Мертвый среди живых - Итан Блэк

— Миссис Фейнстайн получает открытки из Маунтейнтопа, штат Колорадо. А в чем дело? Они что-то натворили?

— Все хотят жить в этих проклятых горах, — ворчит Мики, для которого любой выезд за пределы мегаполиса равносилен некой утрате. — Что они там делают, наглазевшись здесь досыта на эти проклятые деревья?

— Поговорите с миссис Фейнстайн, в девять-джи. А я никогда не слыхала о полицейских, которые приходили сюда шесть лет назад.

— Удачи с прослушиванием, — говорит Воорт. Они с Мики, конечно, проверят рассказ Анны, но, как и шесть лет назад, сегодняшний приезд сюда вроде опять оказался пустым.

Тем не менее у Анны счастливый вид — никто на нее не жаловался.

— Я и вправду орала как сумасшедшая, да?

— Ярости хоть отбавляй, и тому парню не жить.

— Забавно, — хихикает она. — А в жизни ни на кого не могу рассердиться. Просто тряпка.

Винная лавка на прежнем месте, и Паоло все так же стоит за кассовым аппаратом все в той же алой спортивной майке с эмблемой Университета Хофстра, низенький и толстый. Он улыбается, когда его старый клиент Воорт входит в лавку.

— Я сержусь на тебя — так больше и не пришел, не назначил моей сестре свидание.

— Я переехал. Вот зашел спросить тебя насчет ограбления.

— Которого?

— Шестилетней давности, — говорит Воорт, и при этих словах Мики фыркает.

— Ах второе, — произносит Паоло, радуясь, что дело прояснилось; ясно, что он не из тех, кто копит обиды.

Воорту хочется знать, сколько раз грабили Паоло, — восемь? Двадцать?

— Паоло, а грабителя поймали?

— Да! Три года назад позвонил детектив, и я опознал того парня.

— Три года — большой срок, — говорит Мики, и это скорее вопрос, чем комплимент. — Вот вы и запомнили.

Улыбка Паоло немного блекнет.

— Не хочу никому доставлять неприятности…

— Что ты этим хочешь сказать?

— Тебе это важно, Воорт? Ладно. Мне позвонил детектив и сказал, что арестовал одного человека за ряд краж и, по его мнению, это тот, кто меня ограбил. Детектив не собирался мне говорить, но…

— Он просил прийти в участок, — вмешивается в разговор Мики.

— И сделать вид, что зашел туда сам, — говорит Воорт.

— Вы не были там для опознания преступника, — говорит Мики, — потому что никто вам и не звонил, так? Вы пошли туда совсем по другой причине — например, из-за того, что забыли номер старого ходатайства по поводу охраны.

— Да! Он сказал, что ему не положено считать подозреваемого виновным, пока я его не увижу, но если я потороплюсь, то попаду в приемную, куда он приведет того человека. Он сказал, что если мне случится быть в участке по стечению обстоятельств и я опознаю его…

— Паоло, это был тот самый грабитель?

— Я почти уверен!

— Почти? Что значит «почти»?

— Он выглядел запуганным, — кивает Паоло. — К тому же его опознали еще двое за кражу в другом магазине.

Воорт вздыхает.

— И они тоже были в приемной по стечению обстоятельств, когда ввели подозреваемого?

Мики останавливает Воорта, сжав запястье.

— Нет времени, Везунчик. Ты здесь ни при чем.

Паоло сияет — неприятная тема закрыта.

— Сестра замужем, и у нее теперь сынишка. Воорт, а у тебя есть женщина или все еще одинок?

— О, одной женщины Воорту маловато, — говорит Мики. — Воорт — это Рудольф Валентино с Тринадцатой улицы.

Паоло смеется.

— Раз ты здесь, Воорт, у меня в подсобке есть чудесное пино-нуар.

Три проститутки пускаются наутек, завидев, что подъезжает полицейский «каприс».

— Эта машина неприметна, как зебра, — говорит Мики, глядя на девок, которые спешат в заброшенное здание, ковыляя на высоких каблуках.

«Если квартал Анны Бойл изменился, то Четвертая близ Бергена осталась прежней», — думает Воорт. День проходит по-глупому, впустую. Районы Нью-Йорка подвешены во времени. Жители переезжают, но ощущения неизменны. Машины становятся быстрее, стрижки — короче. Проигравшие остаются проигравшими независимо от того, меняется их окружение или нет.

Стоя возле покинутого здания, Воорт складывает ладони рупором и кричит:

— Девушки, нам просто надо поговорить!

15.48.

Квартал раскален и тих, вокруг мусорных куч роятся мухи. Проезжающие мимо водители, причем одни мужчины, прибавляют газ, увидав «неприметную» пятифутовую антенну «шевроле» и полицейскую мигалку.

