Война мага. Том 4: Конец игры - Ник Перумов

Какая ж силища, невольно думает Фесс. Так и не воссоединившаяся со своей половиной часть Аркинского Ключа в его руке вновь холодна. Словно уснула. На время.

Чаргос и остальные берут Аэсоннэ в кольцо. Рысь-первая и Безымянная давно отстали, им, наверное, сейчас ничего не угрожает — мощь и гнев пирамиды обращены только на дерзко ворвавшихся в самое её сердце драконов, на них одних.

Вот — содрогнулся от удара молнии Редрон, взревела от боли, но осталась в строю Вайесс. Маги пирамиды пристрелялись, молнии мелькают всё ближе и ближе, взрываются огнешары, на какие-то футы промахиваются каменные ядра и острые ледяные копья.

Дно, ну скоро ли?! Или у этой бездны и впрямь его нет?! Но не зря же говорили, что Уккарон — страж перехода, что великая пирамида должна закончиться Чёрной ямой.

Слепящая нить молнии оплетает шею и крылья Беллем, кувыркаясь, отлетает в сторону Флейвелл, и Фесс кричит, не слыша собственного крика — кажется, огненные кнуты стегают не драконов, а его самого.

Что я могу сделать, что?!

…Далеко позади ровно сбегают вниз по ступеням рыцари в белоснежных доспехах, неведомо откуда явившиеся и неведомо зачем вмешавшиеся в битву. Топот множества ног — словно настойчивый стук в сознание некроманта.

Мы здесь. Мы пришли. Мы поможем.

Они наступали тесным, плечом к плечу сбитым клином, каждый в строю знал не просто своё место — движения казались затвержёнными и повторенными на бесконечных учениях. Безмозглые зомби в красном и зеленом, размахивая косами, бросались на сверкающе-белый клин — и разлетались в стороны, изрубленные в мелкое крошево.

Их цель близка, понял Фесс. Цель этих воинов в белом совсем рядом, не знаю только, какая. Казалось, на ногах у рыцарей выросли крылья — некромант и драконы падали отвесно вниз, воины же сбегали по бесконечной лестнице, однако каким-то образом умудрялись не отстать. Более того — они уже не «далеко позади», стройный клин совсем рядом.

Пальцы Фесса нащупали твёрдые и холодные грани соединённых между собой магическим образом кубиков.

Половина Аркинского Ключа. Открывающая дорогу к Западной Тьме, но не выпускающая на свободу её саму. Вторая половина, оставшаяся у Салладорца, отворит врата Сущности, однако не даст Тёмному магу приблизиться к ней.

Атлика на Пике Судеб потерпела поражение. Я решил — это доказывает то, что Салладорцу без нашей половины артефакта ничего не сделать.

А что, если я был неправ?! — словно ледяная вода по спине.

Что, если и это оказалось ещё одной уловкой? Что, если он с самого начала отлично знал, какую именно из половинок «отдать» надоедливому некроманту? Некроманту, дергающемуся на ниточках самого Эвенгара?

Как я мог этого не увидеть?! — застонал про себя Фесс. Не увидеть лежащего перед самым носом!

Эвенгару не требовалось пресловутой «второй половины». Ему нужна была одна-единственная, та, что сейчас у него в руках. Всё остальное — иллюзия, чтобы заставить врагов совершать нелепые ошибки и тратить зря драгоценнейшее время.

Барьер, защищающий Западную Тьму, будет расширяться по мере того, как станет расползаться сама Сущность. Это ведь не крепостные стены, это магия. И Салладорцу такое только на руку.

Настичь. Отобрать. Любой ценой!

«Я поняла, папа!» — и сейчас Фесс был благодарен дерзкой драконице, в который раз попросту считавшей его мысли.

Новый рывок. Аэсоннэ мчится, уворачиваясь от лопающихся совсем рядом молний; огни на бесконечных ярусах сливаются в сплошные полосы.

…Они словно несутся по кругу — потому что рыцари в белом совсем рядом. И они не только разбрасывают зомби в шипастых доспехах — но и очищают ярус за ярусом. Швыряют что-то внутрь, и бесчисленные бойницы выхаркивают пламя. Почерневший и мёртвый, этаж замирает, маги-защитники великой пирамиды сожраны бушующим огнём.

Почему же рыцари не поступали так сразу? Их сила возросла — стоило им достичь настоящих глубин?..

Сужается пирамида. Кажущаяся бездонной пропасть всё-таки должна чем-то закончиться.

Чаргос оказывается рядом, и в сознании Фесса возникает поразительно спокойная, умиротворённая речь старого дракона:

«Мы держимся из последних сил. Ещё немного, и мы станем умирать, молодой некромант. Смерть дракона — взрыв его Кристалла. Высвобождение целого океана силы. Постарайся распорядиться ею с толком. Мы постараемся, чтобы это произошло не раньше, чем ты встретишься с Салладорцем. Остальное потрать на Сущность, прошу тебя».

«Я… — начинает Фесс, он хочет сказать, что всё не так, что они победят и драконы-Хранители вернутся в родные пещеры, и тотчас понимает — это ложь. И Чаргоса она только оскорбит. — Я сделаю всё так, как ты говоришь, дракон».

«Хорошо…» — эхом отзывается Чаргос и, взревев, бросается вбок, принимая на себя молнию, предназначенную едва держащейся в строю Флейвелл. Красно-кирпичная чешуя вожака Хранителей дымится, кое-где лопается, сам дракон вскидывает голову, кричит от боли, но места в боевом порядке не теряет.

А впереди вновь начинает маячить человеческая фигурка, источающая гнилостно-зелёный свет.

Салладорец. И на сей раз ему не уйти.

Позади один за одним выдыхают пламя ярусы. Осталось продержаться совсем чуть-чуть.

* * *

Тишина. Мягкие щупальца протягиваются со всех сторон, оплетают голову.

Тьма. Глазницы словно залиты невесомыми чернилами.

Магия. Ее больше нет.

Осталось лишь то, что делает бывшего Истинного Мага Новым Богом.

— Брат? Что случилось, брат?

— Это спрашивает хитроумный Хедин? — В голосе Ракота прежняя ярость, сейчас смешанная с горечью. — Мы в ловушке. Игнациус обхитрил всех, даже тебя. Мы ждали грандиозной битвы, а нас повязал по рукам и ногам какой-то захудалый колдунчик! И даже Хаген не помог, хотя должен был следить за каждым его шагом! Куда смотрел Читающий?.. Куда они вообще делись: и мой, и тот, что сопровождал Хагена?

— Про Читающих я и сам бы не отказался узнать. Что же до Хагена… Коль не справился даже он, то значит, Игнациуса никак не назовешь «захудалым колдунчиком».

— Пусть себе, — ворчит Ракот. — Можешь пошевелиться, брат?

— Нет. А ты?

— То же самое.

— Славно, — тихо произносит Хедин. — Славно попали.

— Исчерпывающе. — В каждом звуке чувствуется переполняющий Ракота гнев. — Есть мысли, как отсюда выбраться, брат?

Хедин молчит. Впервые ему нечего сказать. Да, конечно, он сможет разобраться в механизме этой ловушки. Для этого понадобится время, сосредоточенность. И его собственная «божественность». Он терпеть не может этого слова, но сейчас иного и не подберёшь. То, что невозможно отнять, от чего невозможно отсечь никакими стенами. Лежащее в самом основании сущности, носящей имя Хедин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});