Файзабад - Глеб Бобров

Построил нас, помолчал и тихо начал:

- Так, мужики... Выходим через двадцать минут. Покурить, на горшок и прочее... Пусть кто-то мне на переходе заикнется - суровой нитью затяну! Потом он поставил задачу первым взводам и вдруг обратился к нашему взводному Быстрову: - А ты, Серега, со своими архаровцами идешь вот на эту точку! Пухов показал место на карте. - Будешь прикрывать правый фланг всей роты и лично мою задницу, понял? Идти вам чуть дальше, чем остальным, но тут недалеко - восемь с половиной по карте. Возьмешь одного человека с первого взвода в помощь на АГС. И еще с тобой пойдет Саша Рабинович - чтоб не скучно было. Да! Минбат сядет как раз между тобой и мной, но идти будет с вами. Все ясно? - И уже обращаясь к нам: - Ну все, мужики, вперед! и в штаны не делать - прорвемся! И не забудьте: за каждого пленного - десять суток гауптвахты... И по харе - от меня лично!

Через двадцать минут, растянувшись длинной цепью, четвертая рота и минометная батарея вползали в зеленую зону.

Первый подъем начался буквально через тридцать минут после выхода, где-то в шестнадцать ноль-ноль. За час одолели хребет и начали спуск. Через махонькую долинку перед нами возвысилась новая громадина. Глянули приуныли. Но Серега приободрил:

- Ну, что сопли распустили?! Сейчас перевалим, там вообще не долина ущельеце, а следующий перевал - наш. Поднялись, пробежались по гребню и дома! Ну! Давай, пехота, шевели штанами!

Пока вскарабкались, отдышались, спустились и снова начали подъем, последний, - было около двенадцати ночи. Под ноги все чаще стали попадаться банки с кашей и тушенкой - выбрасывали и раскаивались те, кто пожадничал на "точке". К двум часам ночи умолкли подбадривающие шутки офицеров. Дольше всех держались замполит роты Рабинович и командир минометчиков капитан Белов. Но к трем часам и у них осталась всего одна "шутка": Леха Белов стонал: "Шу-рик. Ты еще дышишь?" На что наш замполит отвечал: "Ле-ша! Иди в жопу!" И так - всю дорогу...

Я немало "полазил" по Бадахшану, однажды меня всей ротой три дня тащили на себе, но этот маршрут был самый кошмарный за всю мою службу. Вообще в афганских горах солдат идет "на автопилоте" только в том случае, если знает свою цель. Увидит назначенную высоту, значит, доползет, даже если она за семьдесят километров. Но если солдату сказать: "Вот та высота - наша, и на ней привал!" - а потом передумать и назначить привал на следующей, а на следующей - еще на следующей, он вырубится уже на двадцатом километре. На этот раз случилось именно подобное, но офицеры были здесь совершенно ни при чем.

Главный хребет поднимался террасами, а между ними были небольшие, всего квадратов в сто, каменистые площадки. Пока карабкаемся по скалам, видим небо у края уступа. Ну, кажется, все - дошли. Но только выползем наверх, как перед нами открывается крошечная эта площадка - взводу разложиться негде, а над ней новая каменная стена до самых звезд. И до того дошло, что офицеры вместе с солдатами тащили тяжелое вооружение. Даже Пухов, со своим неунывающим радикулитом, и тот половину последнего подъема попеременно волок на себе ПК двоих очумевших пулеметчиков. Вот тебе и восемь с небольшим - по карте...

К пяти утра поднялись на свою "три сто десять". Попадали... Какой там окапываться, позиции готовить - приходите, берите голыми руками, хоть любите, через "Е", - не встанем. Часа через полтора отошли, тут новая команда : "Вперед!" Потопали...

Долго спускались по змеевидному серпантину, потом первый кишлак, за ним второй и пошло-поехало: один за другим. Называлось это чудо - шмон зеленки.

Под вечер упал любимый стукачок и жополиз третьего взвода Лешенька Тортилла. Распластался по дороге, отшвырнул от себя тело АГСа и ревет, как белуга: "Пристрели-и-ите! Дальше не пойду-у-у!" Попытались вразумить - не получилось. Пару раз врезали - безрезультатно. А батальон уходит! Все! В общем, надо взваливать эту морду на себя и тащить вместе с гранатометом. Тут появляется Пухов: "В чем дело? " Объясняем - так, мол, и так. Пухов подходит к "подыхающему", на ходу скидывает с плеча АКС, передергивает затвор и спокойно так, буднично, просит:

- Леша, рот открой...

В его интонации, в его внешнем облике было что-то такое, отчего Тортилла сразу затих, молча встал, поднял ранец с гранатометом и понуро побрел дальше. Мы наблюдали за ним молча, и лишь один Быстров не выдержал:

- Гриценок! Что-то он быстро тебя вылечил, а?

Тортилла не ответил...

Вечером полк полностью вошел в долину. Ночевку мы разбили на каком-то холме. Вокруг по склону и на соседних высотках расположились другие подразделения. Наутро повальный шмон продолжился по полной программе. Перед выходом Серега построил нас и поставил боевую задачу:

- Значит так, взвод. Все, что тут говорили по связи, - полное дерьмо! У нас задача одна - третий день без жратвы! Сухпая не было, нет и когда будет - неизвестно. То, что вы по дороге выкинули - никого не волнует (был употреблен иной, близкий по значению термин). Все ясно? Вперед!

Первый же кишлак оказался и самым удачным: взводный с ходу подстрелил молодого барашка. Скотинка резвая однако, - как только заприметил первых бойцов, тут же деру дал, да не тут-то было! Только что и успел - жопкой кучеряво обосраной пару раз тряхнуть на прощанье - 5,45 все ж быстрее, однако.

Резво затащили его в какую-то клуню, Быстров тут же достал предмет зависти всех офицеров батальона - треугольный, острый, как бритва, трофейный нож и мастерски, за каких-то пять минут барашка разделал. Все мясо мы сложили в полиэтиленовый пакет от осветительных ракет и пошли на следующее прочесывание.

В конце дня Валерка подстрелил курицу, но то ли птица оказалась мелковатой, то ли СВД для такой дичи чересчур сильное средство: от курочки остались только окорочка, часть крылышка да шейка с головой. По образному выражению замка Димки Кудели - рассосалась. Ну да ничего - пошло в тот же пакетик. И уж перед самым привалом подстрелили еще одну курицу, на этот раз более удачно. Серега разделал ее еще более виртуозно: отсек ноги, голову и часть крыльев; потом одним ударом своего восточного кинжала развалил надвое, выпотрошил и, вместе с перьями сняв шкурку, уложился в какие-то пару минут. Профи!

Поздним вечером поднялись на ночлег. Прямо под холмом, метрах в пятистах, раскинулся огромный кишлак. И мы в том районе были не единственными - под нами, на склоне, расположилась шестая рота, а чуть правее и ниже - разведка. Поэтому пошли в кишлак не сразу, а только через час после того, как по связи был дан отбой - "один-один" (т.е. один боец спит - один дежурит).

Серега взял с собой троих: "замка" Куделю, Валерку и меня. Потопали вниз через позиции разведроты, чтоб не переть с бурдюком воды, пятнадцатилитровым ведром и подозрительным пакетом под мышкой через окопы родного батальона.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});