Смерть – плохая примета - Оксана Обухова

– Для всех? – набычился тренер. Взгляд крепкого накачанного парня метнулся в сторону, голос с деланым равнодушием произнес:

– Относительно вас особых распоряжений не по ступало.

Троица в серых рубашках умело обступала машину, Роман, не обращая внимания на парней, подошел вплотную к ученику.

– Здесь так – всегда? – спросил тихо, но сурово.

Игнат пожал плечами более отчетливо:

– Всегда. На базе запрещено пользоваться сотовыми телефонами.

– Почему раньше не сказал? – нахмурился тренер.

– А вы не спрашивали.

– Понятно. – Роман достал из кармана рубашки мобильник, зашвырнул его на сиденье, буркнул Маше: – Выходи.

Сидеть в машине, взятой охраной в кольцо, и в самом деле было глупо. Марья спрыгнула на землю, в ответ на пристальный требовательный взгляд секьюрити прошипела рассерженной кошкой:

– Мобилы нет. Есть желание пощупать – можешь обыскать.

Охранник на дерзость даже бровью не дернул. Игнат положил свой мобильник на заднее сиденье джипа уже давно, при первом требовании.

От большого бревенчатого дома на красно-кирпичном основании по косогору, выравнивая инерцию перебором ног, сбегал высокий крепкий мужчина в шортах и немного мятой белой футболке. Ноги мужчины были обуты в дешевые пластмассовые шлепанцы, на фоне прикинутой по всей форме охраны наряд хозяина смотрелся отменно вызывающе – эдакий свободный простецкий владелец поместья, без всяких заморочек с брюками-ботинками.

Позади хозяина неторопливо спускался мощный кряжистый мужик с округлым брюшком над поясом светлых льняных брюк. Взгляд его ощупывал прибывших с ног до головы, хмурые складки бегали не только по низкому загорелому лбу, но и по коротко стриженному, в седоватом ежике черепу.

– Какие люу-у-уди! – изображая радостное недоумение, восклицал Тихон. – Сколько лет, сколько зим, глазам не верю – Ро-о-ома! Здорово, брат, – и, протянув Савельеву одну руку, второй похлопал по спине. – Рад видеть, Рома, рад.

– Ну и порядочки у тебя, – выдержав довольно ощутимое приветственное похлопывание, буркнул боксер.

– Ты о чем? – весело удивился Шефилов, глянул на охрану. – О телефонах, что ли? – догадался. —

Прости, брат, прости. Не бери в голову. – И добавил с шутливой строгостью: – Таков порядок. Раз слабину дам – на шею сядут. Придется для всех особые порядки изобретать. – Тихон перевел взгляд на Марью, снова посмотрел на Романа, подмигнул: – Да ты у нас тут, оказывается… С кем?

– Подруга, – скупо информировал Савельев. – Мария.

– Рад, – в скоморошьем поклоне наклонил голову Шефилов. – Несказанно рад. Прошу любить и жаловать. – Повернулся к пузану: – Сергей. Меня, Рома, представлять будешь?

– По имени-отчеству? – пробурчал Роман. Ернический настрой старого приятеля сбивал его с толку, и было непонятно – то ли сильно изменившийся Тихон так стал юродствовать, то ли сам Роман забыл его манеру и оттого никак не мог выбрать верный тон.

– Такой красоте?! – возмутился хозяин фазенды. – По отчеству?! Ты, Рома, меня совсем в деды списал!

– Мария, это Тихон. О Марии ты должен был уже слышать, она – подруга Луизы.

Шефилов удивленно вытянул, скособочил лицо, по-новому, изучающе оглядел гостью:

– Вы Маша? Работали вместе с Луизой?

– Да. – Марья спокойно выдержала пристальный взгляд серых немигающих глаз, убранных под широкие, исполосованные шрамами брови.

Если Тихон и поразился приезду Романа вместе с подругой сестры, то справился с этим удивлением довольно быстро, и никакого неудовольствия, это уж точно, известие у него не вызвало. Не напрягло и ни о чем не напомнило.

Или, подумал Савельев, этот новый Тихон научился не только скоморошничать, но и справляться с любой неожиданностью в мгновение ока. Пообтесался, насобачился новый Тиша в финансовых кругах, обучился манерам и политесу, мало что в нем теперь напоминало дерзкого упертого бойца. От прежнего Тихона остались только шрамы, умение выдержать взгляд любой силы и нечувствительность к упрекам.

Попеременно поглядывая на Романа и Марью, на Захряпина он даже вскользь не глянул. Как будто парня вовсе не было.

Когда гости начали подниматься по косогору к дому, рослый кривоногий пузан Сережа дернул щекой, и один из охранников преградил Игнату путь наверх.

Роман эти передвижения уловил, обернулся к ученику, но тот судорожно помотал головой – идите, идите, Роман Владимирович, все в порядке.

