А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы - Рик Рентон

Я тебя помню. И ты меня тоже.

— Избранные... Всегда... Всех... Во имя... — Отдельные возгласы иногда пропадали в шуме возбуждённой и, как следует разогретой алкоголем толпы. Вот ради таких гулянок многие и прибивались к шмелям. Чтобы почувствовать себя частью стаи не только на бесконечной охоте, но и во время общего пира. И всё бы ничего. Но их главарям этого было мало. Каждый раз, когда шмели устраивали подобный праздник, они повязывали всех участников кровью какой-нибудь случайной жертвы. Чтобы никто не мог считать себя лучше других. И чтобы в следующий раз, когда нужно будет убить какого-нибудь несчастного одиночку в процессе охоты за его пожитками, ни у кого не дрогнула рука.

Подношение духу Повелителя Шмелей. Так они это называли. И, после того, как призванный дух взлетал в ночное небо над северным лесом, каждый участник церемонии, который ещё не получил ленту, должен был отпилить от обездвиженной жертвы кусок мяса или палец и бросить в костёр. Сегодня эта незавидная роль отводилась пленному крюку.

Жертву резали по очереди — сначала самые юные новобранцы, потом постарше. Каждый раз свежую рану прижигали раскалённой в костре металлической пластиной. Чтобы жертва не померла раньше времени от кровопотери. А чтобы не теряла сознание от болевого шока — её предварительно подпаивали или накуривали трофейной марихуаной. Смотря чего было больше.

Если после новобранцев жертва всё ещё была жива, то к церемонии приступали те, у кого на плече уже была одна лента. В случае, если пленник оставался жив и после их очереди — то у каждого был шанс на то, чтобы получить вторую. Вместе с прилагающимися к ней привилегиями. Например, доступом к гарему. К осам, как они их называли. Такой чести удостаивался тот, кто победит в драке с двумя новобранцами. Если же победу одерживали салаги — то по одной ленте получали уже они. И могли после этого носить оружие. Получали право на собственно жало, как они говорили.

— ...Огня... Священный... Жало... Осы... Повелителя Шмелей!!!

— ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ!!! — Нестройный, но громкий хор повторил следом за своим лидером.

— Так, всё. Пора. Давай сюда... Поднимай! — Длинный Дрон засуетился и приготовился поджечь свечу внутри фонаря. А коренастый Вадос приподнял полосатый фонарь за верхушку, чтобы дать тому наполниться горячим воздухом от свечи. Ему я позволил умереть быстро.

— Бля, ну ты чё не держишь! — Когда Вадос выпустил из слабеющих рук фонарь, его приятель гневно уставился вверх. — Ты чё...

Ещё секунду Дрон непонимающе смотрел в мёртвые глаза своего приятеля. И заметил окровавленный наконечник болта, торчащий из правого виска, лишь за миг до того, как дохлый приятель рухнул на фонарь всем своим грузным телом. Отскочив назад, дылда выронил зажигалку и открыл рот в немом крике ужаса, всё ещё пялясь на труп напарника.

Отталкиваясь от земли ногами и руками, парень пятился прочь от мёртвого тела, но быстро наткнулся спиной на препятствие. И поднял взгляд вверх.

— Что-то ты совсем не рад. — Я ухватил его за раскрытую верхнюю челюсть и вставил в рот лезвие ножа. — Праздник же у вас... Улыбайся шире.

Оружие скользнуло в сторону, легко разрезая не только щёки, но и язык.

Переходим к основному действию нашего представления, почтенная публика. Занимайте передние места. Сегодня их хватит на всех.

Глава 8. Джонни, они на деревьях!

— ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! — Дети на крыше настойчиво скандировали свой сумасшедший призыв, поддавшись влиянию алкоголя. И не менее пьянящему действию толпы единомышленников. Конечно, вы же одна стая, вы здесь сильнее всех. Все вас боятся. А значит и каждый в отдельности чувствует себя властелином мира. И не смотри, что тебя разорвут собственные приятели, если твоему боссу вдруг что-то не понравится. Ведь ты точно также готов исполнить любой его приказ вместе со своими корешами, чтобы доказать верность стае. Доказать, что ты с ними одно целое. Доказать им и самому себе. Убивать и насиловать вместе со всеми, безо всяких душевных терзаний.

— ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! — Взлёт их тотема откладывался по какой-то неясной причине. Частота повторов хоровых призывов увеличилась. В ломающихся и писклявых голосах послышались гневные нотки. Они жаждали увидеть долгожданное зрелище. Жаждали получить потустороннее доказательство своего могущества. Доказательство неоспоримой удачи своих лидеров. А значит — и их собственной.

— ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ! — Кроме того, явление полосатого духа означало старт самой долгожданной части вечера — жертвоприношения. В ходе которого можно было не только вдоволь помучить и поунижать несчастного пленника, отводя тем самым угрозу издевательств от себя самого. Но также можно было попытаться стать чем-то большим. Заслужить новые права, новые выгоды и ещё большее уважение сверстников.

И вот, в чаще, подходившей к зданию торгового центра с севера, показалось неясное свечение. Крики переросли в смешанное ликование, состоящее из гневных боевых кличей и радостного восторга. Больше всего сгрудившиеся с края крыши подростки, желающие узреть явление духа первыми, напоминали не шмелей, а толпу хвастливых макак бандар-логов из сказки про Маугли.

Под усиливающиеся крики большой жёлтый фонарь медленно поднялся над кронами деревьев. И тут же крики стали слабеть. Спустя несколько секунд, раздались ещё несколько отдельных растерянных возгласов и повисла тишина. В ней я услышал даже то, как гудит пламя в гигантском костре, разведённом на крыше.

Фонарь, поднявшийся ещё выше, медленно развернулся к подросткам своим нарисованным «лицом». Моим лицом.

Толстые косые кресты вместо глаз. И широкая багровая улыбка в виде одной линии — от уха до уха, перечёркнутой короткими штрихами.

— Шутник... Шутник... Призрак... Шутн... Ай! — Кажется, в озадаченной толпе кто-то отхватил подзатыльник за то, что упомянул моё имя на ночь глядя. Ведь я мог услышать и явиться за их душами лично. Что я, собственно, немедленно и сделал.

На опушке леса все те, кто следил за полётом фонаря, тут же увидели высокую человеческую фигуру. В слабом зареве заката на фоне тёмных деревьев её выделяла светлая маска. Чёрные кресты и широкая тёмно-красная улыбка с кровавыми подтёками. Выйдя из-за деревьев, фигура, стоящая по пояс в высокой траве, на секунду замерла, словно в нерешительности. Но тут же бросилась к зданию, размахивая руками и вопя какие-то нечленораздельные фразы.

— Это он! Он! Стреляйте! Стреляйте!!!

В ответ на испуганные крики толпы караульные шмели, располагавшиеся на постах по периметру крыши, подняли своё оружие к плечам. Немногочисленные реликты