Испытание веры - Василий Щепетнев

Свет, мерцающий, зеленовато-голубой, исходил из рук.

Иеро поднял подол рубахи. Так и есть — он весь светится. Несильно, на свету не заметишь. Но здесь…

Открытие не напугало Иеро и не удивило. Он принял свечение, как должное, отметив только, что причина его, скорее всего, не имеет никакого отношения к Смерти. В Голубых Пустынях, учили в семинарии, можно попасть в область Свечения Смерти и засветиться самому. Это означает верную смерть, теперь уже с маленькой буквы, но смерть от Смерти всегда сопровождается мучительной рвотой, идущей бок о бок со свечением, и никто из светившихся не переживал ночь. Он не знает, переживет ночь, нет, тут и ночи-то никакой нет, наверху, то есть. Но есть, есть ему вдруг захотелось безобразно.

Где тут припасы пера Кельвина? Копчены окорока молодненьких гроконов, вяленые ножки Бу-Уша, маринованные груздь-грибы, соленые ильки, наконец, бутыль мутноватой манной водки? У порядочного священника непременно должен быть перегонный куб, а если у тебя есть перегонный куб, у тебя есть и манная водка, — Иеро лихорадочно шарил по гладкому полу. А, вот она, свеча-свечечка. От Иеро не спрячешься, из-под земли достанет, из-под воды выловит, ах, до чего же зудит тело, но чесаться не будем, будем отвлекаться.

Он опять зажег свечу, в ее свете собственное сияние было малозаметным, а не приглядываться — так и вовсе не видным. Сразу легче на душе.

Пол под ним был настолько гладким, что Иеро увидел в нем свое отражение — искаженное, размытое, но отражение. Похоже на вулканическое стекло, если он не путает.

А стены — стены были выложены множеством, в человеческую ладонь, шестиугольников. Он подошел к стене вплотную. Пришлось сделать десять шагов — и он ведь шел к ближайшей стене.

На ощупь поверхность была гладкой — и теплой. Лакированное дерево? Безумие. Наверное, он бредит. Лежит на ложе и бредит.

Он ущипнул себя. Больно, но это ничего не значит. Боль и в бреду напоминает о себе. Объективная реальность, Ин-Ста ее побери.

Лучше бы что-нибудь приятное прибредилось.

Он двинулся вдоль стены. Пять шагов, десять, пятнадцать.

Дверь. Обыкновенная дверь, крепкая, с листами кованого железа. Сразу видно — сто зим ей. Или больше, что подтверждает предположение о бреде, превращая его в уверенность. Поселку Но-Ом ста зим не исполнилось. Ему всего-то, — он начал подсчитывать и запутался. Две? Три зимы?

Внезапно дверь стала медленно открываться, и свет, хлынувший из нее, на мгновение ослепил Иеро.

Он быстро прикрыл глаза рукой, перевел взгляд вбок. Так лучше. Что-то видно, хотя что, толком не разобрать.

Когда глаза обвыклись со светом, он понял, что и разбирать-то нечего. Пустой проход.

Пойдем, раз дверь открылась.

А открылась она в длинный светлый коридор. И не поймешь, откуда свет. Сверху, с потолка, высокого, в два роста Иеро. Не строят таких ходов для людей. А для красоты или из чванства подземных ходов не строят вовсе.

Куда он ведет, дивный белый ход? Он его уже видел. Тоже в бреду, или во сне. Видел и забыл. Хорошо бы запомнить хоть на этот раз, чтобы наяву проанализировать, понять, что хочет сообщить подсознание.

Подсознание завело прямо в зал. Куда залу Дома Совета поселка Но-Ом до этого зала. Пожалуй, и в далеком Риме не постыдились бы отделки. Пол — мир моря-окияна, стены в золоте и самоцветах, но прекраснее, живее всего свод, где неведомый мастер изобразил сюжет Истинного Писания: апостол Андрэ смотрит на крест Спасителя, поросший розами. Бородатое лицо рыбака выражало благоговение и — Иеро не верил глазам своим — зависть. Полно, Истинное ли это Писание? О Ложном Писании не раз говорили в Семинарии, но никто в Аббатстве, похоже, его не читал. А как прочтешь, если последняя книга была сожжена много тысяч лет тому назад. Хотя отдельные богословы предполагали, что Темные Мастера, в Дни Смерти ушедшие в подземные города, взяли с собою именно Ложное Писание, которому служат и по сей день.

Быть может, он и есть в подземном Городе Темных Мастеров? Считалось, что эти города находятся к Югу и Западу от республики Метц. Ниана, к примеру. Величайший Лек-Сий недаром писал: «Сторонящийся Зла не задержится в Ниане».

Много, много чудного было в этом роскошном зале, но глаза все возвращались и возвращались к картине на своде.

— Добро пожаловать, пер Иеро, — пока он пялился вверх, из другой двери вышел незнакомец. Нет, чтобы увидеть Аббата Демеро, он и в бреду дельный совет даст.

