Китай и китайцы. Привычки. Загадки. Нюансы - Андрей Шляхов

Преданный Вам сотрудник – Денис

P.S. Кстати, весьма специфична, если не сказать – хороша, водка «Конфуций» в глиняных кувшинчиках. Дороговата, правда, но определенно того стоит. Тяну рюмочку за рюмочкой и перечитываю Учителя:

«В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учению,

В тридцать лет я имел прочную опору.

В сорок лет у меня не осталось сомнений.

В пятьдесят лет я знал веленье небес.

В шестьдесят лет я настроил свой слух.

А теперь в свои семьдесят лет я следую зову сердца,

Не нарушая правил».

Жизнь, ставшая легендой…

Кому: Александр Никитин «[email protected]»

От кого: Денис Никитин «[email protected]»

Тема: Патриотическое, или «У удачливого сто отцов, а неудачник – всегда сирота».

Здравствуйте, дорогие родители!

У меня все нормально, можете не волноваться.

Сегодня я поделюсь моими наблюдениями, касающимися отношения китайцев к своему государству.

Одна из важнейших особенностей китайской культуры (и по совместительству – залог всех китайских успехов) – это коллективное видение мира, ощущение себя, родного, прежде всего частью общества, а потом уже отдельной личностью.

Соответственно китайцы в подавляющем большинстве относятся к государству с уважением и гордостью. Патриотизм китайца не криклив, он не бросается в глаза, патриотизм китайца – это такой спокойный, можно сказать, обыденный патриотизм.

Проявляется он в постоянной, ежечасной, ежеминутной, ежесекундной готовности быть частью единого целого – родной страны, отдавая этому единому целому все свои силы и подчиняя его интересам свои личные интересы и желания.

Подобное коллективное бытие не только лишь «порабощает» китайца, но в то же время дает ему уверенность и душевное спокойствие. К тому же китайцы верят, что в не столь уж и далеком будущем их страна выдвинется на первое место в мире.

Именно так – на первое место в мире. Мне неоднократно приходилось слышать такие заявления: «Девятнадцатый век был для нашей страны веком угнетения, двадцатый стал веком подъема, а нынешний, двадцать первый, век станет веком нашего расцвета!» Скажу честно – наблюдая за успехами китайской экономики, спорить с этим утверждением не станешь.

Современные китайцы намерены опередить всех – таков уж их внутренний настрой. Вместе с тем китайцы терпеливы, а государство уже успело обжечься на «больших скачках», поэтому Китай не торопится, он готов идти к намеченной цели столько, сколько понадобится. Здесь не знают проблемы времени, времени китайцам всегда достаточно. Их излюбленная поговорка – «Если долго тереть железный меч – получится иголка».

Некогда один из императоров (имени его история не сохранила) повелел перенести одну гору в провинции Шаньдун ближе к морю. Выполняя высочайшее повеление, шаньдунцы начали носить землю корзинами с одного места на другое. Когда один странник сказал им, что они за всю свою жизнь не перенесут таким образом гору, он услышал в ответ: «Ничего, если мы не доживем, то наши сыновья, внуки и правнуки довершат начатое». Услышав эти слова, гора сама поднялась и двинулась к морю. Сказка ложь, как говорится, да в ней намек, добрым молодцам урок.

Если мы стремимся сделать свое дело как можно быстрее (и не всегда при этом лучше), чтобы лично увидеть и оценить результат, то китайцы поступают совершенно иначе, ведь они – часть целого, которое было до них, есть сейчас и будет после них. Поэтому китайцы склонны получать удовольствие от сознания того, что они честно и как полагается делают свое дело, а не от результата работы как такового.

Должен заметить, что ощущение себя частью единого целого порождает небывалую, исключительную самодисциплину. Здесь, наверное, нетрудно руководить, ведь подчиненные «замотивированы» наилучшим образом.

Организация жизнедеятельности здесь и впрямь отличная. Огромная страна – колоссальная толпа людей функционирует как единый слаженный организм, причем делает это (во всяком случае, на первый взгляд) без какого-либо принуждения. Смотрю и дивлюсь – как им это удается?

Местные социологи выявили у современных молодых китайцев следующую иерархию моральных ценностей: честность, патриотизм, почитание родителей, цельность, выполнение обещаний, вежливость, скромность, чувство благодарности.

В «Суждениях и беседах» сказано, что когда кто-то спросил Конфуция, почему он не занимается управлением государством, то Конфуций ответил:

«В “Шу цзин” говорится: “Когда надо проявить сыновнюю почтительность, прояви сыновнюю почтительность; будь дружен со своими братьями, осуществление этого и есть управление”. Если это и есть управление, то к чему заниматься управлением государством?»

