Рука в перчатке - Найо Марш

— Каким образом?

— Посудите сами. Убит немолодой мужчина, человек, по-видимому, вполне положительный, и убит хладнокровно и жестоко. Вы не хотите давать показаний, которые могут привести к аресту и другим неприятным последствиям. Я вас понимаю и вполне сочувствую. Но, милая моя девочка, подумайте хотя бы на минуту о том, куда нас заведет сокрытие фактов. Последствия могут быть катастрофическими. Вы подтолкнете правосудие к чудовищным ошибкам. Суровая правда заключается в том, что каждый, кто так или иначе оказался замешан в серьезном преступлении, даже чисто случайно, должен понести за это наказание.

— Простите. Наверно, вы правы. Просто в данном случае — я имею в виду леди Бантлинг — все это действительно не так уж важно. Я не хотела придавать большого значения мелочам.

— В этом деле будет много мелочей. Продолжайте. Что случилось? Что она сделала?

Выяснилось, что Николя имела настоящий дар к подробным репортажам. Она детально и красочно рассказала обо всем, что произошло. Аллейн почти воочию увидел, как машина развернулась и остановилась на лужайке. После паузы из нее вышла женщина и осторожно зашагала по доскам на высоких каблуках; на мгновение ее волосы полыхнули в ярком свете фонаря. Она вошла в сад мистера Пириода и исчезла. В верхнем окне горел свет. Эндрю Бантлинг пробормотал: «Так-так, что это задумала моя непредсказуемая мамочка?» Потом они отчетливо услышали, как о стекло звякнуло несколько камешков. В окне появилась фигура в темном халате. «Силы небесные! — воскликнул Эндрю. — Это Гарольд! Сцена под балконом, только наоборот! Видно, она здорово напилась». Леди Бантлинг действительно процитировала «Ромео и Джульетту». «Но что за свет мелькает в том окне?» — продекламировала она, и мистер Картелл раздраженно отозвался: «Господи, Дезире, что ты там делаешь?» Она ответила что-то тоном ниже, и Николя расслышала только одну фразу: «На тропе войны», — на что последовал ответ: «Что за чушь!»

— А потом, — продолжала девушка, — в другом окне тоже зажегся свет, оно открылось, и оттуда высунулся мистер Пириод. Это было похоже на шоу с Панчем и Джуди[7]. Он произнес что-то жалобное вроде: «Что тут происходит?» — и леди Бантлинг ответила: «Ничего-ничего, идите спать, дорогой мой». А он пробормотал: «Хм, надо же. Как странно!» — и закрыл окно. А потом мистер Картелл произнес что-то едва слышно, и она буквально завопила: «Ха-ха! Теперь ходи и оглядывайся!» Тут он тоже закрыл окно, и мы увидели, как леди Бантлинг вышла из сада, пересекла канаву и села в машину. Проезжая мимо нас, она бросила: «Полное ничтожество. Не опаздывайте, милашки!» — и уехала. Эндрю сказал: «Хотел бы я знать, что у нее на уме». И после этого мы вернулись на вечеринку. Леонард и Моппет оказались уже там.

— Леди Бантлинг действительно была пьяна?

— Трудно сказать. Позже она вела себя вполне нормально, а в эпизоде с Пикси действовала быстро и решительно. Вообще она никогда никого не слушает, кроме себя, — заключила Николя.

— Пожалуй. Вы попали в довольно экзотическую и сомнительную компанию, не так ли?

— Ну почему, все было очень хорошо, — быстро возразила Николя. — И Эндрю совсем не экзотический и не сомнительный. Он спокойный и правдивый. Честное слово. Вы сами увидите.

— Конечно, увижу. Спасибо, Николя.

В этот момент дверь гостиной распахнулась, и в комнату влетел взбешенный Эндрю.

— Какого черта?! — воскликнул он. — Что здесь происходит? Хватит мучить мою девушку!

IV

Аллейн покосился на Николя и что-то сухо возразил. Не зная, смеяться ей или возмущаться, она попросила Эндрю не сходить с ума. В конце концов тот успокоился и принес извинения.

— У меня очень вспыльчивый характер, — заявил он тоном человека, сделавшего важное открытие, и с тревогой посмотрел на Николя.

Она только закатила глаза и оставила Эндрю с Аллейном, а сама отправилась в рабочий кабинет. Там Николя нашла вконец расстроенного мистера Пириода, который сидел за столом и писал письмо.

— Это о бедняге Хэле, — объяснил он хмуро. — Его партнеру. Даже не знаю, что ему сказать.

Мистер Пириод попросил Николя остаться: она села на свое место и занялась еще не разобранными записями, охваченная смесью самых разнородных чувств.

