Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При выезде из дыма танк тряхнуло. Грехов поднял взгляд и увидел над собой гигантскую белую “сеть”, медленно уплывающую в дым. И тотчас же громко зашелестели динамики приемника, где-то внутри его заговорили, зашептали сотни голосов, разобрать которые явственно он не мог. Колышущийся крап “паутины” еще некоторое время светился сквозь дым, потом растворился в синей пелене. Умолк шепот.
“Что за чепуха?” - подумал обеспокоенный Грехов. Придержав штурвал рукой, оглянулся. Диего Вирт спал, утонув в кресле. Молчанов позевывал, деликатно прикрываясь ладошкой. Минуту спустя и он задремал, не раскладывая кресла.
В кабине царил уютный полумрак, создаваемый рассеянным отсветом прожекторов.
“Странно, что еще за шепот? Слуховые галлюцинации?…”
– Отдохни, - посоветовал Сташевский. - Дорога здесь одна - на северо-восток. Надо будет - разбужу.
“Он тоже ничего не слышал?” - расстроенный Грехов уступил место командиру и откинул соседнее кресло, спать захотелось непреодолимо, и уснул он почти мгновенно, забыв о своих “галлюцинациях”. Приснилось ему, что стоит он с Полиной в каком-то жутком черном ущелье, отделенный от нее стеклянной стеной. Полина отдаляется, лицо ее тревожно, но молчит, а он бьется в стену, кричит… Полина становится все меньше, тонет во мгле… Потом был сумасшедший бег по гулкому металлическому настилу, впереди мелькало белое пятнышко, и нужно было его не упустить. И снова ущелье, а в нем глубокая черная река, вода бурлит и шипит у стен, он плывет из последних сил, сопротивляясь, но его несет с головокружительной быстротой к громадной пропасти (почему-то он знает, что впереди пропасть), и он ничего не может сделать…
Сделав усилие, Грехов проснулся.
Танк стоял. В кабине все спали, кроме Сташевского. Прожекторы были выключены, но тем не менее какой-то сероватый отсвет лежал на пульте и футлярах приборов. Танк застыл носом вниз на покатой вершине бугристого вала, уходившего боками в иззубренную пиками скальной гряды темноту. Впереди шел еще один вал, тускло отсвечивающий золотом в свете сигнального фонаря. Вал был сложен из трех слоев лавы и казался отвесным. Сташевский выключил фонарь, и тогда над этим складчатым валом встало серебристым облаком вкрадчивое рассеянное сияние…
– Город? - шепотом спросил Грехов, ощущая, как непроизвольно напряглись мышцы живота.
Сташевский оглянулся, привычным жестом пригладил жесткий ежик волос и уступил кресло водителя. Тепло его рук согрело полукольцо штурвала, и Грехов почувствовал себя уверенней.
Танк нырнул в выбоину, перевалил через цепь плоских бугров в долине между массивами и устремился вверх по базальтовому вздутию. Подъем тянулся долго, почти равномерный, не слишком крутой, как показалось вначале. И, еще не добравшись до вершины вала, они увидели отдельные “строения” Города. Машина въехала на широкую рыхлую полосу, окаймляющую Город по периметру, и замерла.
За полосой шел странный прозрачно-стеклянный лес… не лес - стена льда, рассеченная частыми трещинами и широкими проходами; стена бугристого, сочащегося тяжелым серосеребристым свечением льда. Наиболее сильное свечение шло от основания стены, выше оно постепенно ослабело, и верх стены уже еле светился, словно подернутый сизо-черным пеплом.
Проходы в стене, похожие на ущелья, были не уже улиц земных городов, и все они казались покрытыми влажной отсверкивающей чернотой, которую издали можно было принять за бездонные каналы с черной стоячей водой.
Гулкая, настороженная тишина царила в Городе, придавая гротескному “ледяному” массиву неуловимую прозрачность эфемерной жизни.
Грехов невольно замер, поглощенный, пожалуй, самой диковинной из всех картин, виденных им ранее на плакатах других солнц… Из задумчивости его вывел Молчанов, протиснувшийся между креслом и пультом походного вычислителя.
– Ну что, поехали? - вопросительным тоном сказал Сташевский.
Танк пересек открытое пространство до голубоватой стены Города. Тотчас же несколько “паутин” нырнули к ним с неба, словно возникли из пустоты.
Сначала у Грехова появилось странное и противное ощущение, будто на руках у него по пяти мизинцев. Потом он почувствовал взгляд. В спину или, скорее, отовсюду, со всех сторон на него глядел некто, обладающий миллионом невидимых глаз; некто, владеющий безмерной мощью; наконец, некто невыразимо, до жути чужой, чье равнодушие, грозное и выразительное, затопило все пространство вокруг… И еще он почувствовал, что их присутствие здесь не нужно и нежелательно этому невидимому хозяину Города.
– Застегните ремни, - решительно сказал Грехов. Медлить, было нельзя, и на разговоры не оставалось времени.
На корме и на носу танка с рокотом выдвинулись ажурные башенки эффекторов. На миг весь купол башенного экрана заволокло радужной пленкой - и вот уже пятисоттонная машина едва касается гусеницами почвы, основной вес танка приняла на себя поддерживающая силовая подушка. Штурвал послушно ушел в паз, “Мастифф” мягко набрал скорость и вошел в Город.
На первом повороте по непонятной причине вышел из строя автомат магнитных ритмов, Грехов ругнулся сквозь зубы, но танк уже несся по гладкой струящейся черноте “улицы”, и реактор работал на форсажном пределе, и приходилось манипулировать эффекторами, заменяя автомат, чтобы танк имел достаточную защиту и в то же время достаточное поддерживающее поле; и жутко выл гаммарадиометр, уловивший невесть откуда взявшийся очаг радиации; и еще какие-то посторонние звуки дробились в общей звуковой каше, и все это перебивал липкий, обволакивающий взгляд Города, и поэтому временами казалось, что танк плывет в страшной невесомой тишине, а впереди разверзается адская пропасть - и тогда уж вовсе приходилось полагаться на чутье да инстинкты, единственно сохраняющие быстроту человеческих реакций.
Свечение серебристо-прозрачных жил и фигур по бокам дороги слилось в туманную полосу, над которой узкой извилистой лентой текла лиловатая река посветлевшего небосвода…
Двадцать километров, больше трех четвертей диаметра Города, танк прошел на одной звенящей ноте за четырнадцать минут, Грехов уже начал считать себя героем, но тут из-за очередного поворота вывернулся вдруг одинокий любопытник, подгоняемый изогнувшейся конусом “паутиной”, несветящийся, черный, похожий на летящий гроб. Сворачивать было некуда, тормозить поздно, и Грехов успел только до предела увеличить напряжение защитного поля. Он ожидал тяжелого удара и фейерверка обломков, однако ничего подобного не произошло. При соприкосновении защитного поля с любопытником на его месте вдруг вздулось искристое желтое пламя, резанувшее по глазам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Антология научно-фантастических рассказов - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей - Александр Щербаков - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Птица малая - Мэри Дориа Расселл - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 30 - Виталий Бабенко - Научная Фантастика
- Румбы фантастики. 1989 год - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1989. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Сергей Абрамов - Научная Фантастика
- Место для журавля - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Разрешенная фантастика – 2 - Андрей Мансуров - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 29 - Роман Подольный - Научная Фантастика