ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. НА ОКРАИНЕ ИМПЕРИИ - Анатолий Сигов

— Сейчас наступил критический момент. Если они прорвутся у нас, то всё рассыплется. Вся страна. И этого допустить нельзя! Они должны быть отброшены! Любой ценой.

И он внимательно посмотрел на Свирского. Тот понимал, что ключевой фразой было последнее предложение. А «они» действительно накапливали силы на территории Румынии для очередного броска и делали это уже открыто, хотя и избегали концентрации сил из-за опасения ударов авиации. Небольшие группы арабов располагались в жилых домах румын, предварительно выгнав оттуда жильцов. Об этом рассказывали местные жители, которые окружными путями смогли пробраться на их территорию. Мусульмане теперь не прятались за местных правителей, а просто убрали их и правили страной железной рукой, считая, что население должно быть им благодарно только за то, что их просто не уничтожили, как болгар.

Когда они закончили обсуждение всех вопросов, командующий вдруг спросил:

— Как у вас со здоровьем, Виталий Сергеевич?

Он был бы плохим командующим, если бы не знал всего, что касалось его подчинённых. Конечно, ему уже доложили о его проблемах, об Оксане и обо всём остальном. А со здоровьем было неважно. Свирский сидел на таблетках, которыми его снабжал начмед, но и они уже плохо помогали. Ему была нужна сложная операция. Но госпитали были переполнены ранеными, и о подобных операциях можно было только мечтать даже для заслуженного генерала и Героя России. И если в Москве или в Киеве удастся дождаться, когда у хорошего хирурга, наконец, дойдёт до него очередь, то что его ждёт впереди? Инвалидность и отставка. А дальше? Выращивать морковку и картошку на огороде, чтобы прокормить себя? Паёк даже для отставного генерала не давал полноценного питания для человека с его болезнью. А деньги практически ничего не стоили. И он слабо представлял себя с лопатой на огороде. Он больше привык к автомату. А лопату в последний раз он держал в руках в училище, где их учили окапываться. После этого лопатами махали его солдаты в песках Средней Азии.

— Есть проблемы, но не настолько серьёзные, чтобы они не позволяли мне исполнять свои обязанности, — отрапортовал он бодро.

Командующий имел достаточный жизненный опыт, чтобы не поверить в столь оптимистичное заявление.

— Виталий Сергеевич! Мы говорим о серьёзных вещах. Возобновление боёв неминуемо. И в этом случае на вас ляжет огромная нагрузка. А для этого нужно отменное здоровье. Вы можете сейчас лечь в госпиталь, и я вас пойму. Потом будет поздно.

— У меня ещё есть силы остаться в строю, — как можно жёстче сказал Свирский.

Командующий пожал плечами.

— Ну, что же. Это — ваше решение. В любом случае, если вы почувствуете, что вам необходимо лечение, немедленно поставьте меня в известность!

Ему не хотелось ставить его в известность, поэтому он держался, как мог.

Доклады были закончены, и присутствующие офицеры смотрели на него, ожидая, что последует далее. Теперь предстояло сообщить им то, зачем он их собрал.

— С завтрашнего дня начинается выполнение плана по эвакуации населения Одессы и всей области. Приказ уже подписан командующим фронтом.

Ответом было гробовое молчание. Каждый понимал, что это означало.

— Вы знаете, что на том берегу накапливаются резервы, и рано или поздно они попытаются форсировать реку. Когда начнутся бои, мы физически не сможем обеспечивать население такого огромного города продовольствием, водой и медикаментами. Поэтому люди должны уехать. Завтра начнут подавать железнодорожные составы, чтобы отправлять население вглубь Украины. Коменданту приказываю обеспечить охрану вокзала и организованную эвакуацию. Все, кто способен держать в руках оружие, остаются. Все остальные покидают город. В первую очередь отправляются раненые, чтобы освободить койки в госпиталях. Подробности узнаете из приказа, который готов и будет подписан мной сегодня.

Все подавленно молчали. Это было неожиданностью даже для Воронина, который этот приказ заранее заготовил и который сейчас сидел и смотрел в стол. Каждый понимал, что подобный приказ может появиться в любой момент, но надеялся, что пронесёт. У всех было что-то своё, связанное с этим городом. Но не пронесло.

— Одессу будем защищать любой ценой, — повторил он слова командующего фронтом. — Но нужно быть готовым ко всему. Мы не можем ставить под угрозу жизнь населения.

