Рука в перчатке - Найо Марш

— Как по-вашему, у мистера Картелла были враги? Понимаю, это звучит слишком мелодраматично, но все-таки? Другими словами, знаете ли вы людей, которым он мог бы повредить, если бы остался жив?

Наступила долгая пауза. С лужайки донесся шум мотора. В окно Аллейн увидел, как над землей заколыхалось зеленое полотнище. Значит, прибыла команда криминалистов.

— Я пытаюсь все обдумать, — пробормотал мистер Пириод. Он сильно побледнел. — Если говорить в таком смысле — нет. Не думаю. Хотя… впрочем, нет.

— Хотя?..

— Поймите, Аллейн, после таких событий все начинает выглядеть в другом свете.

— Разумеется, я это прекрасно понимаю. Но если вчера для мистера Картелла была устроена ловушка, я хотел бы знать, кто и почему мог быть в этом заинтересован.

— А если это была ложная ловушка? — Он посмотрел на Аллейна, прикусив нижнюю губу. — Конечно, я не знаю, что вы там нашли. Я… мне пришлось туда пойти, чтобы его опознать, но… если честно, я был так подавлен, что почти ничего не видел… Например, эти доски через ров, их… их как-то передвинули?

— Да.

— О Господи! Понимаю. Но вы не думаете, что над ним хотели просто подшутить? Пусть глупо, опасно, но все же подшутить, а? Скажем, кто-нибудь из молодежи, занимавшейся «охотой»? Да! Разве это не выглядит правдоподобно? Кто-то сдвинул доски, бедный Хэл упал, сильно ударился, а потом, пока он был без сознания, одна из парочек — они разбились на пары, — проходя мимо, случайно уронила трубу в канаву?

— Попробуйте сдвинуть одну из этих труб. Сомневаюсь, что ее можно уронить «случайно».

— Тогда… тогда кто-то сделал это просто из озорства, не зная, что он там. Так сказать, от избытка сил. Нелепая выходка. Гости были навеселе.

— Вы можете назвать имена гостей?

Мистер Пириод назвал: почти все приглашенные жили в одном округе. Он перечислил двадцать четыре человека, пробормотал, что это вроде бы все, и в замешательстве умолк.

— Был кто-то еще?

— В общем, да. Они сами напросились, думаю, из чистого бесстыдства: этот ужасный Лейсс и его назойливая подруга, Мэри Ралстон. Дезире всегда отличалась безграничным добродушием. Как раз он, — быстро добавил мистер Пириод, — по-моему, мог бы зайти настолько далеко: capable de tout[4]. Но я не хочу ничего утверждать. Нет. Как ни крути, Аллейн, а несчастный случай, связанный с нелепой шалостью, гораздо лучше, чем… чем…

— Убийство?

Мистер Пириод воздел руки к небу.

— Увы! Я не знаю ваши методы, но вы, конечно, осмотрели место. Плюс ваша знаменитая дедукция и все такое. Впрочем, я не должен спрашивать.

— Почему бы и нет? — дружелюбно возразил Аллейн. — Хотя ответ удручающе прост. Пока только факты, никакой дедукции. Что касается фактов, то у нас нет никаких причин отвергать вашу версию насчет двойного хулиганства. Допустим, кого-то осенила блестящая идея передвинуть доски. А у другого возникла не менее остроумная мысль сбросить в ров трубу коллектора. По чисто случайному совпадению жертва первой шутки оказалась жертвой и второй.

— Ну, если вы так на это смотрите…

— Совпадения — невероятно частая штука. Иногда мне кажется, что это что-то вроде профессионального риска в работе полицейских. И на данный момент у нас нет оснований думать, что мистер Картелл не стал жертвой подобного совпадения. Не считая разве что этого.

Аллейн сделал быстрое движение рукой, и на столе мистера Пириода словно сам собой появился развернутый носовой платок, на котором лежал золотой портсигар с драгоценной застежкой.

Хозяин дома издал сдавленный звук и вскочил на ноги.

В тот же момент в дверь постучали, и в комнату вошли девушка и высокий молодой человек.

— Простите, — с порога сказала Николя, — входная дверь была открыта, и мы подумали, что… ради Бога, извините. — Она замерла, увидев на столе портсигар. — О! — воскликнула Николя. — Я ужасно рада! Ваш чудесный портсигар! Вы его нашли!

— А… да. — Мистер Пириод судорожно глотнул воздух. — Да. Похоже на то… — Он взял себя в руки. — Николя, дорогая, позвольте вам представить…

— Но мы знакомы! — перебила девушка. — И очень хорошо. Правда? Я буквально вчера о вас говорила. Ну надо же! — добавила она весело. — Кто бы мог подумать, что я встречу вас здесь!

— Уж точно не я, — спокойно отреагировал Аллейн. — Удивительное совпадение, правда? Здравствуйте, Николя.

