Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кабине Сташевский окинул рассеянным взглядом растерзанную физиономию Грехова и, будто ничего не произошло, сел в кресло. Вошел невозмутимый Диего Вирт, прищурился на “раненого” и, сказав: “Герой”, - сел рядом с диром.
– Гравистрелок, - произнес вдруг Молчанов таким извиняющимся тоном, что Грехов вытаращил глаза. - Простите меня, Святослав! Я обязан был предупредить, простите.
На него было жалко смотреть, и Грехов почувствовал к нему если не расположение то во всяком случае уважение. Наверное, он действительно мужественный человек.
– А-а… - сказал в ответ Сташевский безмятежно. - Ерунда, сам виноват. Мне ведь говорили, и не один раз, а я забыл.
Он повернулся к аппаратуре связи, крутанул рукоятку поворота ориентаста и вызвал Станцию.
Долгое время, пока ориентаст прощупывал небо, видеом связи лишь мерцал тусклой голубизной, потрескивали динамики Приемного устройства да пощелкивал автомат помех, пробуя разные частоты. Наконец видеом мигнул, разгорелся, и в нем постепенно проявилось такое знакомое Грехову усталое лицо с яркими губами, чуть вздернутым носиком и умоляющими глазами. Он замер.
“Полина! Полина… Любовь моя и жизнь моя… и боль моя… Сквозь все чудеса космоса и обыденность работы, житейские мелочи и крупные события, утраты и обретения я пронес твой взгляд с собой. Я сильный человек и ко многому привык в этом щедром на сюрпризы мире, но я слабею, если тень отчуждения, иногда кажущегося, появляется в твоих глазах, былая уверенность покидает меня, как кровь израненное тело… Человек жив человеком, и пусть кто-нибудь докажет мне обратное. Я жив всеми друзьями моими, но больше всего я жив тобой… Мы так не поговорили на Станции, хотя Диего сделал все, чтобы мы встретились. Это, конечно же, он постарался, чтобы ты оказалась здесь, у Тартара. Не без ведома Сташевского, конечно. Xитрые и добрые мои друзья, вам не понять, наверное, что для Полины я только что воскрес. А до этого был год одиночества, год моей смерти, мнимой - для меня, настоящей - для нее…”
Диего покосился на Грехова и сказал: - Привет связистам. Что нового, Полиночка?
Губы Полины зашевелились, но звука не было. Видеом повернулся рябью помех, очистился, и вместо женского лица него вплыло лицо Кротаса, с неправильными мелкими черВрами, не слишком приветливое, с острым взглядом косоватых светлых глаз.
– Новообразование, - сказал Сташевский в нос и беззвучно чихнул. - Через эпицентр нам не пройти, дайте кратчайший Путь.
– Настолько нехорошо? - прохрипел динамик сквозь вой Сопроводительной помехи.
– Не пройти даже с гефами, я смотрел. Укажите-ка поточнee, где мы застряли.
– Минуту… - Кротас скосил глаза вбок и стал похож на камбалу с носом. - Вы сейчас… на северном склоне хребта, рядом с перевалом Серого Призрака. До корабля от вас всего восемьдесят девять километров по прямой. Но если по этому перевалу не пройти, то кратчайший путь через другой перевал.
– Другой - это Извилистый?
–Да.
– Благодарю… - задумался Сташевскпй. - До Извилистого где-то около ста километров? Многовато… Ну а если через Торо-Оро?
– Ты же знаешь… там стоит…
– Город, знаю. Зато мы сэкономим часов шесть-семь. Это не так уж плохо, как ты думаешь?
За экраном заговорили сразу несколько голосов. Кротас, отвечая, покачал головой и сморщился. Говорить и убеждать ему было трудно, он прекрасно понимал Сташевского, риск был велик, но и Святославу принимать решение было нелегко, Грехов прекрасно это видел.
– А нового ничего? - вполголоса спросил Молчанов.
