Помойник - Борис Терехов

— Не в Освенцим, Володя. Но и не в Монте-Карло, — с задором произнесла Юля. — И не говори мне, что она твоя двоюродная сестра.

— Пожалуйста, не буду. Как прикажешь, — согласился я. — Хоть она мне и не родственница, но некоторое время поживет в моей квартире. Ты не возражаешь?

— Возражаю! Фу, распутник! Устроил, понимаешь, в нашем поселке гнездо разврата!

— Не без того, Юля. Не без того. Но этого требует романтизм моей натуры. Порекомендуй, что купить?

— Отравить бы вас обоих. Но я не буду. У меня доброе и мягкое сердце. Ну, в продаже сегодня имеются сырокопченые куры, — сказала она, распахнула дверцу холодильника и вопросительно посмотрела на меня. — Возьмешь?

— Возьму. Потом, мне еще сыра, колбасы, оливок из той открытой банки…

— Погоди. Не тараторь так быстро. Я ж тебе не автомат. Строго между нами, прожорливая твоя фря. Не знаю, как ты ее прокормишь? Хватит ли у нас в магазине продуктов?

— Да легко. Вашими продуктами со свалки весь Ватикан прокормишь, — усмехнулся я.

— Зачем тебе сдался Ватикан?

— Это я для примера.

— Ладно — прокормишь. Но ты с ней разоришься.

— Разорюсь, так разорюсь. Ты-то чего переживаешь? — спросил я.

— Как же мне не переживать? — вплеснув руками, возмутилась Юля. — Обнадежил, можно сказать, наивную девушку. Я имею в виду себя, чтоб ты понял. Наобещал ей с три короба, а сам в кусты. У него, оказывается, есть другая.

— Любопытно, что ж я тебе наобещал?

— Неужели позабыл? Ну, скажем, когда потеплеет, позвать меня на прогулку в лес. Я-то, глупая, и размечталась. Строила радужные планы. Платье даже новое купила.

— Но не понимаю, чем помешала тебе моя постоялица? Обещал — значит, позову. Не пропадет в сундуке твое платье. Будет у нас с тобой прогулка в весенний лес.

— Спасибо, изменщик. Как-нибудь обойдусь, — фыркнула она, небрежно складывая в пакет мои покупки.

— Какие, однако, мы гордые, — сказал я и протянул ей деньги.

— А где твоя благодарность?! — возмутилась Юля. — Что за дела?! Я для тебя стараюсь. Не грублю, не обсчитываю, не обвешиваю. Приветливо улыбаюсь. Рискуя карьерой, выбираю самые лучшие продукты. А где твои слова благодарности?

— Извини. Я думал, что теперь мои любые слова тебе ни к чему. Прими низкий поклон за то, что обслужила, — раздельно произнес я. — Но что слышно еще нового в поселке? Кроме приезда расфуфыренной фри?

— То, что ты поколотил Генку Кривоноса. Гонялся, как бешеный, за ним по полигону с деревянным ящиком в руках. Напрасно. Не стоило с ним связываться. Он опасный человек.

— Почему тебя это беспокоит?

— Хотя бы потому, что Кривонос мой хозяин, — неожиданно серьезно отозвалась она. — Точнее, он хозяин этого магазина.

Вероятно, я сильно изменился в лице, и она спросила:

— Ты разве не знал?

— Мне об этом никто не говорил.

— Странно, Володя. Следовало бы кому-нибудь поставить тебя в известность.

— Просто некому было это сделать, — заметил я. — Значит, Юля, ты во всем блюдешь интересы своего хозяина?

— Ну, допустим, не во всем. Но иногда случается.

— Смотри, не переусердствуй.

— Не бойся, не переусердствую.

— Может быть, я чего-нибудь еще не знаю?

— Сейчас проверим. Тебе известно, кто прежде был владельцем этого магазина? Не долевым, а главным.

— Теперь я не удивлюсь, если им был мой дядя.

— Он самый, — кивнула она. — Поэтому я и хотела тебе понравиться. Как своему возможному будущему начальнику. Поэтому, стиснув зубы, терпела твои грязные домогательства. Но сейчас я могу спать спокойно. Никаких бумаг на магазин у тебя нет. Получается, что ты даже не знаешь об их существовании.

— Хитрая же ты штучка, Юля. Я не подозревал в тебе столько коварства. Прямо настоящая Кармен. Но все эти бумаги можно восстановить. Потом наверняка где-то хранятся их копии.

— Ты как не от мира сего! — воскликнула она — Ты думаешь, что Кривонос сидел, сложа руки? Если копии и были, то он давно их уничтожил. Тебе нужен оригинал.

— Неплохо, конечно, иметь свой магазин. Но ничего, проживу и без него. Меньше хлопот, — сказал я. — Кстати, Юля. Я слышал, что мой дядя погиб по вине Помойника.

— О! Дался тебе этот Помойник, — хмыкнула она.

— Но люди говорят о нем вполне серьезно.

— Мало ли о чем они серьезно говорят. Но кто именно?

— Ну, бомжи с полигона.

