Вы хотите стать звездой? - Роман Трахтенберг

А бывает и так: ты отдаешь своему водителю указание взять мастер диска, записанный в студии. Водителю не приходит в голову, что над мастером ты работал последние полгода. Что беречь его надо как зеницу ока! Водитель просто бросает его на заднее сиденье машины, заезжает еще домой пообедать, бросив машину у подъезда. Когда он выходит — машина ограблена. Грабители разбили стекло, вытащили бутылку водки, которая там валялась, и до кучи — твой диск. Ты в ужасе летишь в студию, а там говорят, что твои записи убиты. Не хватало места в компьютере, а раз они все тебе отдали, так чего же им беречь?! Логично. Что взять с водителя? Конечно, у него нет денег, чтобы оплатить запись по новой. И вроде вы друзья. По- хорошему, он должен тебе и за студию, и за твои труды: но это же абсолютно нереально... И ты начинаешь работать вновь.

И снова делаешь всю работу.

А потом, конечно, пытаешься продать ее; и опять же появляются перекупщики, типа «мальчика» из

Обнинска, пытающиеся заработать на ровном месте, сделать деньги из воздуха. «Мальчик» — не артист, который зарабатывает своим ремеслом. И не владелец клуба, который готов собрать публику для артиста и предоставить помещение. «Мальчик» — никто. Но он понимает, что, если сведет вместе артистов и владельцев клубов, ему тоже что-то перепадет. Начинает он всегда с того, что приходит к последним и говорит: «Давайте, я вам сделаю программу!» — «Здорово! Делайте!» Тогда он звонит мне, узнает, сколько всё стоит, накидывает к сумме еще немало, чтобы заработать самому, и вдувает хозяину. После чего считает свои функции выполненными. А ты потом будешь выпутываться. Вариантов, как тебя может подставить такой «мальчик» или «девочка», миллион!

Был почти анекдотический случай, когда меня пригласили в ночной клуб в городе-герое Мурманске. Сначала было все нормально, гонорар выплатили заранее. И тут в день вылета, в восемь утра мне звонит девочка, арт-директор клуба, и спрашивает в последний раз, точно мне ничего не надо?

— Да, точно!

А она, машинально перечисляя, что у них есть, интересуется: «Ну микрофон вам, конечно, не нужен?»

— Как, не нужен?! Обалдели, что ли?!

Оказывается, микрофона-то у них и нет! Когда

приходят музыканты, они приносят свои. А тебе такое и в голову не пришло. Ведь у богатого клуба, способного оплатить московских артистов, по идее все должно быть. Однако — нет. Загадка.

Вскакиваю с постели и как проклятый лечу в свою студию. По дороге звоню совладельцу, прошу привезти ключ. Он, матеря меня на чем свет стоит, после ночной записи, тоже приезжает в половине девятого утра. Открываем дверь. Берем радиомикрофон.

— Шнуры давай на всякий случай.

— Какие именно?

Но я забыл спросить, какой у них в клубе вход у аппаратуры, и потому мы собираем все шнуры, что можем найти. Тем более что если и позвонить в Мурманск арт-директорше, все равно она ни черта не знает про входы и выходы. Она не очень даже знает, как называется «коробка, что издает звуки».

Но развязка еще не близка. Приезжаю. Слава богу, подходит стандартный шнур. Но мне нужны батарейки, их не оказалось в микрофоне. Посылаю деву за батарейками. На всякий случай, объясняю марки: «Мне нужны "Крона", "Энерджайзер" или "Дюраселл"». Потому что от нее уже не знаешь, чего ждать. Она согласно кивает. Говорит, все будет чудесно, и я могу пойти в гостиницу и вздремнуть. Иду. Встречаюсь с бабами. Мы немного выпили. Выспались. К вечеру появляюсь в клубе. Деточка высыпает передо мной целую гору батареек... «Корунд».

— Ха-ха, ну пошутили. Ну, ладно. А где батарейки-то?

— Вот, — она смотрит совершенно серьезно.

И я понимаю, что это уже не шутки. Люди-то больны серьезно. Она видит, что я меняюсь в лице, но пока молчу, еще не зная, что бы ей сказать такое плохое и как сказать, всё сразу или по частям. И сама принимается объяснять, что тут уж не ее вина. Ну нет у них в городе дорогих батареек. Ну не продаются. На них нет спроса, слишком дорого.

А что такое батарейка «Корунд»? Это русский вариант «Энерджайзера» и «Дюраселл». Только из двенадцати батареек оказались работающими ДВЕ. Так что работал я на нервах, ожидая, что еще минутка — и батарейки вырубятся... Еще минутка, и зал уже не будет слышать, что я говорю... К счастью, тогда пронесло, батарейки каким-то чудом выдержали.

Ну что можно о такой арт-директрисе сказать? Что она человек, который работает вне времени, вне специальности и не понимает, чего от него требуется. И готовьтесь ко встрече именно с такими чудовищами. И к тому, что именно ВАС потом обвинит и пресса, и публика в сорванном концерте! Никто и не задумывается, что именно по вине такой самодеятельности масса гастролирующих артистов уезжают с выступлений как оплеванные.

