Дочь кардинала - Филиппа Грегори

Я тут же качаю головой, отвергая саму эту мысль.

– Он никогда не сделал бы этого, – возражаю я. Я выросла на историях о победе отца над злой королевой, Маргаритой Анжуйской, и спящим королем, Генрихом VI. Ненависть и презрение отца к этим людям накрепко засели в моей детской памяти. Он вступал в битву за битвой, чтобы лишить их трона и заменить их на нем представителями дома Йорков. Он никогда-никогда не пойдет на заключение союза с ними. Его собственный отец погиб, сражаясь с ними, и Маргарита Анжуйская приказала насадить на копья головы моего деда и дяди и выставить их на стенах Йорка, словно они были предателями. Мы никогда ее не простим. Во всяком случае, даже если мы сумеем простить ей все остальные ее злодеяния, этого мы ей простить не сможем никогда. После такого отец никогда не пойдет на союз с ней. Она была моим детским ночным кошмаром, нашим смертельным врагом.

– Он никогда не пойдет на заключение союза с ней, – говорю я гостье.

– Напротив, пойдет. – Она поворачивается к Изабелле: – Я прибыла сюда из соображений дружбы, чтобы предупредить вашего мужа, Джорджа, герцога Кларенса. И уверить его в том, что он может вернуться в Англию. Король, его брат, примет его. Их мать позаботилась об этом и хочет приветствовать там вас тоже. Вы оба – возлюбленные дети дома Йорков, отныне и навсегда. Джордж – следующий наследник престола Англии. Если у короля и королевы не родится сына, однажды вы можете стать королевой. Но подумайте: если ваш отец вернет престол прежнему королю, то у вас не будет ничего, и окажется, что вы претерпели все эти страдания напрасно.

– Мы не можем присоединиться к Ланкастеру, – говорю я уже, кажется, самой себе. – Отец не может об этом думать.

– Нет, – быстро соглашается она. – Вы не можете этого сделать. Сама идея уже нелепа. Мы все это понимаем, все, кроме вашего отца. Именно поэтому я прибыла сюда, чтобы вас об этом предупредить. Я пришла к вам, а не к нему, и вы должны посоветоваться с вашим мужем, чтобы понять, к чьей стороне стоит примкнуть и что будет в ваших интересах. Графиня Сесиль, ваша свекровь, хочет, чтобы вы знали, что вы можете возвращаться домой и что она готова заменить вам мать, несмотря на то что ваш отец – враг дома Йорков и всей Англии. Она призывает вас вернуться домой, чтобы она могла проследить за тем, что вы получаете должный уход. Она была шокирована и опечалена, мы все были опечалены известиями о ваших страданиях на море. Мы были потрясены тем, какой опасности подверг вас ваш отец. Герцогиня горевала за вас и оплакивала утрату своего внука. Он стал бы ее первым внуком. Она удалилась в свои покои и молилась всю ночь об упокоении его невинной души. Вы должны вернуться домой и позволить нам позаботиться о вас.

При мысли о том, как герцогиня Сесиль молилась о душе ее сына, Изабелла почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

– Я хочу вернуться домой, – шепчет она.

– Мы не можем этого сделать, – тут же вмешалась я. – Мы должны оставаться с отцом.

– Пожалуйста, передайте ее светлости, что я ей признательна, – с трудом произнесли Изабелла. – Я благодарна ей за ее молитвы. Но, разумеется, я не знаю, что… мне придется сделать то, что скажет мой от… я поступлю так, как велит мне мой муж.

– Мы боимся, что вы в отчаянии, – мягко говорит женщина. – И горюете в одиночестве.

Изабелла быстро смаргивает слезы, которые часто появляются на ее глазах в последнее время.

– Разумеется, я скорблю о своей утрате, – отвечает она с достоинством. – Но со мной рядом моя сестра, и она меня утешает.

Леди Сатклифф склоняется перед ней.

– Я должна повидать вашего мужа и предупредить его о том, что задумал ваш отец. Герцог должен спасти себя от королевы Маргариты Ланкастерской. Не говорите отцу о моем визите. Он лишь разозлится, что вы меня приняли и из-за моего визита узнали о его вероломстве.

Я собралась было возразить, что мой отец невероломен. И что не может быть вероломным, и что мы не станем хранить от него секретов. Но потом вспомнила, что не знаю, где он сейчас находится в своем новом французском костюме и чем он сейчас занят.

Анже, Франция Июль, 1470 год

Отец велит присоединиться к нему в Анже и шлет за нами симпатичного стражника в униформе, который будет сопровождать нас всю поездку. Он не дает никаких объяснений тому, зачем нам надо туда ехать, и где мы остановимся, и как долго будем в пути, поэтому, когда по прошествии пяти долгих дней, проведенных на пыльных дорогах, мы прибываем на место, крайне удивляемся, увидев его встречающим нас на подъезде к городу. Он горд и хорош собой, уверенно сидит верхом на Вороне, рядом с ним конный охранник. Они сопровождают нас через ворота в городской стене, по улицам городка, где люди срывают шляпы с голов, когда мы проезжаем мимо, прямо во двор огромного особняка, выходящего на широкую центральную площадь. Изабелла бледна от усталости, но отец не разрешает ей идти в спальню, чтобы отдохнуть, а велит сразу отправляться к ужину.