— Удивительно: стоит только шлюхе встать на углу, как тут же возникают сексуально озабоченные и начинают кружить вокруг как рыбы, — говорит Мики.

— Мы расследуем убийство! Жертвами пали девушки вроде вас — выкрикивает невинную ложь Воорт.

Неужели здесь Габриэль Вьера торговала собой? Но ведь это конечный пункт для девушек, а Габриэль была не из последних, если вообще работала проституткой.

Воорт знает, что шлюхи прячутся в этом здании, — когда он патрулировал в этих краях, девки поступали точно так же. Весь квартал — вражеская территория. Пиратские линии электросети исчезают в окнах верхних этажей. Голуби сидят вдоль крыш и задирают глупые головы. Где-то в этом квартале — вероятно, в подвале — будет стальная дверь, за которой парни продают порошки и шприцы, поэтому девицы могут спустить деньги сразу при входе.

— Выходите, и поговорим минут пять. Если нет, вызываем машину! — кричит Воорт.

— Никаких денег! Никаких наркотиков! Никаких клиентов! — добавляет Мики.

— Четыре… три… два…

Из дома доносится тонкий голосок:

— Обещаете просто поговорить?

И вот они выходят по очереди, как солдаты из захваченного дота. Четыре девицы — Воорт, должно быть, проглядел, как в доме оказалась еще одна, — улыбаясь, идут в сторону детективов, словно они и с самого начала не отказывались поболтать.

Вспомнят ли они что-нибудь? Да и вообще были ли они здесь шесть лет назад? Воорт окидывает взглядом двух белых девиц, — обе не первой молодости, в коротких юбках и топиках, обе курят сигареты с фильтром. Черная девица в бледно-лиловом платье ест печенье «Туинкиз», слизывая крем с пальцев. Самая молодая и самая привлекательная — азиатка, но она так накачана наркотой, что едва идет. Очевидно, улица дает всем равные возможности.

Да помнят ли они, что произошло шесть часов назад?

На свет извлекаются снимки Габриэль и Филиппа. Нет, говорят девицы, никого не знают. Мужчина никогда не был клиентом. Кимми и Патриция Уайт? Никогда не работали на этом углу. Прежний сутенер в тюрьме. Шайка распалась. Прежние девицы разбежались.

— Никто больше тут не останавливается, — жалуется негритянка. Возможно, с пьяных глаз эти девицы и могли бы показаться сексуальными, но при ярком свете дня блестки на платьях, как и ресницы, отдают дешевкой, а кожаные юбки обвисают, потому что девицы худеют. Рука, взявшая визитку Воорта, дрожит.

«Уедем, и через пять минут вот такое выйдет на улицу».

Но вдруг белая девица, что повыше, хмурится, стараясь что-то припомнить.

— Как вы говорите — Кимми Найт или Кимми Уайт?

Когда Воорт говорит: «Уайт», — красный ротик широко раскрывается и из него вырывается смех.

— Я Кимми. По крайней мере обычно так называюсь.

— Где твоя сестра?

— Мы просто говорили мужикам, что она моя сестра. Некоторые хотели сестер — как мистер Таблетка. Мы прозвали его так потому, что когда он был с нами, то возбуждался и глотал таблетки от сердца.

— А меня помните? — с надеждой спросил Воорт.

Девица разглядывает его и становится беспокойно-дерганой. Ей нужен клиент или очередная доза.

— Я не запоминаю лица, — хихикает азиатка. — Мы смотрим на другую часть тела.

«Каприс» останавливается на красный свет со скрежетом и стоном, словно разделяя чьи-то страдания. По радио, где передают одни новости, комиссар Уоррен Азиз говорит, что полиция получила множество звонков от людей, объявляющих себя киллерами, но ни один не обладал информацией, которая имелась у полиции.

«Комиссар, у семейства Воорта большие связи в департаменте полиции, поэтому скажите: насколько сильное давление на вас оказывают, чтобы Воорт остался на службе?»

— Где они откапывают это дерьмо? — спрашивает Мики. — Или специально придумывают такое, чтобы разозлить его и заставить разговориться?

— Именно так мы делаем на допросах, — говорит Воорт.

— Есть разница. Это мы, — говорит Мики, подъезжая к тротуару, а тем временем гудит сотовый и во рту у Воорта пересыхает. — Проверю-ка я этот чертов мотор.

16.09.

Голос Камиллы в трубке:

— Слушаешь эту пресс-конференцию? Невероятно.

— Что ты отыскала?

— Мои приятели в Эн-би-си раздобыли неполный список клиентов Халла за шесть лет. Но он работал и на общественных началах, поэтому мы знаем только тех клиентов, которые платили, да и то не всех.

— Продолжай.