Предводитель маскаронов - Ирина Дудина

— Влад, да ты же актёр! Владик, тебе надо идти в кино, в диджеи. Тебе надо быть телеведущим, или вести на радио передачу о музыке. Влад, тебе никогда не устроиться на работу. Ты лезешь не в свою ячейку. Твоя ячейка выше. Никогда тебя ниже, чем ты заслуживаешь, не пустят. А чтобы полезть в свою ячейку, тебе надо проявить мужество, храбрость, собрать волю в кулак, преодолеть комплексы, кислятину и неуверенность в себе, надо поработать над собой, кой-где надо себя пообтесать, прислушаться к советам извне, выстроить себя в струну.

Влад идёт в диджеи. Ему предлагают смешную мальчиковую зарплату. Можно подумать, что Влад получает больше в целом по итогам месяца! У Влада просыпается мужское гавно в его жадной глупой необработанной душе. Владик взъерепенился и от работы красивым лысым диджеем отказался.

Потом выяснилось, что всё не совсем так было. Влад поставил для посетителей ту музыку, которую любит на сегодняшний день. Это странная, супер новая музыка, она опережает моду на год или два. Но посетители возмущены, они хотят других ритмов и мелодий. Влад, сияющий, шёл в люди и получил больно по морде. Он не из тех, кто пойдёт вперёд, обтеревшись.

Влад опять бегает по каким-то чудовищным дырам.

(((((

Однажды Влад куда-то бежит, и я с ним. Пробегаем мимо заведения, торгующего «суши». Противное слово, сухое земляное слово, а означает мокрую сырую рыбу. Лживое слово, неправильное. Влад притормаживает свой бег.

— Знаешь, а здесь раньше пивбар был… Здесь я с друзьями всё время проводил. Тут аквариум такой стоял большой, один из первых аквариумов в Питере времён перестройки, с золотыми рыбками. И вот тогда одноклассник мой Никита Спиридохин пришёл с деньжищами, гордый такой, что бабла много заработал в своём кооперативе по шитью варёных джинсов. И вот он нас всех поил, поил, а потом потребовал три литра водки у барменов. Непременно в одной таре. Мы все не поняли, зачем это ему. Думали, он будет рекорд ставить по питию алкогольных напитков, типа как для книги рекордов Гиннеса. Бармены забегали, нашли вазу для цветов, туда водку слили. А он взял и все три литра выбухнул в аквариум! Все мы изумились, думали, что вот гад, золотых рыбок убил по пьяни! Стали вопрошать его: «Ты чего, мол, такое сотворил, отвечай!». А он говорит: «Хочу, чтобы и рыбки золотые выпили вместе со мной, чтобы они тоже отпраздновали со мной первую прибыль моего кооператива!». Мы все тогда носами прилипли к стеклу аквариума, стали на рыбок смотреть…

— Ну и чего? — волнуюсь я искренне за бедных рыбок в руках пьяных чудовищ.

— И знаешь, им ничего не было! Вообще ничего! Они совершенно не пострадали! Только глаза у них ярче засверкали, плавать стали чуть резвее… И через день с ними ничего не произошло, и через месяц.

— Это удивительно…

— О, да тут много чего удивительного происходило… А про глистогонный чай я тебе рассказывал?

— А у тебя чего, глисты были, да?

— Во-во, тогда все такой вопрос задавали… Тогда Никита Спиридохин закупку в Китае сделал, целый контейнер каких-то пакетиков с целебными травами завёз. И они плохо продавались. И мы опыты ставили над пакетиками ихними. Всё ж трава… Как то попробовали на вкус чай глистогонный, вкус у него такой странный был, интересный. И вот если сразу 4 пакетика заварить, так шоркало по мозгам, круче водки! Потом курить пробовали — не тот эффект. И тогда стали всех друзей угощать чаем этим глистогонным. В баре этом тогда всю партию распродали. Тогда прикольно было. Люди в бар заходят, ничего не понимают. Никто пиво водку не пьёт, все чай пьют какой-то, и вид у всех забалдевший…

— Да, весёлый чел был тот твой одноклассник…

— Никита Спиридохин? Почему был? Вот 10 лет отсидит, скоро уже на свободу выйдет… Время быстро идёт…

(((((((

— А чего ты, собственно, Владик, хочешь? У тебя мечта есть? Сформулируй! — говорю я Владику, с трудом отобрав у него одну из трёх подушек. Владик даже и во сне грабитель и захватчик. Он даже в бессознательном состоянии забирает всё сверх всякой меры. Вот сколько есть подушек, все себе заберёт. Одеяло стянет и обмотается, как гусеница листовёртка. Не сон, а вечная битва за кусок, хотя бы маленький, своего одеяла и своей подушечки.

— Я чего хочу?

— Ну да, помечтай!

— Ну, я хотел бы жить в огромном доме на природе, только не в деревне.

— Типа поместье своё иметь, да?

— Ну да. Вот дом на горе на берегу залива, там, в Карелии. Или лучше вообще у фиников.

— Нет, там холодно и депрессивно.

— Нет, чем северней, тем люди меньше испорчены.

— Да блин холодно там, не искупаться в воде.

— Ты чего, к хохлам хочешь, да? В Хохляндию, да? А я решительно не люблю Хохландию, я Финляндию люблю!

— Да ладно, чего ты завёлся, это ж только про мечту. Давай, мечтай дальше. Ну дом большой — это я согласна.

