Время таяния снегов - Рытхэу Юрий Сергеевич

В комнате Анатолий Федорович покалил на спиртовке булавку и царапнул ею ухо Ринтына. За шиворот потекла противная прохладная жидкость, и ухо стало быстро уменьшаться, как мяч, из которого выпустили воздух.

24

Тихим зимним вечером Ринтын зашел погреться в школу. В эти часы занималась вторая смена — старшие классы. Ринтын обошел все классы, заглядывая в каждую замочную скважину.

В пятом классе вел урок Максим Григорьевич, учитель математики. Небольшого роста, коренастый, он говорил тихо, но в его словах чувствовалась сила и точность. Максим Григорьевич был самый молодой учитель в Улаке, зато борода у него росла необыкновенно густая. Ни один, даже самый древний улакский старик, не мог похвастать такой необыкновенной бородой. Редкие седые волосы, растущие на подбородке старого Рычыпа, казались по сравнению с ней жалкими и напоминали облезлый собачий хвост. Максима Григорьевича улакцы называли "Доброго здоровья", потому что в отличие от других русских он говорил вместо «здравствуйте» — "доброго здоровья".

В шестой класс можно было и не заглядывать. Уже подходя к двери, Ринтын услышал, как ученики хором повторяли какие-то непонятные слова. Шел урок английского языка. Его вела Прасковья Кузьминична.

Через полуотворенную дверь седьмого класса Ринтын услышал голос Василия Львовича. Директор читал какой-то рассказ. В классе стояла неправдоподобная тишина. Можно было подумать, что Василий Львович один в пустом классе упражняется в чтении вслух.

Ринтын на цыпочках подошел к двери и заглянул в нее. Ученики так внимательно и с интересом слушали Василия Львовича, будто перед ними говорил по крайней мере Йок! Ринтын был твердо уверен в том, что никто не может сравниться с Йоком по части рассказывания занимательных историй и сказок. Раньше чем от учительницы Зои Герасимовны Ринтын услышал от слепого сказку о злом Оленеводе, закупорившем в бочке свою жену. Правда, у Зои Герасимовны вместо злого Оленевода действовал царь, но события в основном были те же, что и в сказке Йока. Никто, кроме Йока, не мог с такими захватывающими внимание подробностями рассказывать о волшебном посохе, из которого выскакивали великаны помощники, о вороне, вздумавшем устроить праздник кита в тесном пологе. В сказках Йока шумели леса, мчались кони, чукчи разводили и доили коров.

Не рассказывает ли Василий Львович что-нибудь интересное о Земле-шаре? Об этом стоит послушать.

Василий Львович не рассказывал, а читал по книге. Речь шла о русском человеке по имени Герасим. Шел он на речку топить собаку. Ринтыну не раз приходилось самому выбрасывать на снег новорожденных щенят: те, которые приползали обратно к матери, выживали, а замерзшие все равно бы не выжили, или из них получились бы слабые, бесполезные в упряжке собаки.

Ринтын слушал, не отходя от двери. Незаметно эта простая история о глухонемом работнике захватила его. В ней не было никаких чудесных превращений, кровавых битв и волшебных посохов. Речь шла о простом человеке, о его судьбе.

Ринтын сел возле двери и просидел так до конца урока. Он не успел встать, и Василий Львович, толкнув дверь, ударил Ринтына в плечо.

— Ринтын? Почему ты здесь? Спал под дверью?

— Не спал. Слушал ваш рассказ о Герасиме, — ответил Ринтын.

Увидев, что старшеклассники собираются посмеяться над ним, Ринтын выбрался из круга и вышел на улицу.

На следующий день Ринтын долго караулил, когда начнется в седьмом классе урок литературного чтения, стараясь не попадаться на глаза Василию Львовичу. Но напрасно он беспокоился: такого урока в тот день не было. Потом Ринтын догадался посмотреть расписание и стал являться в школу в часы, когда занятия вел Василий Львович. Мальчик удобно устраивался под дверью и, стараясь не выдать себя, затаив дыхание слушал. Подвел его Гоголь. Когда подслушивающие Добчинский и Бобчинский упали в раскрытую дверь, Ринтын так звонко рассмеялся, что из класса выглянул удивленный Василий Львович.

