Исповедь Сатурна - Чингиз Абдуллаев

— Вполне. Когда мы можем встретиться?

— Нам нужно будет подготовить вашу встречу, — говорит он хмуро. — Только я не понимаю, каких именно гарантий вы хотите?

— Если я буду знать имя конкретного заказчика, то тогда меня труднее будет устранить, — объясняю я ему технологию нашего дела. — Ведь обычно киллера, который выполняет «заказ», боятся больше всего. Через него можно выйти на заказчиков убийства. Поэтому обычно нанимают двух киллеров. Один выполняет заказ, другой убирает первого. Иногда нанимают третьего, который убирает второго. Все отработано до мелочей. И я хочу иметь гарантии, что «второго» не будет. Поэтому мы должны договориться с нашим «заказчиком», что я гарантирую ему выполнение заказа, а он гарантирует мне отсутствие второго «наблюдателя», который станет дышать мне в затылок. Наш контракт будет находиться в банке, и в случае моей смерти конверт будет послан в полицию. По-моему, это логично.

— А если вас застрелят полицейские во время операции? — усмехается Барлоу. — Такой вариант вы исключаете? Считаете нас за дураков?

— Нет, конечно. Но мы можем оговорить условия. Если меня убивают полицейские, но я выполняю ваше задание, то мой «заказчик» обязуется взять на себя заботу о воспитании моей дочери и попечительство над ней. Если я выполняю работу и никто об этом не узнает, то мой «заказчик» обязуется оставить меня в покое раз и навсегда. Мне кажется, это нормальные условия.

— Предположим, что мы согласны. Но кто даст такие гарантии?

— Вы, — улыбаюсь я ему в лицо, — вы, мистер Барлоу. Если меня убьют, то всплывет именно ваша фамилия. В письме, отправленном в полицию, будет указана именно ваша фамилия. Вы и будете моим гарантом. В таком случае сразу после моей смерти вас должны убрать. Либо вы должны явиться в полицию. А если меня не убьют, то вам не о чем беспокоиться. Письмо не будет отправлено до тех пор, пока я не умру насильственной смертью.

— Вы с ума сошли? — на этот раз он действительно растерялся. Кажется, не ожидал такого от меня.

— Вы должны меня понять, — я по-прежнему улыбаюсь. — У меня нет другого выхода. Я не могу верить на слово таким «почтенным джентльменам», как вы.

— Черт бы вас побрал! — внезапно вспыхивает Барлоу. — Вы ставите меня в идиотское положение? Хотите меня подставить? Учтите, что я только посредник.

— Значит, вам нечего бояться, мистер Барлоу. Вы сумеете убедить «заказчика» не совершать против меня и моей дочери никаких насильственных актов. А я готов гарантировать добросовестное «выполнение заказа».

— Но это абсурд! — зло сказал Барлоу. — Если вдруг вы умрете от инсульта или попадете под машину, то и тогда я должен буду объясняться в полиции, когда и почему познакомился с вами. Это глупо и невозможно.

— Напротив. Это единственный вариант, который меня устраивает. Вам ведь нужен специалист такой квалификации. Чем вы рискуете, мистер Барлоу? У меня почти никогда не бывает провалов. Или вы заранее решили, что после выполнения задания я стану вам не нужен и потому опасен?

— Ничего мы не решили! — кричит Барлоу. — Вы ненормальный! Вам никто не говорил, что вы психопат? При чем тут я? Почему я должен быть гарантом? Я всего лишь посредник!

— В такой грязной игре посредник всегда имеет хорошие комиссионные, — я продолжаю давить, чувствуя, как он сдает свои позиции. — Вы должны понимать, что нельзя играть в подобные игры без риска и оказаться в проигрыше, мистер Барлоу.

— Идите вы к черту! — снова взрывается он.

— Перестаньте ругаться, — успокаиваю я моего гостя, — не забывайте, что в доме ребенок.

— Пошли вы все.

Он замолкает. Очевидно, пришло его время выбора. Провалить операцию он не имеет права. Но согласиться на мои условия — значит подставить себя под расследование полиции. Я ведь уже тогда понял, что ни при каких обстоятельствах мне не дадут вернуться домой. Правда, я считал, что они всего лишь меня уберут. Каким наивным я был тогда! Это в России годились подобные методы, когда можно было убрать мешавшего свидетеля и уничтожить все улики. В Америке такие фокусы не проходили. Им нужно было придумать многоходовую комбинацию, чтобы разыграть настоящую партию против американского правосудия. А для подобной партии мое убийство было бы элементарной ошибкой. И тогда они придумали другой трюк. Но об этом я узнал лишь спустя некоторое время.