— Да, и чтоб народу никого рядом, чтоб дикий лес.

— Ладно, сойдёт.

— И вот я этот дом набью техникой всякой, компьютерами, синтезаторами, всякой светомузыкой, и вот буду я сочинять музыку и громко-громко её врубать, чтоб сосны вокруг тряслись и чтоб снег с них, белки всякие и рыси бы падали, оглохшие.

— Тьфу на тебя, что за мечта о белках глухих, они то чем тебе надоели? Я вот по — другому хочу. Хочу зверей всяких, собак борзых, коней, корову любимую, петушков, фазанов, страусов, лося, скворца дрессированного… Правда блин кто за ними ухаживать будет. Корову блин надо кормить и доить, ужасный это геморрой… Да, а дом большой, несколько этажей, с пристройками — это отлично. Я бы там рисовала и делала бы объекты. Ваяла бы из камня. Во мне орёт монументалист. Ты не представляешь, как я мечтаю о красках, о масштабах, о больших светлых залах, чтоб окна во всю стену… И твоя музыка бы не помешала бы. Правда, топить всё время надо, с холодом бороться круглый год. Хотя всё это можно решить, был бы кусок земли. Руки то и фантазия есть… Я же тоже всё умею делать. Мне кажется, я бы своими руками бы печь бы сделала, брёвна бы сложила как надо…

— Неа. Ничего не выйдет. Нужно 100 тысяч долларов минимум.

— Да иди ты в баню. Где их взять? Нужно как предки славяне — кусок земли с лесом. Лес вырубаешь, вырываешь озеро. На грунте из озера, на горе такой — дом из брёвен строишь. И ничего не надо. Там стёкла всякие только и чуток гвоздей и железок… Ну, кирпич на печи, черепицу на крышу. Можно, конечно, и дранкой выстлать… Или дощечками, как предки славяне.

— Неа. Ничего не выйдет! Ничего не выйдет! Нужны доски, брусья, инструмент, электричество, нужно много-много денег. Если не будет стройматериалов тысяч на 30 долларов, я ничего делать не буду.

— Ты не друид. Ты не герой. Ты современный слюнтяй и присоска к глобализму, к его мерзким наёПкам и наёПистым хилым материалам. Ну тебя! Ты просто ничего делать не хочешь! Тьфу! Лежи на своём сраном диване ещё тридцать лет и три года!

((((((((

Владик и у себя сделал ремонт. Ободрал зелёные обои свои с потёртой позолотой, до самого основания ободрал. Зашпаклевал. Покрасил всю комнату и потолок в яркий розовый цвет. Теперь нора его выкрашена инфантильным розовым цветом изнутри, будто Владик — девочка, или он сидит в розовой нежной девичьей вагине инфантильной, в плоти поросёнковой сидит, в коже розовой здоровенькой сидит, пропитанной хорошим кислородом и гемоглобином. На самом деле Владик живёт и выглядит как труп. Он быстро новую нору свою прокурил, по нескольку пачек в день — это серьёзно.

Перед Новым годом я делаю маски свиней, мы их красим в розовый цвет и в таком виде собираемся идти в маломерную художественную галерею, которая располагается во дворе. У меня есть ещё маски с собой. Влад выбирает страшную такую серую харю с дырками для глаз и с дыркой в губах. Он вставляет туда сигарету, закуривает, на голову одевает фуражку советского мента, которую стырил с пьяного милиционера ещё отец Владика, когда был жив, много пил и любил похулиганить.

В таком виде мы идём в галерею. Вокруг Влада-мента с серой харей тут же начинают виться обольстительницы, вокруг меня — седобородые художники — сатиры.

Выпили водки, прыгали в своих тяжёлых зимних сапогах и свитерах до самого потолка, некоторые падали на пол и портили свои новогодние маски — всякие морды хрюшек и белок. Я сплясала зажигательный свинячий рок-н-ролл. Нина вместе со мной подпрыгивала весело. Правда свинячий рок-н-ролл не всем нравился, кто-то всё время убирал мою любимую запись и ставил более банальную. Влад же быстро от тусовки устал. Одна из шаловниц стянула маску с Влада, его живое лицо оказалось бледным и грустным, растерянным. Он шепнул мне, что устал и уходит в свою нору, и чтоб я не задерживалась долго и шла к нему на совокупление.

Тьфу, какой он одичавший и не светский человек оказался! А мне было так весело, я ещё долго плясала в этом уютнейшем подвале.

((((((((

Владик со мной не гуляет. Может, ему мой имидж не нравится? Самая большая мука — моё лицо. Их у меня слишком много. На всех фотографиях получались разные лица, надо было забить одно из них, и с ним работать, но жаль было другие лица и возможности. Вот и Владик со мной по городу не гуляет, так как лица на мне нет. Он и сам себя потерял, своё яркое, фантастически яркое лицо, рядом с вялым моим лицом. Ему бы подошла женщина-рокерша, этакая стерва в кожаных штанах и с красным крашеным петухом на голове, в чёрных очках. Я пыталась ходить в чёрных очках. Блин, я в них ничего не вижу. Иду, неловко вскидывая ноги вперёд, боясь упасть, с паребриков конкретно падаю, в метро вообще труба, можно навернуться больно-больно с эскалатора. К тому же куда девать свою античность. Античная я, всегда была и остаюсь, у меня задница Венерская, а рожа жёсткая.