— Хо-хо-хо. Нашел, Володя, кого слушать. Они соврут — недорого возьмут.

— Еще вот Марек.

— Марек? Он не меньший сочинитель. Нет, ты такой же чудак как твой дядя. Виктор тоже в него верил. К тому же полагал, что тот является его покровителем. Представляешь, как замкнуло человека? Он заказал даже сделать барельеф с его изображением.

— Это тот, что у вас снаружи? — спросил я.

— Ну да. Только на нем ничего не поймешь. Скульптор попался пропойца из пропойц. Каких свет не видывал. Ой, а как вешали этот барельеф! Комедия! Целый месяц крепили его с Виктором к стене…

Юля замолчала. В магазине появилось трое новых покупателей. Немолодая, привычно и беззлобно переругивающаяся, супружеская пара. И замшелый старичок в ватнике и штанах-галифе, в которых, вероятно, еще его дед воевал в гражданскую войну.

Продолжать при посторонних наш разговор было нельзя. Поэтому я простился с Юлей и вышел на залитую солнцем улицу. Мне хотелось рассмотреть изображение на барельефе, что висел на фасаде магазина. Изображение странного полусогнутого существа, напоминавшего чем-то рисунки снежного человека.

Впрочем, изучал я его недолго. Вскоре мое внимание привлек серебристый джин «ниссан» на обочине дороги. Но еще больше меня заинтересовали два парня, стоявшие рядом с машиной.

Вот кого я не ожидал здесь и сейчас увидеть! Это были те самые парни, которые устроили зимним вечером налет на бутик, охраняемый мною! Те самые парни, по чьей вине я угодил в больницу и получил группу инвалидности!

— Вован! Дорогой ты наш! — воскликнул один из них и, огибая лужи, устремился ко мне. — Что за встреча! Ну, как старых фронтовиков! Мы израсходовали почти весь бензин, пока искали тебя. Но, как говорится, на ловца и зверь бежит. Между прочим, меня зовут Алекс, — он взял меня под локоть и повел ко второму парню, оставшемуся возле джипа.

Само собой, происходившее меня не радовало. Но я не противился парню. Решил сначала выяснить, чего это вдруг им от меня понадобилось.

— Смотри, Фролик, он прекрасно выглядит. По нему не скажешь, что он недавно лечился в больнице, — широко улыбаясь, произнес Алекс.

— Ага, не скажешь, — подтвердил его приятель.

— Он прямо-таки цветет и пахнет.

— Одно слово, Алекс, персик.

— Хотя забрался ты, Вован, в несусветную глушь. Но зато на лоне родной природы. У нас за тебя душа радуется.

— Да. Уголок сказочный. Я бы тоже здесь пожил, — добавил Фролик.

— Успеешь еще. А пока давай дыши свежим воздухом.

— Зачем вы приехали? — спросил я.

— Вопрос по существу, — кивнул Алекс. Достал пачку дорогих сигарет, раскрыл и протянул мне.

— Не хочу. Так, зачем вы приехали?

— Где бы нам здесь с тобой потолковать? У нас к тебе серьезный разговор. Конечно, мы не рассчитываем, что ты пригласишь нас к себе домой. Но есть у вас в поселке приличная забегаловка?

— В виду наличия отсутствия нет, — витиевато выразился я.

— Откуда, Алекс, взяться здесь забегаловке? Кому в нее забегать? Окрестным коровам, что ли? — усмехнулся Фролик и, вздрогнув, оглянулся на проезжавший мимо «КамАЗ».

Из кабины «КамАЗа» на нас смотрели скуластый водитель и Генка Кривонос. Если бы я сейчас был один, то они бы наверняка вылезли из своего грузовика и всыпали бы мне по первое число. Получается, что эти парни, сами того не подозревая, оказали мне немалую услугу. Парадокс, да и только!

— Нет, вы видели этого чумового водилу?! — воскликнул Алекс. — Он чуть было не зацепил мой джип! Вот козел!

— Верно. Неприятно стоять на обочине, — согласился я.

— А я о чем тебе говорил, — сказал он. — Поедем лучше прокатимся.

Я предусмотрительно сел на заднее сиденье. Они не возражали и расположились спереди. Новый внешний облик джипа вводил в заблуждение. Судя по состоянию салона, пользовались им долго и активно. Причем, совсем пренебрегая следить за ним внутри.

Алекс оказался неплохим водителем. Он быстро миновал пределы поселка и, маневрируя, умело поехал по разбитой проселочной дороге, пролегавшей между негустым лесом и полем с подтаивающим снегом на комьях земли. Потом плавно затормозил у края дороги.

Когда мы выбрались из машины и встали на относительно сухое место, Алекс сказал:

— Вован, не хочу больше ходить вокруг да около. Скоро над нами будет суд. Ты понимаешь, что мы не желаем очутиться за решеткой. Даже на самый короткий срок. Тем более за какую-то детскую шалость. Я согласен: да, мы сглупили. Да, сваляли дурака. Но что ж теперь нам до конца дней за это расплачиваться?