Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей

— Ну, я пошёл! — взмахнул практикантроп на прощание рукой. А про себя подумал: «И сказал — поехали-и-и…».

Мысленно вскрикнул, проклиная судьбу-злодейку, которая его чуть раньше, посмеявшись над ним, а продолжала забавляться себе в утеху, найдя потеху в лице студента-третьекурсника.

Прыгун не разбился, но всё одно влип. Похоже, что угодил в трясину, поскольку грязь затягивала его — и чем дальше по времени, тем больше и глубже.

— Не одно, так другое! — злился Мих на себя. Он как сапёр — ошибался один раз.

Но было бы несчастье, как не сказать опять же счастье, скорее очередная напасть. В пропасть за ним почему-то решил упасть ещё и ручной зверь, а за тем с вершины холма рухнул броненосец, и по закону Архимеда тела бродяг оказалось вытолкнуты им из трясины.

Как и каким чудом, они оказались на твёрдой поверхности, не помнили, но быстро опомнились, поскольку броненосец продолжал идти на них, не собираясь отставать ни на шаг — стремительно сокращал расстояние, подняв волну брызг, а чуть ранее фонтаном — накатил на твёрдый клочок суши, где уже и след простыл беглецов.

Они влетели в привычную водную преграду, подавшись вплавь. При этом практикантроп даже не вспомнил, что не умеет плавать. Сколько бы ни учился, не получалось — постоянно шёл камнем на дно без спасательного жилета — исключение на море — но там плотность воды другая. Она-то его держала. А тут ещё и одеяло, скорее якорь, хоть и было накинуто на манер спасательного круга.

И новая волна брызг во все стороны. Не хватало, чтобы ещё бронезавр умел плавать. И ведь плыл. Другое дело — отплывать далеко от берега не стал в отличие от бродяг-беглецов. Те шли точным курсом на отмель, и даже на ней не сразу уяснили, что плескают по дну, доводя воду заводи до состояния грязи. Выбились окончательно из сил.

Их выручил плёс. Трепыхание тел со всплесками прекратилось, и они отвалились, радуясь жизни. Выжили — пусть и из ума — всё одно за счастье. А вдруг очередное несчастье.

Мих вспомнил, по какой причине они со зверюгой двинули сюда. Земноводная рептилия сродни крокодила шла именно к источнику гигантскому воды. Он вскочил, не обращая внимания на гортанные выкрики бронезавра, взрывающего комья сырого песка на берегу водной преграды. И спустился сюда явно для водопоя.

Вот только пить ни ему, ни беглецам почему-то больше не хотелось. Наглотались, а практикантроп и вовсе едва не утонул. Но, уловив исходящую опасность от водных монстров, практикантроп кинулся к ближайшему острову, а ручной зверь за ним с привычными для него звуками:

— Ы-ы…

— По-тер-пи-и-и…  — отреагировал захлёбываясь Мих, погружаясь всё больше и больше в толщи воды. Она затягивала его на дно. Он неожиданно для себя вспомнил: не умеет плавать. Так что на берег его вытащил Вый-Лох, оказавшийся не таким уж маленьким островом, как казался издали — с береговой линии.

Проверив на ощупь незыблемость почвы под ногами, Мих лишний раз удостоверился: она является реальностью. Оставалось исследовать то, что удалось ему прихватизировать на пару со зверюгой и установить свою власть тут. Топор добавлял уверенности и нож, а и Вый-Лох. Плюс кол, вырубленный практикантропом тут же на берегу острова — и такой пригодной растительности хватало не только на колья в качестве пик и рогатин, но и для вытачивания стрел.

Без лука и впрямь никуда, а пора было мастерить нечто наподобие дальнобойного оружия.

Поджилки затряслись, когда они со зверюгой наткнулись на скелет земноводной рептилии и также по размерам не уступавшего ящеру-бронезавру. Но вот вместо лап у неё, похоже, были плавники, коими и выгребла сюда на свою погибель, а возможно и для того, чего обычно предназначался остров — хранения яиц и выведения потомства.

— Ну, мы с тобой и забрались, а попали…  Вый-Л-Ох…  — осознал Мих: вой не вой, а один пень и ясен — это конец. — Кр-Ай…

Зверюга прильнула к нему в страхе и повалила.