А пока я сидел в кресле и с удовольствием наблюдал, как нервничает мистер Барлоу. Он ушел от меня через двадцать минут. Мы ни о чем не договорились, но штурма моего дома не было. Мы ведь не договорились не потому, что я не захотел. Я как раз готов был согласиться на все условия мистера Барлоу. Это он не захотел поставить на кон свою репутацию и жизнь в зависимости от успеха моей миссии. И поэтому он ушел, чтобы еще раз все обдумать. А я, оставшись один, проверил окна и двери, зарядил свои винтовки и всю ночь провел, сидя в гостиной перед входной дверью.

Утром я не пустил Сашу в школу. Только к вечеру следующего дня Барлоу позвонил и коротко сообщил, что согласен на мои условия. Он добавил, что наша следующая встреча состоится через три дня. Барлоу готов был организовать мою встречу с «заказчиком». Я почувствовал себя гораздо лучше. Кажется, мне удалось навязать им собственные правила игры, и теперь мистеру Барлоу придется нелегко. Сейчас, вспоминая этот разговор, я думаю, что был слишком самоуверенным, действительно не представляя себе степени влияния и могущества бандитских кланов, окопавшихся в Америке.

ОЛД-ТАУН. ШТАТ МЭН

ДЕНЬ ВТОРОЙ

В наших местах поздно темнеет, сказывается северная широта. Когда мы подъезжали к дому, было еще достаточно светло. И на повороте, ведущем к моему дому, я увидел стоявшую машину. Двое мужчин внимательно смотрели, как мы проехали мимо них. Они нас ждали. Барлоу решил не рисковать и на всякий случай поставил пост наблюдения у моего дома. Не сомневаюсь, что во всех городах по пути следования его люди проверяли маршрут нашей машины. Мы проехали мимо этих типов и въехали в наш двор. Гараж у меня находится не в доме, а несколько в стороне. Все-таки гараж у меня большой — на три машины. А сам двухэтажный дом стоит на холме. Первый этаж расположен на довольно высоком каменном основании. Я сделал в доме подвал, где хранил коллекционные вина и виски, свои охотничьи трофеи. Даже устроил там настоящий тир, где часто тренировался сам и тренировал Сашу.

Чтобы попасть в мой дом, нужно было подняться по каменной лестнице и войти в большую гостиную. Ее площадь — шестьдесят метров. Когда приезжали Сашины друзья, они переворачивали весь дом. К гостиной примыкают большая кухня и столовая. Наверху четыре комнаты. Мой кабинет и спальная, соединенные между собой, спальная Саши и ее комната, в которой она занималась и работала. Перед приездом Кости мы решили предоставить ему эту четвертую комнату.

Я строил дом, совсем не думая о Барлоу и его подручных. В наших местах вообще нельзя ставить картонные дома, которые обычно строят на юге Америки. Меня иногда поражает, как быстро они ставят такие домики и как быстро их разбирают, переезжая на новое место. В наших северных широтах бывают довольно крепкие морозы, хотя в общем-то погода у нас устойчиво теплая. И тем не менее зимой иногда бывает до минус десяти — пятнадцати. Это, конечно, не сибирские морозы, но дома здесь строят в основном каменные. Просто мне всегда нравились именно такие дома — добротные, каменные, хотя некоторые ставят из кирпича. Но это уже дело вкуса.

У меня довольно большая территория, огороженная небольшим заборчиком, чисто символического свойства. Здесь не принято ставить высокие заборы, вас просто не поймут. Зато у меня очень неплохой сарай за домом, где хранятся наши инструменты, и домик, где живут наши собачки. Конечно, все три собачки часто ночуют в доме, но мы построили для них довольно большую и просторную конуру, куда они могут бегать по мере необходимости.

Кстати, Костю они сразу признали и начали виться вокруг него, словно он всегда здесь жил. А ведь обычно они не любили чужих. Наверное, от Кости исходил знакомый запах, похожий на мой. Или они почувствовали, как мы с Сашей по-особенному относимся к этому гостю? Во всяком случае, они вели себя так, словно Костя бывал у нас много раз.

Костя, стоя около дома, долго смотрел на вечерний закат. С нашего холма открывается удивительный вид на соседнюю долину и лес, протянувшийся сразу за речкой.

— Нравится? — спросил я его.

Он молча кивнул. Потом мы прошли в дом, и я показал ему приготовленную комнату, чтобы он мог отдохнуть, а затем спуститься к праздничному ужину, который мы для него уже заказали в ресторанчике Пабло. К нам должны были приехать и Джеймиссоны, которые уже знали о прибытии моего сына. Я спустился в гостиную, когда зазвонил мой мобильный телефон. Я достал аппарат.