Это означает, что третий год подряд борьба идет не с вирусом, а с его симптомами, проявлениями болезни. Нам повезло, что изначально и при всех штаммах COVID-19 большая часть переболевает коронавирусом в легкой форме или бессимптомно. В противном случае смертей было бы не полтора процента заболевших, а значительно больше. Поэтому вакцинация остается основным способом защитить себя и окружающих.

С начала пандемии медики разных стран занялись поиском новых терапевтических решений, а фармкомпании по всему миру развернули исследования по созданию профилактических вакцин, средств диагностики и препаратов для лечения.

В первую очередь медики стали рассматривать возможности расширения показаний уже известных препаратов, продемонстрировавших эффективность при лечении других заболеваний.

Фармкомпании по всему миру начали пересмотр и анализ собственных баз молекул, стремясь выявить те, которые могут воздействовать на вирус. Например, исследовать возможности использования противовирусных молекул, разработанных ранее для лечения ВИЧ и гепатита С, или возможное противодействие противоопухолевого препарата руксолитиниба. В конце января 2020 года китайские органы здравоохранения определили, что препарат алувиа (МНН лопинавир/ритонавир), предназначенный для лечения ВИЧ, может стать экспериментальным вариантом лечения при COVID-19. В тот же период началось тестирование для лечения ковида препарата кевзара (сарилумаб), применяемого для лечения ревматоидного артрита.

В ускоренном режиме стартовала работа над возможностями плазменной терапии на основе поликлонального гипериммунного глобулина (H-IG), который получают из плазмы крови выздоровевших пациентов, поскольку ранее было известно об эффективности применения гипериммунных глобулинов для лечения тяжелых острых респираторных вирусных инфекций.

Технология переливания крови от доноров, имеющих антитела на коронавирус, была реализована.

Например, в Москве выплаты переболевшим ковидом донорам плазмы составляют 1250 рублей за каждые 150 мл плазмы либо 5000 рублей за 600 мл плазмы.

В конце марта 2020-го российская компания «Р-Фарм» подала международную патентную заявку на биотехнологический препарат, связывающий вирусные частицы и препятствующий их проникновению в альвеоциты. После окончания испытаний полный цикл производства препарата предполагалось осуществлять на мощностях фармацевтического комплекса в Ярославле.

В апреле 2020-го Институт органического синтеза им. И. Я. Постовского Уральского отделения РАН совместно с Институтом органической химии им. Н. Д. Зелинского РАН разработали и предложили для реализации «достаточно эффективную» и совместимую с требованиями российской фармацевтической промышленности схему синтеза противовирусного препарата фавипиравир, ранее изобретенного в Японии для лечения инфекций, вызванных РНК-вирусами, к которым относится и нынешний COVID-19. Тогда же компания «ХимРар» подтвердила возможность в течение месяца-двух оперативно организовать выпуск фавипиравира на своих мощностях.

Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА) сообщило о начале клинических исследований препаратов мефлохин, гидроксихлорохин и калидавир для лечения пациентов с COVID-19.

В апреле 2020 года в перечень лекарств, рекомендованных Минздравом РФ для лечения