III

— Я не утверждаю, что это потребуется, — сказал Аллейн, — но предположим, что вас попросят под клятвой подтвердить, что во время обеда и сцены с Пикси окно было закрыто. Вы сможете это сделать?

— Боюсь, придется, — ответила Николя. — Потому что так оно и было.

— И никаких сомнений?

— Ни малейших. Альфред скажет вам то же самое.

— Пожалуй.

— Не понимаю, к чему вы клоните, — пробормотала Николя, глядя в сад.

— Я? Ни к чему. Просто делаю свою работу.

— Да, но вы явно намекаете на воровство или — думаю, шутки тут неуместны — даже на убийство. По-вашему, смерть мистера Картелла и пропажа портсигара — они как-то связаны? Или нет?

— Не знаю. Мне известно не больше, чем вам.

— Мне кажется, — с сомнением заметила Николя, — что вы не очень-то рады увидеть меня здесь.

— Скажем так: не настолько рад, как был бы в другом месте.

— Забавно. Дело в том, что по дороге сюда я вспоминала Трой. Завтра мы должны увидеться, и я подумала, можно ли мне пригласить с собой одного молодого человека.

— Дорогая моя, она будет очень рада. Могу ли я угадать…

— Нет, — быстро перебила Николя. — Не надо ничего угадывать. Он художник.

— А-а. Мистер Эндрю Бантлинг?

— Вы, наверно, заметили краску под его ногтями?

— Заметил. И сразу вспомнил о своей жене.

— Очень мило с вашей стороны.

Аллейн вздохнул.

— Послушайте, Николя, в этом деле не должно быть ничего личного. Возможно, мне придется расследовать серьезное преступление, а вам — стать важным свидетелем. Мне жаль, что так получилось, но тут уже ничего не поделаешь. Вы согласны?

— Я должна называть вас суперинтендантом?

— Да не надо меня никак называть. Давайте просто продолжим. Я приглашу мистера Фокса, чтобы он вел протокол.

— О Господи! — Николя с минуту смотрела на Аллейна, потом кивнула: — Хорошо, как скажете. Я не буду вам помехой. Все понятно.

— Вот и замечательно.

Фокс появился в комнате.

Аллейн стал во всех подробностях расспрашивать девушку о событиях последних двадцати четырех часов, и Николя все больше чувствовала, как ее сковывает холод. Раньше ее отношения с Аллейнами казались ей чем-то само собой разумеющимся. Как это часто бывает в юности, она, сама того не сознавая, искала в дружбе с ними поддержку и опору. Оба супруга были достаточно взрослыми, чтобы внушать ей чувство уверенности, и достаточно молодыми, чтобы понимать ее проблемы. Она свободно заглядывала в их лондонский дом, когда у нее возникало такое желание, и входила в число немногих лиц, которых жена Аллейна терпела в своей студии во время работы. Что до самого Аллейна, то школьная влюбленность, от которой она довольно быстро избавилась, постепенно переросла в глубокую привязанность. Николя называла его не иначе как Le Cid[5], или просто Сид, со временем почти забыв о том, откуда появилось это прозвище.

Но сейчас перед ней сидел настоящий СИД — Супер Интендант-Детектив, — исполнявший свой служебный долг, и, глядя на его лицо, внимательное и дружелюбное, но пугающе бесстрастное, Николя испытывала что-то похожее на панику. Мысленно она уже видела статью в газете: «Суперинтендант Аллейн допрашивает секретаршу».

— Не надо строить никаких предположений, — услышала она голос Аллейна, — просто старайтесь объективно излагать факты, и все будет в порядке. На чем мы остановились? Ах да. Вы приехали. Начали работать. Отправились на коктейль перед обедом. Там присутствовали: мистер Картелл; его сестра, мисс Констанс Картелл; его бывшая жена, так называемая леди Бантлинг; ее нынешний муж, мистер Бимбо Доддс; ее сын от первого брака, мистер Эндрю Бантлинг; приемная племянница мисс Картелл или что-то вроде этого — мисс Мэри Моппет, или как ее там?

— Рал стон, кажется.

— Ну да. А также приятель Моппет, мистер Леонард Лейсс. И конечно, мистер Пириод. Компания довольно пикантная: дама с двумя мужьями, молодой человек с двумя отчимами и брат и сестра с сомнительной племянницей. Как прошел обед?

— Не очень.

— Из-за путаницы в личных отношениях?

— Нет. Похоже, как раз на это им наплевать.

— Тогда почему?

— В основном из-за Моппет и Леонарда. Леонард — просто чудовище.

— Чудовище какого рода? Битник? Ботаник? Хам? Пройдоха? Просто неприятный тип?

— Все, кроме битника. Наоборот, разодет в пух и прах и благоухает парфюмом.