Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ) - Екатерина Оленева

Друг уже успел переодеться в школьную робу, избавившись от нелепых «маггловских», как он называл их, одежд. Новенькая мантия была застегнута на все пуговицы. Снейп выглядел очень строго, будто учитель. Эффекту не мешали даже длинные волосы, спадающие вдоль худых щек. Кожа на скулах казалось такой тонкой, что почти просвечивала. Встревоженный взгляд черных холодных глаз обратился к Лили:

– Вот ты где?

Сев, как обычно, проигнорировал присутствие неинтересных ему людей.

– Я всюду тебя искал. Ты от меня прячешься?

Присев рядом, Северус взял Лили за руку. Руки у него были холодными и чуть–чуть влажными. Не самые приятные ощущения. Мама как–то говорила Лили, что такие руки бывают у людей с плохими сосудами и больным сердцем. Впрочем, Северус был слишком ей дорог, чтобы хоть какая-то его черточка могла внушить неприязнь или отвращение.

– Я не хотела с тобой разговаривать, – тихо призналась Лили. – Я ни с кем разговаривать сейчас не хотела.

Мальчишки напротив явно подслушивали. Злиться на красивого парня Лили не позволяла её артистическая натура, поскольку все красивое вызывало у неё восхищение. Так что вспышка неприязни была адресована только лягушонку, как окрестила она про себя Поттера.

– Я слышал твою перепалку с Туни, – понимающе кивнул Северус.

– Она меня ненавидит. По–настоящему! За то, что мы с тобой прочли пресловутое письмо Дамблдора…

Северус пожал плечами.

– Она моя сестра, Сев!

– А ты разве не её сестра? – ровным голосом возразил он.

Лили разозлилась не на шутку:

– Разве я спрашивала твоё мнение?!

– Лили, если тебе станет легче после того, как ты спустишь всех собак, то можешь продолжать в том же духе. К ссоре с сестрой у тебя есть все шансы присовокупить и ссору со мной.

Джеймс Поттер с нескрываемым любопытством разглядывал нового соседа. Глазел, что говорится, в открытую.

– Ты, собственно, кто? – задрал подбородок вверх Лягушонок.

– А ты? – приподнял брови Северус.

– Я – Джеймс Поттер!

– А я, – елейный тоном пропел Сев, – Северус Снейп.

– Твое имя мне, между прочим, ровным счетом ничего не говорит!

– Твоё, мне, между прочим, тоже.

– Твоя подружка в Слизерин собралась?

– Даже если и так, тебе–то что? – поиграл бровями Снейп, всем своим видом показывая, кто в разговоре лишний.

Поттер намека понять не захотел:

– А то, что я не люблю Слизеринцев. Вот что! Если бы меня распределили на этот факультет, я бы сразу ушел из школы…

– Как бы все огорчились, – в сторону процедил Блэк.

– Слов нет, – поддержала Лили.

– А ты–то чего им подпеваешь? – искренне возмутился Лягушонок, который, видимо, считал, что сосед справа полностью на его стороне.

– Все мои родственники учились в Слизерине. Думаю, что и мне туда прямая дорога. Так что…

Поттер недовольно взъерошил волосы, после чего те стали напоминать вшивый домик:

– Ёлки–палки! В купе ни одного приличного человека! Одно отребье!

– Поаккуратней в высказываниях, Поттер, – предупредил Блэк.

– К чему такая самокритичность, Поттер? – хихикнула Лили.

– А ты? – Поттер развернулся к Северусу. – Тоже собираешься в Слизерин?

– Почему нет?

Лили фыркнула. Она–то знала, что друг собирается в Равенкло. А этому очкарику не обязательно.

– А я непременно, как и мой отец, и мой дед, попаду в Гриффиндор. Факультет для смелых и благородных…

– Как будто кто спрашивал о твоих чаяниях? – покачал головой Блэк.

– Конечно, Гриффиндор, Поттер. Мог бы и не сотрясать воздух. С первого взгляда видно.

– Каки–и–и–е мы наблюдательные! – по–змеиному зашипел Лягушонок.

Лили почувствовала, как запахло жареным. А ей совсем не улыбалось присутствовать при драке. Уцепившись за широкий рукав северусовой мантии, она тоном задаваки и всезнайки, позаимствованным у Петунии, потребовала:

– Пойдем поищем другое купе. Мы люди поплоше, не чета некоторым…

– О! Наше общество не по душе рыжей принцессе? – язвительно бросил вдогонку Поттер.

Лили демонстративно задвинула за собой дверь.

Войдя в следующее купе следом за Севом, Лили остановилась, наткнувшись на серые, как ртуть, глаза.

– Д…добрый день, – поздоровалась она с Люциусом.