Командующий фронтом отдал ему этот приказ на вчерашней встрече. Это означало только одно. В Генштабе рассматривались различные сценарии развития событий. И один из них — возможность потери города. Продовольствие и медикаменты тут были ни при чём.

— Обеспечьте первоочередную отправку семей офицеров и солдат, которые находятся на действительной военной службе и в территориальных войсках! — давал Свирский указание Воронину, когда они остались одни. — Военные должны воевать, а не дёргаться по поводу судьбы своих семей. И надо спешить! Они могут начать в любой момент.

Оба читали последний рапорт разведки с оценкой вражеских сил. Они уже имели в Румынии десятикратное численное превосходство по сравнению с защитниками вдоль Днестра и Прута. Турецкий флот пополнился кораблями других мусульманских стран, пришли суда для десантирования с моря. Они всё ещё были разбросаны по портам вдоль побережья из-за опасения ударов авиации, но могут быть сконцентрированы в течение 24 часов.

— И Виктор Семёнович! Побеспокойтесь о своей собственной семье. Не затягивайте! Потом будет некогда.

— Я-то понимаю. Но как объяснить другим людям?

— А им разъяснят беженцы из Измаила и других городов. Как они убегали под обстрелом, бросая всё. Мы не можем допустить повторения подобного!

— Мне не хочется даже думать о такой возможности.

Воронин, конечно же, имел в виду захват города противником.

— Мне тоже. Мы сделаем всё, чтобы этого не случилось.

Генерал говорил о том же самом.

Глава 2

За ночь об эвакуации узнали все. В этом городе цыганская почта была основным источником информации. Когда подошёл первый состав, его уже штурмовали беженцы с Дуная. С ними было не так хлопотно. Они бежали налегке. Но с одесситами сразу же начались проблемы. Было разрешено брать с собой строго по два места на человека, но на вокзал везли весь свой скарб, вплоть до мебели. Толпы возмущённых женщин кричали перед входом и иногда силой пытались пробиться к вагонам. Никакие разъяснения не помогали.

Только через несколько дней многие стали понимать, что поезда могут уйти без них, и тогда площадь перед вокзалом превратилась в гигантскую свалку оставленных вещей, где бродили группы каких-то личностей, выискивая и растаскивая ценные, по их мнению, вещи.

Проезжая на машине мимо вокзала и глядя на мародёров, генерал думал:

«И что они потом будут делать со всем этим хламом? Неужели он им дороже собственной жизни?»

Одесский Привоз был завален вещами, которые люди пытались продать хотя бы за какие-то деньги. Продукты с рынка совершенно исчезли. Рассказывали, что какая-то полубезумная женщина ходила и предлагала пачки стодолларовых купюр. Над ней смеялись и махали руками. Кому нужны доллары страны, которая фактически не существовала. Там шла война всех против всех.

Штаб работал в штатном режиме. Но, учитывая предыдущий опыт, его рассредоточили по нескольким зданиям, чтобы избежать полного уничтожения в случае террористического акта или неожиданного рейда авиации. У арабов и у турок всё ещё оставалось небольшое количество самолётов, которые в своё время успели поставить им Америка и Россия. Израиль уничтожил большинство из них, но не все. Плюс китайцы успели продать им за нефть свои Сухие.

Свирский вновь и вновь ставил задачу вести непрерывную разведку, чтобы не позволить застать себя врасплох. Это становилось у него навязчивой идеей. Он не спал по ночам, мысленно ставя себя на место тех, кто планировал нашествие, и, пытаясь определить, что бы он сам сделал на их месте. Но на другом берегу было тихо. Не было ощущения того, что там находились десятки тысяч бойцов, которых собрали из нищих семей за тысячи километров отсюда и которым внушили, что, убивая неверных, они обеспечат себе место в мусульманском раю, где получат вечное наслаждение в окружении десяти девственниц.

— Что нового на сегодня? — спрашивал он нового начальника разведки на ежедневном докладе.

Тот показывал на карте те сведения, которые удалось получить за предыдущий день, и проводил их сверку со спутниковыми данными. Он был методичен, точен в формулировках, не боялся высказывать своё мнение. Хороший офицер! Но то, что он докладывал, только ухудшало настроение генерала. Что-то не сходилось. Да. Были отмечены отдельные перемещения вооружённых групп, но не было ощущения, что готовится масштабная атака. Он знал по Средней Азии, как накапливают силы для нападения. Здесь этого не было. Пронесёт? Нет. Не пронесёт. Пойдут. Неминуемо пойдут. Только где и когда?