Анечка (СИ) - Анина Татьяна

– Ни в коем случае, – он поднялся и чмокнул её в макушку. – Позвоню тебе.

– Номера не спросил, – усмехнулась она.

– Пробью, Анна Аркадьевна, – улыбнулся он и поцеловал ещё в шею, накренившись над женщиной. Почувствовал, как дрожит её тело. Почувствовал, что бежать надо, иначе сейчас на этом столе, как в детстве на парте, разложит, и уже не будет тереться, а трахнет по-настоящему.

– Какой ты, – прошептала Аня, заливаясь краской. – Горячий…

– Ага, – он кинул в рот оставшееся после вчерашнего чаепития печенье с корицей и, подмигнув Анечке, покинул её квартиру.

Глава 5

Он смотрел на неё и не мог понять, зачем она такая.

Внутри него всё надрывно орало: «Закати скандал!!! Расцарапай мне лицо!!! Где твоя истерика, я хочу её увидеть!»

Но трепетная Лань, как обиженный, брошенный ребёнок хлопала ресницами и молча плакала. Убивая Рому, разрывая его на части.

Его же всё устраивало. Более надёжной женщины он и представить не мог. Сидит в своей норке, пишет о европейском ЛГБТ-сообществе, смотрит шестнадцатилетнего блогера. Безобидная, кроткая, нежная. И такая любовница, что всё щемит от желания.

А он –подонок! Он бросает её.

– К родителям в Москву уезжай. Денег дам, сколько надо, – хрипло приказал он.

– Не хочу, – простонала она, заламывая свои пальчики.

– В этом городе ты не останешься. Не надо мне под носом бл*дство разводить, – хотел сказать строго, нагло откинуть, но получилось тихо и нежно. Сам удивился.

– Я ни с кем кроме тебя не буду, – обречённо ответила Лань, даже не пытаясь к нему прикоснуться. – А в Москве мама.

И это уничтожало Шишу!

Он опрокинулся на стену в её прихожей и закинул голову назад. Глаза закрыл, но легче не стало.

– Это ты сейчас так говоришь…

– Я умею ждать. Подожду до понедельника. Может, ты передумаешь?

– Нет. У меня женщина, о которой я мечтал всю жизнь, – сказал и сам чуть не завыл обречённо. – Она взрослая, с ней есть о чём поговорить…

Он не посмел её оскорбить или принизить. Заткнулся.

Нахрена она так себя ведёт?! Почему она так прекрасна?! Всё идёт к тому, что он оставит её в этом городе, как запасной       вариант и раз в неделю будет посещать? Но он же не Штопор. Он так не сможет. Обмануть Анечку…

– Если не передумаешь, – она плакала. – Я уеду, не буду тебе мешать. Отпущу… Сильно тебя люблю…

Он не выдержал. Посмотрел на неё. Свою маленькую Лань.

– Я дам отступные. Куплю квартиру в Москве. – Подошёл ближе и сгрёб её в объятия. – Не надо к матери возвращаться. И содержать буду, если понадобиться.

– Ты может… передумаешь.

У Ромы самого слёзы наворачивались. Эти бабы его на две части разделили.

Чёрное и белое.

День и ночь.

– Не передумаю.

Рома покидал её квартиру. И с каждым шагом в голову била кровь. Болезненно била.

Он ощутил границу. Между Анечкой и Ингой. Пока стоял в тени подъезда, страстно желал вернуться и посидеть со своей маленькой Ланью. Только переступал порог в светлый, ясный день, как душа рвалась к любимой блондиночке с приколами.

Рома даже провёл эксперимент, вернулся в подъезд, и сознание настроилось на Ингу. Вышел из подъезда – и поехал к Анечке...

Крест позвонил.

Это было опасно. Шиша даже машину припарковал, только после этого ответил на звонок.

– Здравствуй, Роман Владимирович, – поздоровался хриплый голос бандитского авторитета. – Как живёшь?

– Здравствуй, Крест, – поздоровался Шиша. – Гуся у вас урвал, сам теперь недоволен. Зря не послушал тебя.

– Зря, зря, – протянул Крест. – Мой кореш, Витя Шухер у тебя в городе. Можешь ему птицу подарить.

– Если найду, сразу сдам, – у Шиши пот на лбу выступил. Он вытер его рукой. – Дело есть?

Не пропьёшь талант, Рома задом чуял хрень.