Кротас посмотрел на него одним глазом с экрана, качнул головой. Начальник отдела находился в худшем положении, чем они, он мог только ждать.
– Придется идти через Город, - сказал Сташевский, подводя итог невеселым своим размышлениям, и добавил, как бы извиняясь: - Скоро утро, и, может быть, пробиться через помехи мы не сможем, так вы уж не слишком беспокойтесь… Сверху танк вам виден, вот и наблюдайте.
Кротас кивал при каждом слове, и лицо у него было несчастное какое-то, хорошо было видно, что он плохо отдыхал и едва ли ей, и Грехов подумал, что зря Сташевский помянул про беспокойство. Беспокойство - фундамент ожидания, а для людей на Станции оно стало основой существования. До тех пор, пока они не дойдут до корабля и не узнают, почему он молчит.
В видеом втиснулся знаменитый нос Левады и рыжая его шевелюра.
– Мы тут подготовили еще два “панциря” с танками. Экипажи готовы стартовать в любое время…
– Не надо, - сказал Сташевский грубовато, а Молчанов красноречиво отвернулся. Ни у кого не было гарантий, что и эти десантные корабли не замолчат при посадке, как звездолет.!
К тому же в случае непредвиденных осложнений они могли не успеть. По видеому заструились белые зигзаги и раскололи изобра жение.
– Что там еще? - недовольно обернулся Сташевский.
– Любопытники, - лаконично отозвался Диего Вирт, тыча пальцем в небо, Грехов тоже увидел их. Один напоминал своим свечением медузу, двое других - немыслимые комбинации светящихся жил.
Сташевский выключил аппаратуру связи и покосился на пульт тиамата. Связи все равно не будет, пока рядом барражируют эти фосфоресцирующие булыжники. Их излучение создает помехи в любом диапазоне волн, в чем спасатели убедились еще при посадке.
Любопытники не “нападали”, покружились на значительной высоте, эскортируемые неизменно сопровождающей их “паутиной”, и скоро ушли, растворившись в зеленоватом мерцании беззвездного неба.
– А я ни разу не был в Городе, - сказал вдруг с некоторым удивлением Молчанов. Хотел еще что-то сказать, но посмотрел на Сташевского и передумал. “Неужели он действительно не был в Городе? - подумал Грехов с недоверием. - Или говорит специально для нас, чтобы успокоить, приободрить?” Грехову, естественно, тоже не приходилось знакомиться с Городом, но наслушался он таких историй предостаточно.
Сташевский махнул рукой, Грехов увеличил обороты моторов, и танк полез на крутой красно-коричневый бок каменного кряжа, Он выключил акустические приемники, и приглушенное бормотание двигателя умолкло, стало совсем тихо. Только в кабине изредка кто-нибудь шелестел одеждой, да поскрипывали ремни кресел.
Дороги как таковой не было. Танк шел по кромке свежего разлома, потом ухнул куда-то в ущелье и минут двадцать шлепал гусеницами по мелкой речке со светящейся изумрудной водой.
Потом пошла сравнительно ровная поверхность - столообразное плато, на середине которого машина с ходу влетела в облако сизого дыма. В этом дыму не помогло даже локаторное зрение - очередное чудо природы, и Грехов руководствовался только стрелкой ориентаста, чтобы машина шла точно по прямой. Такие дымные подушки они уже проезжали, размеры их не превышали нескольких километров. Означали они спуск в мелкую, но широкую воронку, ровную до удивления. Объяснить их назначение не смог и единственный “старожил” в танке - Молчанов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Антология научно-фантастических рассказов - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей - Александр Щербаков - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Птица малая - Мэри Дориа Расселл - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 30 - Виталий Бабенко - Научная Фантастика
- Румбы фантастики. 1989 год - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1989. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Сергей Абрамов - Научная Фантастика
- Место для журавля - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Разрешенная фантастика – 2 - Андрей Мансуров - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 29 - Роман Подольный - Научная Фантастика