300 вылетов за линию фронта - Григорий Евдокимов

- С чего это ты взял? До моего дня рождения еще дожить надо, - отвечает он.

- И между тем это так, - продолжаю я. - Сегодня не только ты, но и я и стрелки наши родились заново.

- Темнишь что-то ты, штурман. Залетался, наверное.

- Да неужели ты не заметил, что взлетал почти поперек старта? - с удивлением спрашиваю.

- Вот это да! Я и то думаю - куда это запропастился направляющий огонь, да и самолет долго набирал скорость. Теперь мне все понятно, - заключает он. - Да, будет мне сейчас "на орехи" от начальства.

- Это уже как водится.

"На орехи" от начальства попало не только Сергею, но и мне за то, что не сумел предотвратить этот несуразный взлет. "Не много ли, - думаю сам про себя, - на одного человека за такую короткую ночь..."

Вскоре Нефедову довелось пережить еще одно ЧП, но уже без меня. В такую же темную, безлунную ночь он вырулил на взлетную и ждал от руководителя полетов разрешения на взлет, а он почему-то молчал. Сергей напоминал ему о себе периодическим миганием бортовых огней. В это время над аэродромом кружился самолет У-2 (так в войну назывался самолет ПО-2). Летчик и штурман, возвращаясь с боевого задания, потеряли ориентировку. Заметив на земле мигание огней, экипаж принял его за посадочное "Т". Обрадованный такой "находкой", летчик тут же спланировал и посадил самолет... на плоскость самолета Нефедова. Сделав кульбит, У-2 сорвался с плоскости и грохнулся на землю. Незадачливых летчиков спасла быстрая реакция Сергея - заметив планирующий на него самолет, он мгновенно выключил моторы, и вращающийся по инерции винт не причинил самолету большого вреда. Оба самолета пришлось ремонтировать. Впоследствии Сергей Нефедов сделал много успешных боевых вылетов. За боевые отличия он награжден несколькими орденами и медалями.

За одну эту ночь наши летчики нанесли ощутимый удар по врагу, было отмечено: 11 мощных взрывов, 10 прямых попаданий по местам стоянок самолетов, 16 - по бетонной взлетно-посадочной полосе и 6 - по батареям зенитной артиллерии.

11 мая 1943 года для многих летчиков, штурманов, стрелков-радистов и стрелков стал настоящим праздником. За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленное при этом мужество лучшие экипажи были награждены боевыми орденами и медалями. Среди них: летчики В. А. Хахель, П. И. Компаниец, Н. В. Козлов. Штурманы: Н. И. Сидерко, И. К. Зоткин, С. И. Старцев, автор этих строк и многие другие.

Задания были разные

Помимо основных задач, присущих бомбардировщикам - уничтожение разнообразных наземных целей врага, нам приходилось выполнять целый ряд других заданий: разведка, лидирование своих истребителей с тыловых на прифронтовые аэродромы, выбрасывание малых десантов в тылу врага, сбрасывание различных грузов своим войскам, оказавшимся в тяжелом положении и др.

Как-то в один из погожих светлых дней 1943 года нашему экипажу была поставлена задача - отлидировать группу своих истребителей с аэродрома, находившегося за Волгой, на аэродром Старобельск. Ставя такую задачу капитану Н. Козлову, командир полка тут же добавил: "Полетите без стрелков. Заодно перевезите личные вещи летчиков и захватите старшего инженера полка".

Задача была несложная и привычная - до этого нам не раз приходилось выполнять подобные задания.

Аэродром этот был нам хорошо знаком - мы садились на нем, когда в ноябре 1942 перегоняли свои "Бостоны" на перевооружение в Москву. Тогда погодные условия были крайне тяжелыми: низкая сплошная облачность, ограниченная видимость. Теперь же погода стояла отличная. Подготовив летчиков истребителей к перелету, мы погрузили их личные вещи в бомболюки и кабину стрелков, вырулили на старт. За нами вырулили и истребители. Старший инженер истребительной группы доложил по СПУ, что он к полету готов. Подождав, пока все летчики не вырулили на старт, мы взлетели. Собрав группу на кругу, взяли курс на Старобельск. Молодые пилоты, еще не побывавшие в бою, тесно прижимаются к нашему самолету, словно только что вылупившиеся цыплята к своей матери-наседке. До аэродрома Старобельск дошли без приключений. Выждав на кругу, когда все истребители сядут, приземлились и мы. Отрулив на стоянку истребителей, выключаем двигатели. Открываю бомболюки и покидаю кабину. К нашему самолету уже потянулись летчики за своими вещами. Но что это? Люк кабины стрелка-радиста открыт, а в кабине - ни инженера, ни вещей. Только один чемодан, зацепившись за что-то в кабине, сиротливо торчал в ней, как немой свидетель происшедшей "трагедии".

- Ничего не понимаю, - говорит Н. Козлов. - Куда мог деваться инженер да еще вместе с вещами?

- Думаешь, я что-нибудь понимаю? - Закралась мысль - а не задел ли он случайно рукоятку открытия люка и вывалился из кабины?! А поскольку он был без парашюта, печальный вывод напрашивался сам по себе.

Подошедшие к самолету за своими вещами истребители охали и ахали. Особенно те, чьи вещи размещены были в кабине. Долго бы нам гадать над этой таинственной загадкой, если бы не подошедший последним летчик.

"Что, инженера потеряли? - и видя наши унылые лица, добавил: - Ничего с вашим инженером не случилось. Я сам видел, как он на старте открыл люк. Выскочил из кабины, кинулся, к самолету, у которого заглох двигатель". С души как камень свалился, хотя это и не прибавило настроения обладателям утерянных вещей. Оказалось, что инженер уже, заняв место в кабине стрелка-радиста, увидел, как у одного самолета, вырулившего на старт, остановился винт. И, приняв решение, лично во всем разобраться, не предупредив летчика, покинул самолет. Пока он бежал к самолету, летчик запустил мотор. Инженер вернуться не успел. А вещи, по-видимому, выпали через открытый люк при различных маневрах самолета.

К ночи 5 июля, чтобы быть ближе к наземным войскам, перелетели на аэродром Викторополь под г. Купянск. В начале ночи, когда все экипажи ушли на задание, прилетели немецкие бомбардировщики и забросали аэродром "лягушками". Эти бомбочки имели свойство взрываться, когда на них наступишь. При взрыве она подскакивала, давая разлет осколков примерно на высоте 1 метра (за что и прозвали их "лягушками"). Несколько вражеских бомбардировщиков осталось барражировать в районе аэродрома.

Когда первый экипаж Саши Балдина, заходя на посадку, вошел в луч прожектора (чтобы посадить ночью скоростной самолет, требовалось подсветить ему место приземления), немецкий бомбардировщик пристроился к нему в хвост и с короткой дистанции открыл огонь. Снарядом Саше в плечевом суставе оторвало правую руку. Самолет в 3-4-х метрах от земли стал валиться на крыло. Саша, успел прибавить газ, подхватить штурвал левой рукой и мастерски посадил машину. Когда самолет коснулся земли, от потери крови Саша потерял сознание. Неуправляемый самолет, снижая скорость, прокатился по всему аэродрому и уткнулся носовой частью в первое попавшее ему на пути дерево на опушке леса, помяв раненого штурмана. Летчика и штурмана отправили на лечение. Дальнейшая их судьба мне неизвестна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});