Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1 - Виталий Захаров

Вышеприведенный принцип максимальной терпимости по отношению к политическим взглядам представляет значительный интерес. На наш взгляд, он определил всю дальнейшую историю развития масонства, стал его краеугольным камнем, способствуя притоку людей с самыми разными политическими воззрениями. Этот принцип позволял уживаться и сосуществовать под крышей масонства и монархистам, и республиканцам, и консерваторам, и либералам, и даже в будущем, социалистам; он способствовал приучению людей разных взглядов к взаимной терпимости и поиску компромиссов, не доводя разногласия до открытого вооруженного столкновения.

В то же время масонская доктрина определяла нежелательность противодействия исторически сложившейся политической системе. Так видный масонский деятель Филалет писал: «… наша политика есть лучшая из политик – лояльность перед законом и подражание Христу, который не разрушал никакого правительства и признавал за Кесарем законную власть…».[147]

В одном из масонских трактатов говорилось, что никакие общественные отношения (пусть и самые идеальные) не могут даровать всемирного благополучия людям, которым неведомо чувство любви и сострадания к ближнему. Поэтому масоны полагали достичь рая на земле (Царства Астреи, по их терминологии) путем нравственного, умственного и физического совершенствования каждой отдельной личности. Как каменщики заботятся о том, чтобы привести в совершенство каждый отдельный камень, обтесать его, обработать и затем уже приступить к кладке здания, так и вольные каменщики должны обращать первоочередное внимание на перевоспитание в духе истин масонского учения каждого отдельного брата.[148]

Итак, если суммировать первоначальные гуманитарно-философские цели и положения масонства, то они выглядят примерно следующим образом:

• претензии на объединение всех прогрессивно настроенных людей (а в перспективе не только элиты, но и большинства человечества) на основе высоких моральных и общечеловеческих ценностей (добра, братской любви, справедливости, взаимопомощи и т. д.);

• стремление к личному самосовершенствованию, подражание главному идеалу – Иисусу Христу;

• национальная и религиозная терпимость;

• законопослушность, лояльность государственной власти;

• взаимопомощь и благотворительность.

Итак, первая причина быстрого распространения масонства в Англии и за ее пределами – привлекательность масонской идеологии, которая соответствовала обстановке в стране и отвечала умонастроениям интеллектуальной элиты английского общества. Вторая причина, на наш взгляд, заключалась в таинственности и определенной романтичности масонской организации. Секретность собраний, особый ритуал, заимствованный у старого «оперативного» масонства, тайные знаки и пароли, отдельные для мастеров, подмастерьев и учеников, особые масонские одеяния и символы (циркуль, наугольник, молоток) – все это не могло не вызвать элементарного любопытства со стороны широких слоев общества, и особенно английского дворянства, которое в большинстве своем еще не забыло рыцарские ценности и принципы иерархичности. К тому же идея межнационального объединения человечества в определенной степени перекликалась с идеей господства Британской империи на возможно большей территории земного шара, т. е. в принципе некоторые положения масонской доктрины могли с выгодой использоваться английскими правящими кругами. Поэтому вряд ли стоит удивляться вступлению в ряды масонства многочисленных представителей высшей аристократии в 1720-х – 30-х гг. Ну и, наконец, в 1730-х гг. масонство стало попросту модным явлением общественной жизни со всеми вытекающими последствиями (и не в последнюю очередь, благодаря вступлению в масонство представителей аристократии). В 1721 г. гроссмейстером Великой ложи становится герцог Монтегю, затем герцог Уортон, граф Долькес и т. д. После 1723 г. и в составе «великих надзирателей» не осталось лиц ниже звания сквайра (сельский дворянин).[149]

Успехи новой идеологии были очевидны. В 1729 г. в состав Великой лондонской ложи входило уже 54 ложи (вместо 4 первоначальных), из них 12 находились в провинции. Одновременно стали основываться заграничные ложи.[150]

При этом не все новые ложи признали авторитет Великой лондонской ложи. Часть из них сохраняла полную независимость, а некоторые образовывали новые центры – новые Великие ложи, чаще всего по национальному признаку. В 1725 г. возникла Великая ложа Ирландии, а в 1736 г. – Великая ложа Шотландии в Эдинбурге. Еще в 1726 г. возникла вторая Великая ложа в самой Англии – на эту роль претендовала Йоркская ложа, правда безуспешно.