В том, как молодой человек сидел, небрежно откинувшись на кожаные сиденья, было что–то кошачье, вкрадчивое и хищное.

– Добрый день, мисс Эванс. – Кажется, его губы презирали каждую букву в произнесенной фразе. – Как поживаете?

– Хорошо.

– Садитесь, – любезно разрешил господин Малфой.

Взгляд Лили задержался на значке, блестящем на правом лацкане его робы.

– Нравится? – растянул губы в гримасе, подразумевающей улыбку, белокурый красавец. – Значок префекта. Угощайтесь, – пододвинул он девочке кулек со сладостями.

– Знаешь, кто был с Лили в купе? – процедил сквозь зубы Сев.

– Кто же? – без малейшего намека на интерес вздохнул Малфой, поднимая бесцветные глаза на Снейпа.

– Сириус Блэк.

Лили закашлялась. Она почему–то ожидала рассказа о Лягушонке.

– Кузен Беллы? Ну и как там наш малыш?

Северус вместо ответа смерил Люциуса взглядом:

– А это правда, что малыш Блэк без палочки превратил головы домашних эльфов в воздушные шары?

– Белла отзывалась о старшем сыночке Вальпургии, как о талантливом поганце. Хотя мадам Вальпурга им недовольна, но… – Малфой договорил фразу на другом языке.

Лили показалось, что на французском.

– О! Ну так эта дама всем на свете недовольна, – ответил Сев.

И оба засмеялись.

Лили почувствовала ревнивый укол в сердце. Когда это Северус успел сблизиться с этим… префектом? И к тому же невежливо говорить так, чтобы она чего–то не понимала.

– Этот Поттер…? – приподнял брови Снейп.

– Чистокровный, – кивнул Малфой. – Из «Светлых». Я так понимаю, что вы друг другу не понравились? Нам не нужны неприятности, Сев. Учти это.

– Я никогда не создаю проблем. Я их только разрешаю.

И молодые люди снова засмеялись.

Лили крутила головой, переводя взгляд с блондина на брюнета.

– Тем более, – продолжил Люциус, – совершенно ни к чему ссориться с Блэками. Мы – одно племя, один факультет…

– Может быть… – начала Северус, а может быть…

– Не может, – непререкаемым тоном заявил Люциус, очень властно, но не повышая при этом голоса. – Не было случая, чтобы Блэки учились не в Слизерине. Так что тебе с ним жить последующие семь лет; бок о бок…

В купе вошли ещё трое: два парня и девушка.

– Что это за малявки, Люциус? – поинтересовались вновь прибывшие.

– Сын Эйлин Принс и его маггловская подружка.

– Маггла?– присвистнул один из парней. – Среди нас? Мы теперь придерживаемся умеренных взглядов, Люциус…?

– Уймись, Нотт,– порекомендовал Малфой. – Я дал отцу слово, что пригляжу за мальчишкой…

– А при чем тут девчонка?

– Лили мой друг, – подал голос Сев.

Головы всех присутствующих повернулись к нему. Глаза с любопытством ощупывали хлипкую несуразную фигуру.

– Уверена, если бы малышка не была такой куколкой, наш Люци проявлял бы куда меньшую толерантность, – медоточивым голосом проговорила девушка с буйной копной кудрей.

Раньше Лили думала, что Северус в совершенстве отточил искусство замораживать взглядом. Теперь, увидев взгляд Малфоя, она понимала, что её Сев пока только подмастерье…

Эти почти взрослые, высокомерные колдуны с серебристыми змейками на лацканах, идеально одетые, идеально причесанные, с идеальными манерами! Девочку посетило желание вскочить и разлохматить волосок к волоску лежащую прическу Нотта. Дернуть за отутюженный зеленый галстук Розье, так, чтобы гладкий треугольник под выступающим кадыком расплелся в её пальцах и стал таким же небрежным, как у лягушонка–Поттера. Хотелось какой–нибудь выходкой стереть выражение пренебрежительного высокомерия, застывшее на идеальных чертах Люциуса Малфоя.

В этом обществе Лили будто не хватало воздуха. Она чувствовала себя невидимкой, окружающие её словно не замечали. Не преследовали, не говорили гадостей. Просто Лили Эванс для них не существовало. Для взбалмошной, импульсивной, самолюбивой девочки подобное было неприемлемым. Но как переломить ситуацию к лучшему для себя, Лили не знала, и потому благоразумно помалкивала, поедая шоколадные конфеты, любезно предложенные Люциусом Малфоем, пока не раздался противный механический голос:

– Через пять минут поезд прибудет на платформу «Хогвартс». Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно. Через пять минут поезд прибудет…

Вскоре они вывалилась на темную, крошечную платформу, где задували прохладные ветра.