Белые искры снега - Анна Джейн

— Настя, если бы ты только знала, что я чувствую, — прошептал он с затаенной горечью. — Я чувствую себя таким придурком…

Женя попытался меня поцеловать по-настоящему, но, едва почувствовав его губы — не в пример ладоням горячие — на своих, я попыталась вырваться. Конечно же, он был сильнее и удержал меня.

— Не надо, — устало попросила я. — Женя, отпусти меня, пожалуйста.

— Прости меня, — повторил он болезненным шепотом.

— Я простила. Но что это изменит? — Мне так не хотелось, чтобы Хирург касался меня, что почему-то думала лишь о том, чтобы он отпустил мои плечи. А раньше мне безумно нравилось касаться этого человека и чувствовать его ладони на своей коже… Что со мной не так? Может быть, я не была в него влюблена, но он определенно нравился мне, и трепет, нежность, наслаждение — все это я испытывала, обнимая Женьку или просто думая о нем. Я наивно надеялась, что со временем мои симпатии будут расти и расти, и однажды я пойму, что не могу без этого человека — я не верила в любовь с первого взгляда, про предначертание друг другу, но я верила, что любовь — это цветок, который можно вырастить из семечка взаимной симпатии, удобрив его привязанностью, дружбой и уважением. Но после моего Дня рождения Женька решил, что выращивать этот цветок вместе со мной он не будет. Что ж, его право. А сделать вид, что ничего не случилось, я не могу.

— Ты ведь опять была с ним? Да? — спросил вдруг Женя. — Это он привез тебя на своей машине?

— Кто он? — не сразу поняла я.

— Тот, с кем ты сегодня обнималась, — нес какую-то околесицу друг.

— Я все видел. И тогда, и сейчас. Нашла кого-то, у кого такая крутая тачка? — он зло усмехнулся, не замечая, как сильнее сжимает пальцы на моих плечах. Видимо, видел, как я выхожу из автомобиля Матильды, и сделал неправильные выводы.

— Ладно, Настя, давай по-честному? — в его темных глазах была решимость и даже какое-то отчаяние. — Ты мне нравишься. Я тебя люблю.

— Ты уж определись, — сказала я равнодушным тоном. Мне было очень обидно, и даже плакать хотелось от таких несправедливых обвинений, но, как часто это бывало, внешне я оставалась преступной спокойной. Это часто выводило из себя Риту в детстве, когда она ругала меня.

Женька сглотнул.

— Иногда мне кажется, что тебе все равно, — проговорил он.

— Мне все равно, — солгала я.

— Ты жестокая, — вдруг сказал Женя и стал говорить такое, что я никогда раньше не слышала. — Ты иногда похожа на Снежную королеву. Тебе словно все равно. С тех пор, как мы познакомились, я часто наблюдаю за тобой. Мне нравится смотреть на тебя — ты красивая и загадочная. Уверенная, самостоятельная, умная. Но ты никого не подпускаешь близко. У тебя много секретов и до тебя не достучаться. Иногда я просто боялся подойти к тебе. Привык, что у меня девчонки нежные, ласковые, добрые. Как котята. А ты больше похожа на дикую кошку, — каким-то странным тоном произнес он.

— Думаю, тогда тебе пора пойти к своим котяткам. Отпусти меня, — едко проговорила я. Женькины слова мне совершенно не понравились. Мне вообще не нравилась вся эта ситуация.

Он, не отпуская меня, сделал несколько медленных шагов вперед, заставляя меня пятиться к стене.

— Ты быстро раздражаешься, и самая частая твоя эмоция — это гнев. А я хочу видеть тебя радующейся. Я хочу сделать тебя счастливой. Дай мне эту возможность, — прошептал он мне на ухо, касаясь своей щекой моей щеки.

Женя прижал меня к стене. Кажется, он вновь хотел попытаться меня поцеловать, но не стал делать этого, вспомнив мою реакцию.

— Прости, — опять сказал он как-то непривычно ласково. — Я хочу быть с тобой. Я забуду, что у тебя был кто-то другой. Мне все равно.

— Знаешь, еще бы месяц назад я бы кричала от восторга, — призналась я. — Но тебе будет лучше с той девушкой, с которой ты проводил время.

— Что? — не понял парень.

— Я все знаю, Жень. Не стоит отпираться. Лучше признайся честно. Не люблю ложь.

По его лицу заходили желваки. Но он ничего не сказал.

— Настя, подумай. Я хочу быть с тобой. Я стану для тебя самым лучшим. Добрым, нежным, какие там еще вам, девчонкам, нравятся?

— Мне нравятся верные, — пожала я плечами, чувствуя некое преимущество. Сейчас все зависело от меня.

— Ты так говоришь, потому что у меня нет такой машины, да? — горько усмехнулся он.

— Что за глупости, — нахмурилась я. — И отпусти меня, наконец. Надоело.

— Настя, Настя, Настя, что ты со мной делаешь? — сквозь сжатые зубы проговорил он, нехотя отпуская меня. Кулаки его были крепко сжаты. Может быть, если бы он ударил кулаком по стене, закричал, обнял, проявил бы хоть какую-то эмоциональность, попытался как-то доказать истинность своих чувств, лед на моем сердце тронулся бы, но Женька затих, замкнулся. И я — тоже.

Наверху раздались звуки захлопывающейся двери и шаги.

— О-о-о, кого я вижу! — раздался громкий веселый голос Темных Сил. Он и Алсу спускались по ступенькам, видимо, выходили из нашей квартиры.

Парни пожали друг другу руки, мы с Алсу обнялись. А мы с Женькой синхронно делали вид, что ничего не произошло.

— Чего вы тут делаете? — спросила подруга, оглядев нас с Хирургом подозрительным взглядом темных глаз.

— Встретились на улице, поднимались домой, — отозвалась я. Женька кивнул.

— Понятно… — задумчиво протянула Алсу. Кажется, она мне не поверила.

— Это тебе, — скромно сказал Олег и протянул мне черный пакет с завязанными ручками.

— Что это? — с подозрением глянула я на сомнительного вида презент.

— Там мусор, не бери, — вмешалась Алсу, и я одернула руку.

— Эй, подруга, ты чего меня обламываешь?! — возмутился Темные Силы, обожающий всякие глупые приколы.

— Мы пошли в магазин купить вина и фруктов, а Дан попросил мусор вынести заодно, — пояснила Алсу. — Олег! Хватит совать ей пакет!

— Гадство, — остался недоволен тот и, наконец, оставил свои попытки вручить мне черный пакет. — Ладно, ребятки, мы пошли. Скоро будем.

— Я с вами пойду, — тут же вызвалась я, не желая оставаться наедине с Женькой даже то жалкое время, которое мы бы потратили, поднимаясь на наш этаж.

— Пойдем, — тут же согласилась Алсу. — Ранджи уже у вас. Ждем только Алёну. Она пообещала нам сегодня устроить небольшой сюрприз.

Супермаркет находился за углом, и к нам в квартиру мы вернулись очень быстро, управившись минут за двадцать. Когда мы вернулись, судя по обуви в прихожей, Алёна уже приехала и, как выяснилось, не одна — я поняла это по паре мужских ботинок на толстой подошве, которые стояли около длинных замшевых сапожек подруги.