Чарующий остров - Маргарет Уэй

— Обещаю быть сверхосторожной! — Она вновь напряглась и насторожилась.

— Когда я с вами, я себя чувствую как птицелов. Улетит — не улетит? Расслабьтесь, детка. Вы здесь по своей собственной свободной воле. Со мной бороться глупо.

— Вы действительно можете командовать людскими чувствами?

Адам молчал, на губах его играла затаенная усмешка. Ее серые глаза расширились и потемнели, вся их умиротворенность исчезла, они словно растворялись в чувствах, призывали, чтобы сдаться. Его усмешка отвердела. Каждая черточка ее лица высвечивалась сверху. На мгновение ей показалось, что он хочет поцеловать ее, ее глаза увлажнились, ноздри затрепетали. В ушах нарастал какой-то шум. Все в этом человеке становилось глубоко и сильно ее затрагивающим, пробуждая чувства, которые она считала давно забытыми. Выражение его лица не менялось. Он был все так же грозен и сумрачен. Но изменилась она, ток между ними ослаб, оставив все как было.

— Адам? — вымолвила она ослабевшим голосом.

Откровенно враждебное выражение появилось на его лице. Он резко встряхнул головой:

— Вы прекрасны, притягательны, но…

Она и вообразить не могла такого отчуждения.

— Я ведь вам не нравлюсь, так? — Она прикоснулась рукой ко лбу.

— Мне нравится то, что я вижу. — Под этим циничным недобрым осмотром Клэр то краснела, то бледнела.

— У меня, наверное, разыгралась головная боль, — пожаловалась она вполне правдоподобно.

Он засмеялся.

— Классическая причина! Расскажите мне про Гэвина, — вдруг сказал он. — Случай, как никогда, подходящий. Гэвин Хорсли, так, кажется?

— Ради Бога! — взмолилась она. — Хватит с меня Гэвинов!

— Справедливо! — усмехнулся он. — Еще одна возможность продемонстрировать отвагу! — Под влиянием порыва он сгреб ее за плечи, привлек к себе, так что она вскрикнула от боли, и отпустил с холодной усмешкой. — Я запамятовал, всему время и место.

Клэр стояла ошеломленная, не в силах реагировать на ситуацию. До чего же непредсказуемая натура! Оскорбляет ее постоянно самым безобразным образом. Гэвин хоть прибегал к физическому насилию только в самом крайнем случае. Но Гэвин и не был столь физически ярко выраженным мужчиной. Руки ее бессильно опустились.

Когда наконец Адам обрел голос, он вновь поразил ее вопросом:

— Скажите, есть у вас иные женские достоинства? Вы играете? Поете?

Она глядела на него в изумлении. Все это показалось ей нереальным, словно на чужой планете.

— Надеюсь, я не помешала? — раздался из-за дверей ехидный голос Нади.

— Разумеется, нет, дорогая, — ответил Брок учтиво-формально. — Мы только зашли. Клэр потратила чертовски много времени, пытаясь отыскать сходство. Надеюсь, вам не наскучило, крошка. Боюсь, вы из тех, кого статуи утомляют!

Глава 7

Вечером, много позже, когда Клэр уже собралась погасить свет, в дверь осторожно постучались. Еще не открывая, она с нелегким сердцем поняла, что это Надя.

Надя улыбалась довольно натянуто:

— Можно войти, дорогая? Я ненадолго. Просто го, что мне нужно сказать, не терпит отлагательств.

Клэр посторонилась, Надя вошла и встала на медно-золотой ковер лицом к китайскому шкафчику.

— Ну, моя дорогая, вы на редкость живописно выглядите!

— Вот как? По-моему, у вас в голосе сомнение, миссис Колбэн.

Что-то так быстро промелькнуло по лицу Нади, что Клэр не успела понять, что именно. В миндально-зеленом шелковом халате с золотым шнуром на узкой талии, с распущенными тяжелыми косами, дымчатыми глазами, в которых сквозили усталость и опасения, Клэр выглядела не только чрезвычайно живописно, но и беззащитной.

— Что-нибудь надо сделать? — спросила она, ей не нравилось воцарившееся молчание.

— Не вам, моя дорогая, — выговорила Надя с усилием. — Вы еще молодая девушка, и я чувствую до некоторой степени за вас ответственность. Не хотелось бы вас расстраивать тем, что я могу сказать. Поверьте, я действую исходя из ваших интересов, из общих интересов.

— Пожалуйста, говорите прямо, миссис Колбэн. — Клэр примирилась с неизбежным.

Надя, не обращая внимания на это, уселась на край постели.

— Ну, начнем с того, моя дорогая, что я заметила то потрясение, под которым вы находитесь с тех пор, как приехал дядя Тины. Не знаю, что вы ожидали, но, вероятно, не такую чрезмерную активность. — Она усмехнулась. — Ну, у всех Брокуэев все преувеличено. Милая Беттина была сгустком энергии, так сказать, прожигая жизнь и воздействуя таким образом на Дэвида, правда все с самыми лучшими намерениями. Я-то знала, конечно, что на художника трудно воздействовать, но взяла себе за правило не вмешиваться без крайней надобности. Сейчас же дело вот в чем: Брок чрезвычайно привлекателен для женщин. Я это вполне осознаю, но я знаю и то, что фактически это ничего не значит. Женщины, насколько я могу судить, для него всего лишь игрушки. Я думаю, сэр Чарльз должен об этом позаботиться, не то ему придется пожалеть.

В голосе ее было едва скрытое злорадство, и Клэр вдруг почувствовала к ней активную неприязнь. И что-то подобное отразилось на ее лице.

— Извините, моя дорогая. Я, должно быть, вас шокировала, — смягчила Надя тон. — Вы, верно, представляли Брока несколько иначе! — Вкрадчивый голос западал Клэр прямо в душу.

— Несколько шокирована, — согласилась она чуть иронически.

— Все они, мужчины, из одного теста в конечном счете, и все-то у них одно на уме. За исключением, по моему опыту, моего собственного сына. Но Дэвид особенный. Беттина, милая девочка, она была так преданна ему. Дэвид вдохновлял эту преданность. Теперь возьмите Брока… Все какой-то вздор приходит на ум, но я не стану об этом говорить! Вы должны осознать тот факт, что этот красавец, здоровяк в тридцать пять лет все еще холост!

Клэр рассмеялась бы, если б не была такой усталой. Холостяк в тридцать пять лет! У Нади это прозвучало так, словно тот погубил свою бессмертную душу в крайней распущенности. К какой категории принадлежит Адам Брокуэй, сомнений не было. Она перевела дух. Надя все говорила, наслаждаясь взятой на себя задачей:

— …Невозможно рассказать, со сколькими красотками из общества он был в связи за последнее время. Многие хотели бы заполучить его, но в данный момент, я так понимаю, есть лишь один серьезный претендент.

Она прервала свой монолог с тем, чтобы удостовериться, что Клэр уделяет должное внимание всем этим важным вещам. Свет лампы у изголовья отбрасывал на ее глаза какой-то металлический неприятный отблеск. Любопытно, что в лице Дэвида, в общем-то копии ее, не было такого выражения.