На этом прощаюсь.

Привет бабуле.

P.S. «Дин-гун спросил:

– Можно ли одним словом достичь процветания страны?

Кун-цзы ответил:

– Одно такое слово трудно найти, но сказано: «Быть правителем очень трудно, и сановником быть также нелегко». Если правитель понимает трудности управления и проявляет осмотрительность – не близко ли это к тому, когда одним словом можно достичь процветания страны?

Тогда Дин-гун вновь спросил:

– А можно ли одним словом погубить государство?

Кун-цзы ответил:

– Одно такое слово трудно найти, но сказано: “При управлении государством нет у меня радости, кроме той, что никто не перечит ни единому моему слову”. Если никто не перечит праведным словам, разве это плохо? Но если никто не перечит неправедным словам, не близко ли это к тому, когда одним словом можно погубить государство?»[14]

Кому: Елизавета Кузьмичева «[email protected]»

От кого: Денис Никитин «[email protected]»

Тема: Китайская сказка для Алисы.

Жил в старину один бедняк-угольщик по имени Лю. И был у него осел, на котором он развозил уголь по покупателям. Берег угольщик своего осла, как зеницу ока. Заботился о нем больше, чем о себе самом. Холил, лелеял, кормил хорошо, и был тот осел не осел, а просто загляденье.

Однажды навьючил бедняк, как обычно, на осла уголь и повез продавать. Приехал к одному из покупателей, осла у ворот привязал, а сам мешок с углем в дом понес. Воротился Лю спустя некоторое время, смотрит – нет его осла. Вместо него у ворот другой, тощий да старый, осел привязан. Всполошился бедняк, заметался, то на восток побежит, то на запад кинется, где только ни искал, но осла и след простыл. Взяла несчастного досада, рассердился он на неведомого вора и потащил чужого осла к самому судье Бао жаловаться!

Выслушал судья Бао жалобу угольщика, вознегодовал и принялся осла стыдить:

– Ты откуда такой взялся? Как только посмел чужое имя присваивать, себя за другого выдавать?! Отвечай своему судье!

А осел, знай себе молчит-помалкивает, ни словечка не вымолвит! Только хвостом машет.

Пуще прежнего рассвирепел судья Бао, как стукнет он колотушкой по столу, как закричит:

– Эй, стражники! А ну намордник на осла наденьте! Не кормите его, не поите! Крепко-накрепко в тюрьму на три дня заприте! После снова ему допрос учиним!

Едва не рассмеялись стражники, и те, что на возвышении подле судьи стояли, и те, что внизу в зале были, да не осмелились – крут нравом был судья Бао, дорого стражникам обошлась бы их непочтительность. Выполнили они приказ судьи – заперли осла в тюрьму и стали ждать, что судья дальше будет делать.

А судья Бао другими делами занялся и три дня об осле не вспоминал, будто его и не было.

На четвертый день, когда опять был суд назначен, стражники притащили осла из темницы и поставили перед судьей. Стукнул судья колотушкой по столу и приказал:

– Эй, стражники! Дайте-ка этому преступнику двадцать палок!

Стали стражники осла бить – все двадцать палок ему дали.

Затем судья Бао велел:

– Теперь отпустите его, пускай идет своей дорогой!

А сам потихоньку приказал одному стражнику проследить за ослом, поглядеть – в чей он дом забежит. Мол, хозяин этого дома и есть вор, который осла у Лю увел!

Так оно и вышло. В том доме, куда несчастный осел поспешил, нашли стражники и осла угольщика.

Пропажу вернули хозяину, а вора бросили в тюрьму.

Вот каков был судья Бао!

Кому: Владимир Крашенинников

«[email protected]»

От кого: Денис Никитин «[email protected]»

Тема: Бумага.

Здравствуй, Вова!

Как все это по-китайски – взять древесную кору, тряпки, водоросли, замочить все в воде и в результате получить такое сокровище, как бумага! Надо же додуматься!

Без бумаги не было бы китайцев – на чем же они упражнялись бы в каллиграфии, писали письма и книги, из чего бы делали воздушных змеев и свои бумажные фонари?

Да и всему остальному человечеству пришлось бы нелегко.

Изначально материалом для письма в Китае служили кости жертвенных животных, бронза, камень, на смену которым пришли шелк и бамбуковые дощечки. Материал был дорог и не вполне удобен в использовании. Появление в эпоху Хань бумаги имело без преувеличения судьбоносное значение для китайцев, для китайской культуры.