— Давай, добивай меня! Поскольку если не ты с голодухи сожрёшь меня, то я пристукну тебя, — дал понять практикантроп: им нескоро удастся выбраться отсюда. Плавать не умеет — больше. Но плот — почему бы ни соорудить плавсредство и…  объявить в лагере о собственной находке?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Торопиться отсюда явно не стоило, поначалу разобраться в здешних условиях проживания, и комфортны ли, а, сколько обитателей могут вместить и прокормить? Вдруг тут рыбалка плохая или обстановка — хуже некуда, чем там, откуда явился сам.

Время было полуденным. А из еды только сало. Но его не хотелось. В такую жару оно не лезло в глотку. Даже вода. Беглецам её хватило в водоёме — уга.

Осмотрев и изучив строение скелета, практикантроп пришёл к выводу — кость прочна, а местами острее лезвия топора и ножа. Так почему бы ему из неё не соорудить оружие — достойное его. Чем не лук, если вырубить два не самых больших ребра из позвонка у основания хвоста?

Попробовал — получилось. Дело осталось за малым — разжиться тетивой со стрелами. А наконечники для них — вот они — в челюстях грозного памятника рептилии — клыки. И треугольной формы как у акулы с мелкими зазубринами. Выбил один, обнаружив длинный корень-шип. Вообще отлично.

Остров не только огорчал, а радовал. Но как-то наполовину — 50 на 50. Для полного счастья не хватало резинки от трусов. А не её же ладить в качестве тетивы на лук — толку будет — ноль целых ноль десятых.

Поэтому для начала практикантроп решил заняться стрелами, а там глядишь вдруг, кого поймает и сделает из жил как дикари в древности тетиву.

Посреди острова обнаружилась лагуна, а сам клочок суши напоминал форму полумесяца, но почти что смыкающегося. Если искусственно перегородить заводь, получиться самый настоящий пруд. А в нём да удастся чего-то отловить. Но едва практикантропа не отловило кое-что, что подкралось незаметно и метнуло в него свои жгуты-щупальца.

— А-а-а…  — вскрикнул Мих.

Вый-Лох зарычал и посунулся прочь от него.

— Стой, зверюга-А-А…

Какое там — у страха глаза велики. Практикантроп понятия не имел с чем, а точнее, кем столкнулся. Выручил врождённый инстинкт самосохранения. Рука с топором перерубила один из жгутов, и иные сами отпали, исчезая в заводи.

— О, — не стал огорчаться практикантроп, а напротив порадовался, привыкая к тому, что выжить из ума у него не получится — больше, чем уже, — вот и тетива!

Хотя как посмотреть. Без этого никуда — сказывалось напряжение.

— А ты не подходи…  добыча…  — выдал Мих в адрес зверюги. — Я ещё разберусь с тобой, после…  как лук сооружу, а до ума доведу.

Сделав петли, он не смог натянуть их на рёбра с позвонком от рептилии.

— Чё уставилась, скотина? Помоги, да…

Он показал, как и куда той навалиться. Рёбра согнулись в дугу, но не поломались. Даже намёка на треск не последовало. Мих уяснил: знать основу в качестве лука прекрасней и найти нельзя. Быстро накинул иной край жгута-щупальца, оканчивающийся также петлёй сооружённой им.

Теперь оставалось натянуть и выстрелить. Силы у практикантропа хватало, но явно не для этого лука больше смахивающего на ручную баллисту или арбалет — по тугости натягивания тетивы.

— Придётся подкачаться…  — озвучил он вслух мысли, а про себя понял одну неписаную истину: жить захочет, сумеет выстрелить и точно, а иначе никак — и в этом мире нельзя. И возвращаться следовало в лагерь, однако и далее не спешил. Что-то его держало на острове, а что — не сразу уяснил. Всё-таки жажда к приключениям, а любопытство взяло верх. Он так толком до конца и не исследовал остров.

На иной стороне полумесяца он наткнулся на хитиновый панцирь — и не один. Возможно тот «скелет» питался этими…  черепахами — обозвал Мих про себя то, что осталось от них.

Вый-Лох также заинтересовался данными находками, принялся ворочать их, даже не убоялся и сунул лапу в нору, обнаружив под одним таким панцирем нечто, что заставило его взвыть и выдернуть лапу, а на ней оттуда ракушку состоящую из двух створок — и «укусившую» его.

Распотрошили бродяги её при помощи топора и слопали «внутренности» в сыром виде. Всё-таки устрица, пусть и гигантская. И на вкус тоже вроде бы ничего. Даже желудок принял её на ура. А уж практикантроп — и заинтересовался створками. Чем не основа щита. А ему требовалась защита.