— Ты опять здесь!

Ринтын сознался, что приходит сюда каждый раз, когда идет урок литературы.

— Что мне с тобой делать? — задумался Василий Львович и спросил: — А уроки ты все делаешь?

— Все, — ответил Ринтын. — На «хорошо» и "отлично".

— Молодец, — сказал Василий Львович. — Только в следующий раз, если захочешь послушать наш урок, прямо иди в класс, а не стой под дверью.

Когда об этом узнали во втором классе, всем вдруг захотелось присутствовать на уроках седьмого класса.

— Какой ловкий! — сказал Калькерхин. — Ему можно, а нам нельзя! Мы тоже хотим слушать сказки.

— Почему Зоя Герасимовна не читает нам такие книги, как Василий Львович? — возмущался Аккай.

Зоя Герасимовна не знала, что делать. Она позвала Василия Львовича. Директор вошел в класс, и все замерли в ожидании того, что он скажет.

— Ребята, — сказал Василий Львович. — Я очень рад узнать, что всем вам хочется слушать уроки литературного чтения. Это хорошо. Я помню время, когда ваши отцы и старшие братья не то что учиться, близко к школе не подходили. Чтобы учиться в то время, надо было иметь не только большое желание, но и смелость. Много времени мы тратили на то, чтобы уговорить родителей, уговорить ребят. Мы радовались, когда ученик в течение месяца не убегал от нас или не приезжали родители и не увозили его. Вот как было. А теперь вы сами хотите скорее узнать то, что проходят в седьмом классе. Но чтобы это сделать, вам всем надо пройти программу, которую положено пройти. Не все в ней интересно и занимательно, но это нужно для каждого, кто хочет быть по-настоящему грамотным человеком. Времени на это дано нам немного. Вот посмотрите в свои учебники. Видите, как еще много надо перевернуть страниц, чтобы добраться до корки.

— Пусть дают еще время! — крикнул с места Калькерхин.

— А скажи, солнце можно остановить? — спросила Калькерхина Зоя Герасимовна.

Мальчик немного подумал и сказал:

— Наверное, нельзя. Разве только ночью, когда оно спит.

— Так и время, его не остановишь, — сказала учительница. — Вот ты сегодня не выучил урок, а время тебя ждать не будет, надо догонять.

— Давайте договоримся так, — предложил Василий Львович. — Вы нажмите на учение, чтобы среди вас не было отстающих. Тогда, я думаю, останется и время на чтение книг. Верно, Зоя Герасимовна? — обратился директор к учительнице.

— Да, Василий Львович, — сказала Зоя Герасимовна. — Вот если бы такие, как ты, Калькерхин, не спотыкались на каждой букве, может быть, у нас оставалось бы время и я читала бы вам интересные книги.

— А лучше всего, если вы научитесь читать сами и будете брать в библиотеке такие книги, какие вы захотите, — сказал на прощание директор.

На перемене Ринтын подошел к Калькерхину и громко сказал:

— Бывает так в упряжке: все хорошо тянут, а одна лениво идет, пятится да еще пачкает дорогу…

25

Колхоз выдавал премии лучшим охотникам на песца. Для этого случая в школе между двумя классами была убрана перегородка, и получилась одна длинная комната.

Выдавал премии председатель колхоза Татро. Он сидел за столом, покрытым красной материей, и казалось, что он никогда не был учителем. Охотникам было известно, кто должен получать премии, но никто не знал, какими вещами будут награждаться самые лучшие из них.

В зале было тесно и шумно. Здесь собралось почти все население Улака, а некоторые женщины пришли даже с грудными детьми.

Татро по бумажке читал фамилию охотника, называя количество убитых им песцов, и выдавал какую-нибудь вещь. Все премии были солидные, и прежде чем перейти к следующему охотнику, присутствующие долго и горячо обсуждали полученную награду.

— "Охотник Кмоль, добывший шестнадцать песцов, премируется патефоном и набором пластинок", — прочитал Татро.

— Кмоль! Кмоля сюда! — закричали кругом.

Но дяди Кмоля в зале не оказалось.

— Должно быть, дома. У них гостя ждут, — сказали в зале.