– Да, Шухер пояснит. Сейчас встретишься с ним, перетрёте.

– Хорошо.

– Удачи, Шиша.

Рома ещё слушал гудки в трубке. Понимал, что отказать не посмеет и опять по новой вляпается в криминал, из которого на протяжении двух лет пытался вылезти.

Но это ж навсегда!

Эта трясина разумна и цепляет человека за все конечности, тянет на дно. И не будет конца этому дерьму, потому что в своё время Шиша считал, что такие связи только на руку. А то, что отказать Кресту – подписать себе смертный приговор, его не волновало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Теперь волнует.

Он перезвонил Анечке и попросил его подождать. Встретился с Шухером.

Мужик был азиатской внешности весь в наколках и говорил, как после отсидки. Пригласил Шишу прогуляться по набережной. И среди мамаш с колясками выложил предложение Креста.

Мошенническая схема с машинами из Польши, которые нужно раскидать по регионам. Откат небольшой, но хрен откажешь, именно потому, что Рома должен. Должен за жизнь Гуся.

Как откосить от такого предложения Рома не знал. Как раз Гусь и решал такие вопросы. Был ещё Штопор. Скорей всего именно к нему Рома и обратиться, потому что чуял, как зверь, ловушку. Подставят, как лоха. Кинут. А если откажется – убьют.

Как доехал до Анечки после такого разговора, сам не помнил.

Было такое ощущение, что это последние дни его жизни. Вляпался Шиша со своими связями.

Беззаботная блондиночка в шикарном синем платье. Рукава длинные с манжетами, ворот стоечка. Широкое платье не смогло скрыть, что у Аньки грудь солидная. И у Шиши зазудело от этого во всех местах.

Хотел её трахнуть. Но больше всего в жизни, хотел её обезопасить. А с ним… С ним не безопасно.

Нужно было провести с ней время, наверстать упущенное и постараться спрятать.

Перед смертью.

Ведь это свербящее чувство страха внутри – знак, что доживает он последние дни. И грохнет его именно Крест или его приближённые.

Волосы Анютка уложила в причёску и накрасилась. Совсем чуть-чуть, но это так её преобразило, что Рома на время забыл о Кресте, Шухере и Феде. И про Ингу напрочь забыл.

Он вышел из машины, потому что Аня тащила поднос в руке. На подносе оказался пирог с вишней, прикрытый листом пергамента.

– Сонька Лядина сказала, что чаепитие вначале будет, – пояснила Анечка, скинув Роме поднос. – Вот пирог испекла.

– Хозяюшка моя, – чмокнул её в щёку и сунул нос под пергамент.

– Шиша! Не ешь!

– Я только понюхал, – рассмеялся Рома, понимая, что с ней хорошо, с ней всё по плечу. Она, как Муза для художника. Она настоящее вдохновение, придающее силы. Жить хотелось, бороться и защищать свою ласковую алюру.

Анечка села в машину, с восторгом всё рассматривая. У неё была страшная старая сумка и уродская обувь.

Конечно же её надо на операцию, а потом к стилисту. К концу лета Шиша получит шикарную женщину, которая будет ему печь печенье и отсасывать, как он любит.

Если доживёт.

Размечтался. Погнал из города.

***

До посёлка ехать было недалеко, час-полтора. Они успевали, даже раньше должны были приехать.

– Квартира у меня там осталась, – сказала Анечка. – Переночуем, завтра вернёмся.

– Нет, солнышко, – спокойно сказал Шиша, настраивая кондиционер. Анюта куртку не взяла, а у самой пальчики красные. Он потрогал их. Замёрзла. – Мне нужно вечером вернуться. Работы по горло.

– На всё ты смотришь через призму своей парадигмы, не осознавая, что получишь немыслимое удовольствие от встречи с одноклассниками.

– Ещё раз, – сосредоточился Шиша и, не выдержав, рассмеялся. – У тебя одно высшее?

– Два, – улыбнулась ему Аня. – Второе – философское.

– Ну, всё, я попал, – веселился Шиша. – А я даже одиннадцатый не закончил.

– Буду подтягивать по всем предметам, – разрумянилась его женщина.

– Подтягивай, я не против.

Ему опять звонили. Лёша звонил, просил приехать, как только сможет. И Рома стал метаться. Ему нужно было вернуться в офис, и с Анютой съездить в посёлок.

– Приеду, как смогу, – рявкнул он в трубку, заметив пристальный голубой взгляд.