— И тебе добра и благословения Господнего, — ответил Иеро. Ничего, не скривился на благословение, вдруг и не Темный Мастер.

— Позвольте предложить вам чашу Амброзии Трисмегиста. Прекрасно утоляет жажду и облегчает страдания.

— Благодарю, но я нисколько не страдаю, — отверг предложение Иеро. Знаем мы эти амброзии. Змей-Искуситель прародительнице Еве тоже предложил угоститься.

— Да вы не сомневайтесь, пер Иеро, выпейте. Нет необходимости страдать больше необходимого, ведь вас учили, что усердие не по разуму есть грех.

Ишь, какие пошли бредовые видения — цитируют Лек-Сия.

— Лучше считайте происходящее не бредом, а сном, — продолжил морок, протягивая бокал.

«Грех отказываться от чистосердечного подношения», вспомнилось некстати. Или кстати?

Он взял бокал и начал пить.

Хм… Шипучая водичка, так и бьет в нос.

— Значит, вы мне снитесь?

— Я вам, а вы — мне, пер Иеро. Но позвольте представиться, Сол Нафферт, историк и, по совместительству, наблюдатель.

— Очень приятно, сударь, — при необходимости и семинарист лицом в грязь не ударит, будет говорить языком вельмож и дипломатов. — Я же Иеро Дистин, волею случая ставший священником поселения Но-Ом. Судя по всему, вы обо мне осведомлены куда больше, нежели я о вас.

— Ну что обо мне осведомляться, пер Иеро, кто я таков? Незначащий червь мира сего, и недостоин, чтобы обо мне заботились. Не будет меня, будет кто-нибудь другой.

— То же самое я могу сказать и о себе, сударь. Семинаристов в аббатстве много, есть и достойнее.

— До сегодняшнего дня возможно, вы были правы, пер Иеро. Но сегодняшний день многое изменил. Или, во всяком случае, может многое изменить.

— Позвольте осведомиться, что же необычное сегодня случилось?

— Вы истребили Озерного Сайрена, пер Иеро.

— Не я один, сударь. И потом, если его истребление и есть происшествие незаурядное, то все равно я от этого не стал иным.

— Вот здесь, позвольте заметить, вы ошибаетесь, пер Иеро. Вы становитесь очень даже иным. Я пока не знаю, чем это кончится для вас, для меня и некоторым образом, для судеб целого мира.

Искушает, подумал Иеро. О судьбах мира заговорил.

— И что тому причина, достопочтенный Сол Нафферт?

— О, я не дослужился до «достопочтенного», пер Иеро. «Камрад», вот как обычно обращаются ко мне. А причина — ваш контакт с личинкой сайрена.

— Контакт?

— Да, во время подводной схватки. Личинка Озерного Сайрена — существо еще более необычное, чем взрослая особь. Не буду утомлять вас перипетиями метаморфоз данной монструозии, но вкратце суть сводится к следующему — она перестраивает чужой организм в свой. Поэтому Сайрен и помещает в гнездо жертву для личинки. Вы уничтожили несчастного киллмена — он уже частично стал плотью личинки. Но личинка попыталась заразить вас, пер Иеро. И ей это удалось.

Иеро вздохнул. Это не просто бред, это кошмар.

— И я превращусь в сайрена?

— О нет, это невозможно. Сначала жертву должна обработать взрослая особь, и только потом личинка посылает в бессильное тело свой яд. Вы же молоды и здоровы. Нет, не волнуйтесь, в сайрена вы не превратитесь.

— Спасибо.

— Благодарите себя, пер Иеро. Правда, не исключена банальная смерть…

— Еще раз спасибо, сударь.

— Я лишь излагаю факты, пер Иеро.

— Получается, моя смерть может изменить мир?

— Нет, нет, смерть — это лишь вариант. Тупиковый вариант. Гораздо привлекательнее другой исход.

— Какой же?

— Ваш организм, пер Иеро, я имею ввиду человеческий организм вообще, тоже старается превратить все окружающее в себя. Просто личинка вводит свою субстанцию в жертву, а люди жертву банально поедают, то есть, некоторым образом, вводят в себя. И вот вы можете приспособить субстанцию сайрена для своих нужд.

— Какие нужды вы изволите иметь, камрад Сол Нафферт?

— Ментальная сила, пер Иеро, ментальная сила! У человечества она выражена неравномерно, да и слаб человек. Но если вы усвоите способности сайрена, встроите их в свой организм, ваша ментальная сила станет огромной, невиданной.

— Как у сайрена?

— Вы — человек, и сможете управлять силой куда эффективней, нежели сайрен.

— Вот как… — нет, бред не так уж плох. Иметь мощную ментальную силу — такую, как у аббата Демеро или Айрона Гальса — заманчиво, Им-Ста побери! — Значит, сударь, дело за малым — выжить и, как вы соблаговолили выразиться, встроить способности сайрена в свой организм.