Монстром буду я - Мария Власова

ней и добрую мамину улыбку. Вынырнула резко, вытерев лицо сразу и от воды, и от слёз. Расклеилась я в последнее время, нельзя так.

Слышу шум из-за приоткрытой двери, неужели кто-то пришел? Монстр вернулся? Застыла, обратившись в одно сплошное ухо, услышала шорох, а за ним властные шаги. Звук приближался, скрипнула дверь в ванную, и мне не оставалось ничего, как нырнуть обратно под пену. Застыла, ничего не видя и не слыша до тех пор, пока не кончился воздух. Легкие обожгло огнем, когда вынырнула из воды, судорожно вдохнула, пытаясь отдышаться и осмотреться. Дверь в ванную комнату была нараспашку, но внутри кроме меня никого не было. Тень мелькнула в спальне, и я поняла, что пора сваливать, но как это сделать, будучи голой и мокрой, не представляю. Тихо встала и вылезла из ванной на холодный воздух. Свои вещи я оставила за небольшой декоративной деревянной ширмой, туда я и направилась, скользя мокрыми ногами по полу. Стоило мне спрятаться за ширмой, подглядывая в щель между деревянными перегородками, как появился сам монстр монстров.

В каком-то странном одеянии, немного смахивающем на рясу жрецов, обильно расшитую серебряными нитками причудливыми узорами. Он распахнул ее и небрежно бросил на пол перед ванной. Мыться, что ли, собрался? Я здесь голая стою, мерзну, а он мыться собрался, вот засада! Под рясой оказались еще и широкие черные штаны, с такими же узорами на штанинах. Был бы мужик мужиком, если бы не шрамы по всему телу, серый оттенок кожи и волосы длинные. Скосила взгляд в район паха, здесь всё точно так же, как у наших мужиков, разве что чуть больше, но и сам он повыше наших мужиков будет. Даже не знаю: завидовать или сочувствовать той плоской бабенке, если при таких «положительных качествах» она его всё равно убить решилась. Может, не настолько он хорош? Рана от ее кинжала алеет на груди, но при этом выглядит так, как будто ей несколько недель. Монстр тем временем забрался в подготовленную мной ванную и почти сразу закрыл глаза, откинувшись на бортик.

У меня зад уже замерз, мокрые волосы прилипли к груди и спине. Так и простудиться не долго, а монстру хорошо, лежит в горячей воде, отмокает! Между прочим, это моя ванная, я ее для себя набирала, не для него! Чертовы захватчики, на святое покусились! Перегородка еще не во весь рост, приходится стоять в три погибели. Подождала еще какое-то время, монстр так и не шелохнулся. Уснул, что ли? Хорошая возможность улизнуть незамеченной. Высунулась из-за перегородки, на меня никак не отреагировали. Очень тихо подняла с пола свою одежду, одевать ее сейчас слишком опасно, нужно сначала выбраться отсюда хотя бы. Все время оглядываясь, медленно двинулась к выходу из ванной. Когда я была уже у двери, услышала его голос:

— Раб, включи горячую воду.

По спине прошлись холодные мурашки. Мои глаза вылезли из орбит, и, прижав к груди свое добро, я обернулась на главнокомандующего. Он не сменил позы, из ванны виднелись его широкие плечи и копна длинных волос. Заметил меня? Что мне теперь делать?

— Я долго еще буду ждать? — в голосе послышалась угроза, так что хочешь — не хочешь, пришлось идти к ванне.

Вроде и кран-то недалеко, руку протяни и сам открой его! Вот же ленивый напыщенный болван! Подошла тихо и встала возле крана, монстр все еще лежит с закрытыми глазами. Он так медитирует или спит? Отец иногда тоже то ли спал то ли медитировал сидя вечером в кресле, хотя потом оправдывался тем, что молился Спасителю мысленно. Сама я в бога нашего не верила, если бы он был на самом деле, мама бы не умерла. Не знаю, как вера отца после этого не пошатнулась. Мне всегда казалось, что им движет страх, если Спаситель забрал у него жену, то заберет что-то еще.

Может, он меня на самом деле не видел? Просто подумал, что на его зов обязательно явится кто-то? И вообще, чего это он нас рабами называет?! В нашей стране рабство давно отменено, хотя, если подумать, мы, скорее, военнопленные, а не рабы.

Открутила кран горячей воды, мысленно надеясь, что он в этом кипятке сварится. Монстр никак не отреагировал, так что я сделала несколько шагов в сторону дверей.

— Убери одежду, раб, — прилетел в спину еще один приказ.

Повернулась посмотреть на этого засранца, все так же лежит в ванне, не двигается.

Не обнаглел ли ты, уродец? Уже нагнулась за его брюками, как он поторопил меня:

— Быстрее.

Схватила эти чёртовы брюки, потянулась за робой, и он снова за свое!

— И халат принеси, раб.

Раб, раб, раб… Да он издевается! Вот же гад!

— А спинку тебе не потереть? — ляпнула, повернувшись к нему, даже не сразу поняла, что сказала это вслух.

Воздух из легких выбило, тишина затянулась, как и мой ступор. Плеснула вода и я не нашла ничего лучшего, как, наплевав на все, повернуться и побежать к выходу из этих чертовых покоев. Так быстро я никогда не двигалась, открыла дверь и, выбежав, прикрыла ее за собой, тяжело дыша. Кажется, он все-таки меня увидеть не успел, оборачиваться времени не было, так что я не уверена. Но, судя по тишине, за мной он не пошел, и то хорошо.

Но окружающая меня тишина была какая-то давящая, обернувшись, заметила двух пурпурного цвета стражников, смотрящих на меня во все глаза.

— Отвернулись! — рявкнула, тоже покраснев, и те как по команде повернули головы в другую сторону.

Натянула, наконец, на себя платье и с запозданием заметила, что штаны главнокомандующего оказались в ворохе моей одежды. Что мне с ними делать? Еще в воровстве обвинят, оно мне надо?

— На, — всучила их одному стражнику, — ему верни.

Пурпурный стражник с непониманием несколько раз перевел взгляд с меня на штаны своего верховного и обратно, но штаны взял, в конце концов. Пребывая вне себя от злости и смущения, я ляпнула еще одну фразу, дабы стражник ничего не успел у меня спросить.

— Кто же знал-то, что у него маленький такой.

Босая, с фартуком и сапогами под мышкой, но безумно довольная, что помыться всё-таки удалось, я потопала по лестнице, направляясь на кухню. А ведь нужно было всего лишь повернуться, чтобы увидеть его или обратить внимание на так ничего и не просивших у меня стражников. Но я была слишком занята своими мыслями, слишком привыкла, что на меня никто не обращает внимания. Здесь, в плену у страшных монстров я не