Кавказский транзит - Евгений Иванов

— Вы можете вспомнить его фамилию? — с надеждой в голосе спросил Нарышкин.

— А что ее вспоминать, — ответил Бобров, — я всю жизнь ее помнить буду — капитан Павленко, черт бы его побрал.

— А его не Станиславом зовут?

— А ты что его знаешь? — удивился рыбинспектор.

— Да, сейчас в погранотряде заместителем командира части служит, — ответил Нарышкин.

— Вот уж точно, — усмехнулся Бобров, — дерьмо не тонет.

— А как поступили с изъятыми грунтом и водой?

— Никак, — махнул рукой бывший опер, — Этот Павленко все выбросил в море, якобы опасаясь радиационного облучения личного состава.

— А потом вы продолжали изучение этого капитана? — не унимался Нарышкин.

— Практически нет, — ответил Бобров, закуривая сигарету, — Меня сначала перевели из порта на промышленные объекты, а потом, после ГКЧП и вообще предложили выйти на пенсию. Говорят это судно, название, к сожалению, уже не помню, заходило несколько раз к нам в порт, но уже без тех матросов. А потом вообще перестало появляться.

В этот вечер Нарышкин остался ночевать у Боброва. Как выяснилось, его жена три года назад умерла и он жил в доме совсем один, если не считать охотничьего сеттера по кличке Лорд.

Глава 16

Утром первым проходящим автобусом Юрий выехал домой. Он смотрел на мелькающие за окном деревья, и думал о своем. Первая эйфория от полученной информации прошла и появился ряд новых вопросов, на которые Нарышкин не мог найти ответы. Теперь он знал, что Павленко имел отношение к инциденту с моряками, пытавшимися пронести на борт образцы воды и земли. Но, не факт, что знакомство между ним и Челиком Акбулутом состоялось. Офицер ОРО мог ограничиться только общением с задержанными моряками. Тогда вполне объяснимо, почему он сразу не смог вспомнить капитана «Беркена» по фотографии. Он мог и не придать этому факту должного значения только потому, что не захотел создавать себе проблем в выходной день. Да и какая может быть связь между задержанием матросов в 1991 году и нелегальной миграцией в конце 90-х годов? Между этими событиями прошло почти десять лет, и большую часть этого времени Павленко прослужил в Киеве, не имея возможности контактировать с турком. Нарышкин склонялся к мысли, что он опять на ложном пути. Очень часто в его служебной деятельности получалось так, что на первый взгляд, якобы, неопровержимый факт, при проверке оказывался банальным стечением обстоятельств. Все могло оказаться гораздо проще, чем он себе рисовал ранее. Может быть, и Петрович не лгал членам своего экипажа, а действительно они приняли на борт иностранного моряка, которому был запрещен выход в город. Такое иногда бывало. Чем больше думал об этом Нарышкин, тем меньше видел реальной связи между этими событиями.

По мере приближения к родному городу, его мысли начали путаться, он непроизвольно закрыл глаза и погрузился в сон.

Прибыв на автовокзал, он долго стоял на перроне, не решаясь, куда пойти дальше. Идти на службу желания не было. Дома еще никого не было, жена обычно возвращалась из школы после 15 часов. Нарышкин подошел к телефону-автомату и позвонил Перфильеву на домашний телефон. На удивление тот сразу поднял трубку, как будто ждал его звонка.

— Леха, привет, — произнес Нарышкин.

— Привет, Саныч, — после непродолжительной паузы напряженно ответил тот.

— Не ожидал услышать меня? — спросил майор.

— В общем, да.

— Не возражаешь, если я к тебе сейчас подъеду? — спросил Юрий.

— Давай лучше завтра, — предложил Алексей и тут же пояснил, — ко мне сейчас должна девушка прийти. Извини, но не могу лишить себя удовольствия от встречи с ней. Это не женщина, а сказка, Саманта Фокс со своими формами отдыхает, я ее всю неделю обхаживал. Ну, ты же мужик, пойми меня правильно.

— Ладно, «кобелино», — засмеялся Нарышкин, и, понизив голос, спросил, — тогда в телефонном режиме ответь, пожалуйста, на такой вопрос: подполковник Павленко во время последнего захода в порт теплохода «Беркен» поднимался на его борт?

— Да, — сразу ответил Перфильев, — и в предыдущий раз тоже.

— А что ж ты мне об этом сразу не сказал? — возмутился Юрий.

— А ты не спрашивал.

В этот момент в трубке раздался приглушенный звук дверного звонка.

— Все, Саныч, пока. Кажись, она, пришла, — переходя на шепот, произнес Алексей и положил трубку.

Нарышкин посмотрел на часы, время было обеденное, возвращаться домой и сидеть перед телевизором, большого желания не было, а пустой желудок начал о себе активно напоминать. Как правило, по утрам Юрий ничего не ел, кроме чая с бутербродом, но к обеду у него появлялся зверский аппетит. Он осмотрелся по сторонам, кругом в киосках продавали пирожки и легкие закуски, но рисковать здоровьем ему не хотелось, к сожалению, прецеденты в его жизни уже были. Поэтому он решил пойти на обед в городской отдел СБУ, где была своя, относительно не дорогая, но хорошая столовая.

