Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О деятельности армейской разведки мы вообще не знали ничего. Известна была только фамилия начальника, молодого полковника с внешностью героя-комбата - Орлов. После демобилизации из разговоров с другими "афганцами" я выяснил, что и в других гарнизонах, раскинутых от Джелалабада до Хайратона, начальники разведок носили ту же фамилию (впрочем, я не настаиваю - у меня всего два свидетельства).
С "Кобальтом" дела обстояли немного иначе. Офицеры этой группы намного чаще ходили с нами, правда, исключительно на "свои" реализации, либо принимали участие в крупных полковых акциях (на месте оперативно отсеивали "материал" - пленных). Неоднократно "Кобальт" и сам проводил операции. Для этой цели ему выделяли какое-либо подразделение второго батальона, чаще всего одну роту.
Нам были известны основные методы их работы, вернее - казалось так. Да никто и не делал из них особого секрета. Половину оперативной информации кобальтовцы добывали через стукачей (по определению начальника политотдела части - "прогрессивной части местного населения, вставшей на решительную борьбу против незаконных бандитских формирований мятежников") и внедренных в группировки моджахедов агентов из числа ХАДовцев, присылаемых по обмену из соседних провинций (так они утверждали, во всяком случае). Вторую половину данных "Кобальт" добывал у пленных.
Нетрудно представить, какие жуткие, леденящие кровь байки ходили в полку о том, что делают с духами в "Кобальте". Все, естественно, исходили из собственного опыта "общения" с захваченными в плен. И это невзирая на постоянную угрозу трибунала. Реального, а не мифического.
Но, как выяснилось впоследствии, все эти слухи оказались ложью. По рассказам моего земляка, сержанта погранвойск Александра Лунева, все время прослужившего в охране "Кобальта" (вот уж точно - "блатная служба": два года в кроссовках и джинсовом костюме!), рядовой состав при допросах пленных никогда не присутствует. Воплей и криков тоже никто из солдат не слышал. Правда, частенько после очередного "посетителя" в мусорном ведре находили использованные ампулы от неизвестного препарата. Но это, опять-таки, ни о чем не говорит. Когда пленных передавали из "Кобальта" в ХАД, вид они имели вполне нормальный и пребывали в добром здравии, чего не скажешь об их душевном состоянии - в местной госбезопасности, ХАДе, пленных либо сразу отпускали, либо сразу "шлепали". Другой диалектики там не признавали.
Мы относились к офицерам из "Кобальта" с известной опаской и в то же время с определенным уважением. На боевых выходах они показывали себя с самой лучшей стороны. Это мы ценить умели.
За два года, проведенные в ДРА, я дважды был свидетелем расстрела, и оба раза именно на операциях по реализации разведданных и в присутствии офицеров "Кобальта".
Но вначале небольшая предыстория.
У советского солдата, помимо его основной обязанности или специальности, есть еще несколько - внештатных, так называемая "взаимозаменяемость". Любой старослужащий солдат (если не дебил, конечно) в случае необходимости может принять на себя командование отделением или даже взводом, работать из любого вида стрелкового оружия (в том числе и орудий БМП), провести несложные реанимационные мероприятия и оказать раненому первую медицинскую помощь, снять простую мину и прочее.
У меня благодаря болезненно-педантичному складу характера была целая гирлянда подобных побочных специальностей и обязанностей, в том числе внештатный санинструктор взвода. Я всегда носил с собой несколько перевязочных пакетов, пяток жгутов, половину командирского промедола и был обязан заниматься всеми ранеными взвода и роты до подхода профессиональных медработников.
В начале февраля 1984 года ко мне подошел фельдшер батальона и предложил принять участие в проводимой шестой мотострелковой и одним из взводов разведроты операции по линии "Кобальта" в качестве штатного санинструктора. У нас во втором МСБ было два медбрата, но оба в это время находились в госпиталях.
Я не помню случая, чтобы солдат одного подразделения официально участвовал в операции чужой роты. Даже временно и даже санинструктором. Ведь все "временное" очень быстро превращается в постоянное, а должность "санинструктор батальона" - тыловая, и у нас к подобным вещам относились ревниво. Я горячей радости идти на операцию "чужаком" не изъявил и, совершенно уверенный, что меня не отпустят, послал фельдшера к старшему лейтенанту Пухову.
Но мои расчеты не оправдались. Прапорщик медслужбы оказался парнем ушлым. Он нашел к Пухову какой-то особый подход, и тот предоставил нам право все решать самостоятельно. Я подумал-подумал и согласился.
Выходили мы ночью. Я пошел налегке, взял лишь бронежилет, пару "эфок", АКС взводного да десяток длинных магазинов. Ротный лично проверил мое снаряжение, отдал собственную коробку обезболивающего и пару пачек цивильного "Ростова". Потом отвел меня ко второму КПП и, быстренько переговорив с командиром шестой роты, сказал:
- Идешь вот за ним. Это крутой мужик - от него ни на шаг. Все! Удачи... и смотри там - осторожно.
К рассвету в ускоренном темпе мы протопали километров десять и выскочили на кольцевой гребень с небольшим, прилепившимся в полукилометре под нами, ободранным кишлачком.
Помимо шестой МСР и разведвзвода в группе шли еще три расчета минометной батареи и отдельный офицерский батальон ХАД - человек пятьдесят. Хадовцы первыми и спустились в кишлак.
Как они его там "шмонали", я не знаю. Скорее всего - никак. Судя по всему, хадовцы шли не на прочесывание, а за кем-то, ранее им известным. Когда союзнички начали подъем на наши позиции, им в спину дружно ударило с десяток винтовок и несколько АКМов. Хадовцы рванулись назад, засели в крайних усадьбах, обозначили себя ракетами и дымами и завязали бой.
Расстояние в пятьсот - семьсот метров, да еще сверху вниз, для стрелкового оружия - ничто; плюс три миномета да штуки три АГСа... Минут за двадцать подавили большинство огневых точек, и ХАД вновь пошел на прочесывание. Духи тоже даром время не теряли - рассредоточились по кишлаку и стали планомерно выбивать хадовцев одного за другим.
Взять изнутри штурмом населенный пункт в тридцать - сорок домов (даже с мощным блокирующим прикрытием) для пятидесяти человек - просто нереально. Если же перед атакой не были проведены артиллерийские и авиационные удары, а штурмующая команда не имеет снайперов и пулеметов прикрытия, да и сами налегке - ни касок, ни бронежилетов, - то и вовсе дело безнадежное.
Так оно и получилось. Хадовцы не прошли и трети кишлака, как уже потеряли человек пять, да раненых - четверо. Правда, захватили одного духа вместе с "буром".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Мифы Великой Отечественной (сборник) - Мирослав Морозов - Биографии и Мемуары
- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- На боевых рубежах - Роман Григорьевич Уманский - Биографии и Мемуары
- Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939—1943 - Хельмут Грайнер - Биографии и Мемуары
- Ксеркс. Покоритель Вавилона - Джекоб Эббот - Биографии и Мемуары
- У лукоморья - Семен Гейченко - Биографии и Мемуары
- Сочинения - Семен Луцкий - Биографии и Мемуары
- Солдаты, которых предали - Гельмут Вельц - Биографии и Мемуары
- Я – доброволец СС. «Берсерк» Гитлера - Эрик Валлен - Биографии и Мемуары
- Парашютисты японского флота - Масао Ямабэ - Биографии и Мемуары