А впрочем, тут есть и ваша вина. Могли бы подсуетиться, все проверить самостоятельно и не строить из себя королей сцены. Тогда не сели бы в лужу. Лично я, обжегшись неоднократно, всё проверяю сам. И только на таких условиях можешь быть спокоен, что тебе уже не придется объяснять публике, что ты не виноват, ты белый и пушистый, что это кто-то на месте решил сэкономить и заказать аппаратуру не за тысячу долларов, а за сто. И для работы привезли сколоченные из фанеры динамики. Ведь — посредники — «мальчики» и «девочки» чуют носом, что работа может стать их последней, и экономят на всем, чтобы больше отложить в свой карманчик. На звуке, свете, подтанцовке...

Хуже самодеятельности нет ничего. Тип, который взялся тебя продать в гастрольную поездку, не отдает себе отчета, что он ноль. Свести тебя напрямую с заказчиком он не может, опасаясь потерять свои деньги. Причем он ведь непрофессионал. Профессионально работающий человек понимает, что все равно более слабый менеджер, чем ты. И попросив у тебя десять процентов с твоего гонорара, предпочтет отойти в сторонку.

* * *

Что же касается вредителей, то они водятся на всех уровнях. Ну, может, на Западе что-то и по-другому. Может, там, чем певец круче, тем люди, работающие с ним, профессиональнее. У нас же влипнуть в историю может артист любого уровня. При этом даже неважно, какие у тебя связи и сколько у тебя денег. Так, мои друзья, отдыхавшие несколько лет назад в Горном Алтае, рассказали интересную историю о провальном концерте Алсу. Она приехала выступать в жуткую глушь, где почти нет дорог и где до последнего дня не было даже сцены: ее специально изготовили под концерт. Занесло певицу в такую даль, возможно, и не по собственной воле. Скорее всего, ее отец — местная шишка — ради собственных интересов и решил порадовать народ. Все билеты были проданы, и в день выступления поле перед новой сценой было заполнено людьми, многие из которых приехали из дальних де-ревень. Вот сидят они, стоят они, и тут перед ними вышла выступать... какая-то группа, работающая на разогреве. Народ удивился, но минут двадцать терпел. А те все «зажигали», пока примерно через час многие зрители стали потихоньку отползать с поля.

Долгожданного выхода Алсу дождалась... лишь небольшая кучка местных люмпенов. Алсушечка, совершенно беззлобная девица, не поняв, что случилось, вероятно, озверела. Потому что в следующие дни дала крайне неполиткорректное интервью местной прессе о том, что жители здесь ни черта не понимают в искусстве. Местные до сих пор обижены на нее и рассказывают туристам, насколько она не права. Ведь не могли же они бросить все свои дела, им надо и вернувшихся с полей коров домой впустить, и подоить заодно, и свиней накормить, и гусей в сарай загнать, и самогонный аппарат отключить... Да к тому же многим нужно суметь вернуться в свои деревни: а дороги здесь неосвещенные, неасфальтированные, петляющие по горам. По ним и днем-то ездить опасно, не то что ночью! Так что «она всех обманула». Ведь сказали же «концерт в семь» — значит в семь!

Алсу-то вряд ли представляет себе, что такое крестьянская жизнь, но организаторы должны были продумать такие моменты. Нужно понимать, что Москва — это Москва, Лондон — это Лондон, а колхоз «имени Рабиндраната Тагора — это колхоз имени Рабиндра...» (ну вы поняли). Но они были заняты другим. Им было важнее убедить и ее, и папу, что они профессионалы, что занимаются шоу-бизнесом с пеленок и что «если не они, то кто же, кто же, если не они». Думается мне, они и денег немало огребли за свою работу, только все равно они — полнейшие мудозвоны. И такие пролезают везде и всюду, как тараканы. И в Москве, и в Лондоне, и на Рабиндранатчине. И раз подобное случилось у певицы, чей папа миллиардер и, между прочим, местный начальник, то не ждите, что подобных накладок избежите вы.

* * *

Но... Опять «но»... Наверное, неправильно в главе о самодеятельности поносить только посредников и организаторов. И сами артисты могут быть полнейшей самодеятельностью. Помню, как еще в начале своей карьеры, меня пригласили выступить в пансионат «Лужки», куда я и заявился, как водится, в футболочке и джинсиках. Предполагалось, что я ненадолго выйду где-то в середине «маленькой» развлекательной программки. Поэтому я отправился искать местного ведущего, чтобы спросить, когда и как мне удобнее вписаться в шоу. Сей увенчанный лаврами юноша сидел в гримерушке, и над ним колдовали целых три специально обученные тетушки. Одна рисовала ему бровушки и замазывала мордушку тональным кремушком; вторая укладывала жиденькие прядушки; третья гладила его концертный костюмушко...