Стоит отметить, что стремление руководства Великой лондонской ложи привлечь в свои ряды возможно большее количество влиятельных аристократов вызвало довольно противоречивые последствия. Во-первых, пришедшие в масонство аристократы очень скоро стали высказывать недовольство чрезмерной простотой масонской организации (всего 3 степени, к тому же почти неотделенные друг от друга – в частности по первоначальным уставам мастеров избирали рядовые масоны). В результате уже к 1740 г. высшая степень мастера была полностью отделена от остальных масонов, посвящение в звание мастера сделалось привилегией лишь нескольких так называемых «мастерских лож», усложнился ритуал. Мало того, олигархические тенденции ярко проявились в том, что была создана еще одна «высшая» степень «Мастера Королевской Арки» (Master of Royal Arch), куда доступ простым неродовитым масонам был фактически закрыт. Все эти нововведения полностью противоречили первоначальной демократичности масонской организации.

В результате в 1750 г. в английском масонстве произошел раскол. В Лондоне образовался новый масонский центр – Великая Английская ложа Старинных Уставов (according to ancient institutions). Ее сторонники, число которых быстро росло, получили название «старых масонов». Они выступали за возврат к первоначальной «простой» (а по сути демократической) организации масонства, отрицали высшие степени, но в то же время требовали уменьшить «радикализм» Книги Конституций в религиозном вопросе (требование исповедовать только англиканскую веру). Кроме того, «старые масоны» выступали за полную «аполитичность, чтобы масонские ложи не использовались в качестве прикрытия в политической борьбе различных группировок.[151]

Постепенно социальный состав обеих Великих английских лож становился все более однородным, и там и там в руководстве стал преобладать великосветский элемент. В 1797 г. начались переговоры об объединении, которые, однако, завершились только в 1813 г., когда гроссмейстерами обеих Великих лож стали два брата короля, герцоги Кентский и Суссекский. Формально вроде бы победили старые масоны, т. к. новая Великая ложа именовалась Великой соединенной ложей старых масонов Англии (United grand Lodge of Ancient Freemasons of England), но фактически прежнее противостояние завершилось принятием компромиссного решения. В структуре масонской организации признавались обязательными лишь три степени – ученика, подмастерья, мастера, но при этом «высокий Орден священной Королевской Арки» признавался как возможный, но не обязательный институт. Не отрицались и рыцарские степени, но только как добавочные, необязательные. Пункт же о религии и Боге в новом издании Книги Конституций был сформулирован в духе «новых масонов»: «та или иная религия и способ поклонения божеству не может быть поводом к исключению кого бы то ни было из общества франкмасонов, лишь бы он веровал в славного Архитектора Вселенной и практиковал священные обязанности морали».[152]

Подводя итоги развития английского масонства в XVIII – 1-й четверти XIX в., следует отметить, что несмотря на все попытки отказаться от участия в политической жизни и сосредоточиться на нравственном самосовершенствовании и филантропии, осуществить это английским масонам не удалось. Возвышенные идеалы внутренней организации масонских лож также оказались нарушенными. Проникновение великосветского аристократического элемента привело к развитию тенденции превращения масонских лож в олигархические организации, хотя в силу ряда причин до конца этот процесс не дошел. Кроме того, заявляя о высоких нравственных принципах, масонское руководство очень часто им не следовало. Многие ложи оказались в плену интриг, мелочных склок и борьбы честолюбий. Но с другой стороны, активно занимаясь благотворительностью и взаимопомощью, масонские ложи приобрели значительную популярность в английском общественном мнении, что обеспечило постоянный приток новообращенных масонов.