Обед накрыт в огромной зале, где нас уже ждет мать возле квадратного стола, ломящегося от угощений. Все выглядит так, словно мы попали на банкет. Мать приветствует нас поцелуем и благословениями, затем выжидающе смотрит на отца. Он усаживает Изабеллу по одну сторону стола, где к ней присоединяется подошедший и пробормотавший невнятное приветствие Джордж. Мы склоняем головы в ожидании благословения, и отец, улыбнувшись нам, приглашает начать трапезу. Он так и не благодарит Изабеллу за проделанный долгий путь и не хвалит ее смелость перед ее мужем.

Меня же он хвалит лишь за мой внешний вид, заметив, что во Франции я особенно расцвела, и удивившись, как пережитое нами обеими лишает мою сестру сил, а меня же делает еще красивее. Он отрезает для меня кусочки мяса, и слуга ставит их перед моей тарелкой, подавая еду мне раньше, чем Изабелле, раньше, чем моей матери. Я смотрю на угощения, стоящие передо мной, и не смею к ним прикоснуться. Что значит тот факт, что лучший кусок был подан мне раньше, чем всем остальным? Внезапно после всей жизни, проведенной второй, после Изабеллы и матери, что отражалось на всех мелочах, включая даже порядок прохождения в комнату, я встаю на первое место.

– Милорд отец?

Он улыбается мне с таким теплом, что я невольно возвращаю ему улыбку.

– Ах ты, моя смышленая девочка, – с нежностью говорит он. – Ты всегда была самой умной и сообразительной. И сейчас ты гадаешь, что я для тебя задумал.

Я не смею поднять глаз на Изабеллу, которая слышала, как он назвал меня самой умной девочкой. Не смею посмотреть на Джорджа. И тем более взглянуть на мать. Я знаю, что Джордж втайне встречался с леди Сатклифф, и догадываюсь, что он боится, что об этом прознал отец. Эта внезапная милость ко мне может оказаться предупреждением для Джорджа, что так легко ему провести нас не удастся. Я замечаю, как у Изабеллы задрожали руки и она спрятала их под столом, подальше от внимательных глаз.

– Я устроил для тебя брачную партию, – тихо говорит отец.

– Что?

Этого я ожидала меньше всего на свете. Я так удивлена, что поворачиваюсь к матери. Она смотрит на меня с абсолютным спокойствием, она явно об этом знала заранее.

– И партию великолепную, – продолжает он. В ровных интонациях его речи я даже могу различить нотки восторга. – Лучшую из тех, что можно было для тебя заключить, и единственную в данный момент. Могу ли я предположить, что ты догадываешься, о ком идет речь?

Глядя на наши с сестрой вытянувшиеся лица и в ответ на мое потрясенное молчание, он заливается веселым смехом.

– Догадайтесь! – предлагает он.

Я смотрю на Изабеллу и на мгновение представляю, что мы возвращаемся домой, примиряемся с домом Йорков и я выхожу замуж за Ричарда. Потом я вижу насупленное лицо Джорджа и понимаю, что это невозможно.

– Я не могу догадаться, отец, – произношу я.

– Дочь моя, ты выйдешь замуж за принца Эдуарда Ланкастерского и станешь следующей королевой Англии.

Слышится звон ножа, который Джордж уронил на пол. Он с Изабеллой застывают на месте, словно зачарованные, не сводя с отца глаз. И тогда я понимаю, что все это время Джордж отчаянно надеялся на то, что слова леди Сатклифф были не более чем досужим вымыслом. Однако, как оказывается, она рассказала ему не всю правду, которая на поверку оказывается гораздо хуже, чем мог предположить любой из нас.

– Сын злой королевы? – вырывается у меня. Внезапно все детские истории и страхи возвращаются ко мне. Я с детства считала Маргариту Анжуйскую страшной злодейкой, волчицей, возглавлявшей шайку безжалостных мужчин, уничтожавших все и вся на своем пути, в своем неуемном стремлении к власти везде тянувшей за собой вечно пребывающего в бессознательном состоянии короля, пока она терзала Англию, убивала моего деда и дядюшку, пыталась убить моего отца на кухне с помощью вертела от жаровни, при дворе – мечом, и наконец потерпевшая поражение от его руки. Ее победили отец и Эдуард, наш Эдуард, сражавшийся в снегу, на холме, в самой ужасной битве за всю историю Англии. Затем, подобная смертоносной кровавой буре, она исчезла на холодном севере. Отец и Эдуард схватили ее мужа и оставили его спать в Тауэре, где он не мог причинить никому вреда, но она и ледяной мальчик, ее сын, непонятным образом зачатый матерью-волчицей и вечно спящим королем-отцом, больше никогда и никому не попадались на глаза.