Заказав борщ и картофельное пюре с котлетой, он сел за стол, где уже обедал его знакомый майор Кондратенко. Тот был немного старше Нарышкина и всю свою службу провел на обеспечении иностранных судов местного порта.

— Приятного аппетита, Миша, — пожелал ему Нарышкин.

— Взаимно, Князь, — буркнул тот, и, сделав глоток компота, спросил, — Ты что такой небритый? Жена из дома выгнала?

— Да, нет, в командировке в Бердянске был.

— И как там Бердянск?

— Стоит, — лаконично ответил Нарышкин.

Около минуты они молча ели, пока вдруг Юрий не спросил:

— Миша, а ты Славу Павленко знаешь?

— А кто ж его не знает? — усмехнулся тот, — А в связи с чем вопрос?

— Да, ни чем, — уклонился от прямого ответа Юрий, — просто он недавно прибыл к нам в отряд, я думал, что он всю службу в Киеве прослужил, а его, как оказалось, еще и в Бердянске помнят.

— Мы старожилы его и здесь помним, — усмехнулся Виктор, — Тебе что, Рыбаков про него ничего не рассказывал?

Нарышкин сделал удивленное лицо, как будто для него это оказалось новостью.

— Нет, не рассказывал. Он что, еще и в нашем погранотряде служил?

— Да, — отодвинув, пустую тарелку, продолжил Кондратенко, — Одно время мы даже по иностранцам вместе работали, пока он не «залетел».

— А что за «залет» был? — поинтересовался Юрий, прекратив жевать.

— Это темная и грязная история, — отмахнулся собеседник.

— Ну, расскажи, — попросил Нарышкин, — мне все же с этим человеком еще служить придется.

Кондратенко, посмотрел по сторонам и, понизив голос, чтобы повар на раздаче не слышала их, стал рассказывать, подвинувшись ближе к Нарышкину:

— В середине 80-х годов он пришел в погранотряд после окончания Высшей школы КГБ. Вообще-то после такого ВУЗа попасть в Погранвойска, считалось не очень удачным распределением, но зато по служебной линии у них рост был гораздо лучше, чем у нас. Ну, это к слову, — он сделал еще глоток компота и продолжил, — Славик первое время был правильным опером, а потом, когда почувствовал себя опытным и матерым, нарушил одну из основных заповедей опера.

— Залез в бюджетные деньги и ли начал пить с негласными источниками? — уточнил Нарышкин.

— Нет, он, как раз, нарушил третью заповедь — начал спать с агентессой.

— Ну, а это как могло вылезти? — удивился Юрий.

— Тогда в 80-х в порту функционировали две организации проституток под названием «легион-1» и «легион-2», — продолжил Кондратенко, — Первый из них обслуживал наших моряков, второй — иностранных. Вот, Славик и завербовал во втором «легионе» молоденькую девчонку по кличке «Качка». Рассказывали, когда она занималась сексом, то издавала звуки, как будто утка крякает, — он засмеялся и сразу же вновь продолжил, — Как и над чем они работали, я не знаю, но в начале 90-х Слава подцепил от нее триппер, да еще и наградил им жену. Представляешь, какой был скандал. Наверх этот случай выносить не захотели, поэтому его быстренько и перевели в Бердянск. Он там немного послужил без семьи и опять вернулся. Жена его к тому времени простила. Ну а дальше, ты знаешь. Карьера в Киеве и возвращение сюда.

— Да-а, — протянул Нарышкин, — Лихо девки пляшут.

— Еще как пляшут, — повторил Кондратенко, а потом, спохватившись, что много наговорил лишнего, попросил Юрия, — Только ты об этом никому не рассказывай. Во всяком случае, не говори, что это я тебе рассказал. Сам понимаешь, это тогда Павленко был Славиком, а теперь Станислав Николаевич, заместитель начальника погранотряда по оперативному розыску. Сьтатус, почти, как у нашего начальника горотдела.

— Да, ну что ты, кому я буду рассказывать? — заверил его Юрий и продолжил уже молча поглощать свой обед.

Выйдя из столовой, Нарышкин посмотрел на часы. Стрелки показывали 14.10.

Самое время поехать домой и замолить свои грехи перед женой. Только сейчас он вспомнил, что не предупредил жену о том, что ночевать останется в Приморске. Хотя, выезжая в Бердянск, он на это и не рассчитывал. Юрий вытащил из кармана деньги, пересчитал то, что осталось, и направился в цветочный магазин. Ему хотелось купить жене алые розы, но, увы, денег едва хватило на пять гвоздик. Тем не менее, он был рад и этому. Он прыгнул в первый стоящий на остановки автобус и, усевшись на свободное место на галерке, вновь стал размышлять над тем, что узнал в последние дни.