Бедняга подумал, что тренер приехал сюда решать его проблемы. Бедняга.

А впрочем… Впрочем, скорее всего, поговорив о Машиных делах, Савельев поднимет и вопрос о бывшем воспитаннике…

Большой деревянный дом с вместительной мансардой опоясывала крытая веранда. Черепичный навес покоился на толстых деревянных брусьях, все в доме соответствовало манерам хозяина – основательностью, отсутствием показного лоска. Тихон вел своих гостей вверх по косогору, прямо по нежному стриженому газону и громогласно расписывал программу отдыха:

– Закусим, Рома, легонечко – и в баньку. Потом по шашлычку. Сережа у меня знаешь какой мастак в шашлычках!.. На утренней зорьке – рыбалка. Ребята на плесе рыбу подкормили…

– Мы ненадолго, Тихон, – оборвал разошедшегося хозяина Роман. – Сегодня же обратно.

– Чего так? – остановился Тихон у большой застекленной двери в дом. Сбросил с ног тапки: – Заходите, заходите, у нас запросто, в обуви.

– Дела, – пожал плечами Савельев.

– Нельзя, Рома, одними делами жить. Отдыхать тоже надо. Прошу.

Пожалуй, большую половину нижней части дома занимала огромная, в форме буквы «Г» гостиная. Гости, чтобы попасть в нее, прошли широкую прихожую с лестницей к мансарде и несколькими закрытыми дверями, Марья ступила на половицы, укрытые там и сям пушистыми коврами, бросила взгляд направо и тихонько ахнула.

Другая сторона дома выходила на озеро. Вид был – потрясающей красоты. Верхняя перекладина буквы «Г» позволяла прямо из гостиной пройти на кухню, вся стена состояла практически сплошь из больших квадратных окон и одной стеклянной двери на веранду, где на вечернем солнце грелись несколько удобных плетеных кресел и круглый столик из того же материала. Небольшой пологий спуск подходил прямо к пляжу и лодочной пристани с моторной лодкой, новомодным плоскодонным катером и довольно приличных размеров белоснежной посудиной с прозрачным зеленовато-голубым тентом.

В гостиной с хорошо продуманной бессистемностью стояли низкие мягкие диваны и кресла, укрытые где пушистыми шкурами, где яркими, крупной вязки пледами. Марья подумала о том, что на черные бриджи обязательно налипнут ворсинки от шкур, и села в кресло, накрытое большой псевдодеревенской шалью, стоящее вблизи повернутого наискось плазменного телевизора на толстых ножках.

Из кухни, с коньячным бокалом в руках, вышел босоногий парень в одних только коротких зеленых шортах – сухощавое, в тугих сплетениях рельефной мускулатуры тело его лоснилось, словно парень только что вышел из парной или из озера выпрыгнул.

Тихон гостеприимно порыкивал:

– Садись, Рома, садись, чувствуй себя как дома.

Парень, вращая коньяк по стенкам бокала, равно душно разглядывал гостей.

– Мой племянник – Володя, – представил его Шефилов. – Вовка, Романа Савельева помнишь?

Ты еще вот такой был, когда он уже в сборную по пал…

Роман сел на большой, поставленный вдоль стены диван, Тихон опустился в кресло чуть сбоку.

– Вова, а ты чего это один-то выпиваешь? Неси ка гостям! Племянник скривил худую, и без того не слишком добрую физиономию, но к тумбе с напитками отправился.

Пузан Сережа остался стоять у выхода в прихожую, засунув руки глубоко в карманы пузырящихся штанов и раскачиваясь с пятки на носок.

Веселился в этом доме один хозяин.

– Спасибо, Тихон, выпивать не будем, – обращаясь, впрочем, к Володе, произнес Савельев. – Мне еще за руль.

– Да брось ты, Рома! – отмахнулся Шеф. – Чудика своего провожатого за руль посадишь! Наливай, Володька.

– Спасибо, не надо, – с нажимом повторил Роман.

– Ух! – бухнул Тихон. – Какой сердитый. Ну ладно, давай, раз по делу приехал. Решим, потом, может, отметим. – Шефилов сел в кресле удобнее, полубоком, закинул ногу на ногу и сделал внимательное лицо. – Говори. Что у тебя стряслось?

Савельев медлил. Переводил взгляд с Володи на Сергея…

– За них, что ль, беспокоишься? Не бери в голову, здесь все свои.

Роман опустил руки между колен, сцепил пальцы в замок и чуть исподлобья поглядел на хозяина:

– Тихон, ты знаешь, за кого твоя сестра замуж идет?

– Ну, – слегка удивленно кивнул Шефилов.

– А чей он зять, знаешь?

– Ну, ну, – сделавшись по-настоящему собранным, подтвердил тот.

Роман выдержал паузу.