…С Эндрю Бантлингом у Аллейна не возникло никаких трудностей. Молодой человек с готовностью рассказал о своих проблемах, включая планы по покупке галереи Грэнтема и тот факт, что мистер Картелл отказался выдать ему нужную сумму денег из наследства. Он также подтвердил рассказ Николя о ночном бдении в машине.

— Не обращайте внимания на мою маму. Думаю, она просто напилась. Ей нравилось изводить Гарольда. Она часто это проделывала.

— Но он ее рассердил, не так ли?

— Конечно, рассердил. Еще как. И меня тоже.

— Мистер Бантлинг, — напомнил Аллейн, — ваш отчим был убит.

— Да-да, верно. Ужасно, правда? Я никак не могу к этому привыкнуть.

— Ему устроили западню, и когда он в нее попал — или скорее упал, — убийца сбросил сверху восьмисотфунтовую чугунную трубу. Она мгновенно размозжила ему череп и вдавила лицом в грязь.

Эндрю побледнел.

— Понимаю, — пробормотал он. — Можете не продолжать. Это отвратительно. Настолько, что я не могу об этом думать.

— Боюсь, что все-таки придется. На этом пока все. Спасибо.

— Да. Конечно. — Эндрю нервно поправил галстук. — Я понимаю, что могу показаться вам бесчувственным, но проблема в том, что я никак не могу это переварить. Слишком уж все чудовищно и нереально.

— Убийство всегда чудовищно. Но к сожалению, реально.

— Ну да. Как вы думаете, я могу вернуться в Лондон? Завтра у меня дежурство. И еще кое-какие дела.

— Важные?

— Да… для меня. Я хотел попросить об отсрочке продажи галереи. — Он посмотрел на Аллейна. — Хотя теперь все изменилось, — пробормотал Эндрю. — Я об этом не подумал.

— И что вы думаете теперь?

— Даже не знаю, — с запинкой произнес он. — Сейчас как-то неуместно об этом думать. Надо обсудить все с Николя. На самом деле… — Эндрю скосил взгляд на Аллейна, — я собирался вернуться сюда и уехать вместе с ней. После того как позвоню маме. Честное слово, не представляю, как она на все это отреагирует.

— Где у вас будет дежурство?

— В Тауэре, — мрачно ответил Эндрю.

— Хорошо. Мы с вами свяжемся, если вы понадобитесь.

Оставив Эндрю в гостиной, Аллейн спустился в сад, переговорил с Фоксом и Уильямсом и расспросил Альфреда об эпизоде с портсигаром. Потом он отправился через лужайку к дому мисс Картелл.

Конни Картелл приняла его в своем кабинете. Помещение показалось Аллейну довольно угрюмым. Весь интерьер был землистого цвета. На стенах висели снимки охотничьих бивуаков, фото фоксхаундов и других собак. Посреди стола, на котором царил полный кавардак, стояло несколько фотографий в рамках, изображавших какую-то смазливую девчонку; Аллейн догадался, что это Моппет. В комнате пахло псиной, мокрым твидом и сырой печенью: последняя лежала в миске с надписью «Фидо», над которой с шумом трудился пекинес. При появлении Аллейна пес поднял голову, оскалил острые как иглы зубы и издал звук, похожий на шипение игрушечного патефона.

Мисс Картелл сидела, сложив руки на коленях и устремив на Аллейна скорбный взгляд. Видимо, она недавно плакала. На ее большом пальце красовался кусок грязной окровавленной ваты, прилепленный пластырем.

— Какой кошмар! Бедный Бойзи! Все это не укладывается у меня в голове. Порой он вел себя как старая дева, но все-таки брат есть брат. Мы часто расходились во мнениях, но все же…

На секунду Аллейну захотелось увидеть человека, который хотя бы притворился, что ему нравился мистер Картелл.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Не знаю. Нет, знаю. Вчера вечером. Он приходил сюда с этой ужасной сучкой. Мой Ли-Чи совсем расстроился. Они так ранимы, эти пекинесы. Бедняжка все еще нервничает. Кушай, кушай, малыш, — обратилась мисс Картелл к свой собачке. — Моя красотулька! — Она игриво сунула палец в сырую печень. — Ешь скорей, — проворковала мисс Картелл, протянув палец пекинесу.

Аллейн заметил, что ее рука дрожит.

— Это был просто дружеский визит?

Влажные глаза мисс Картелл затуманились еще больше.

— Он выгуливал свою сучку, — ответила она после паузы. — Притащил ее в дом как последний болван. Ли, разумеется, взбеленился и покусал меня, бедняжка. Я обработала рану лошадиной мазью. Пахучая штуковина, но помогает здорово.

— Во время визита мистер Картелл беседовал с кем-нибудь еще?

Выражение ее лица стало уклончивым и в то же время тревожным.

— Откуда мне знать? То есть я хочу сказать: я никого не видела. — У мисс Картелл был вид нашкодившей школьницы. — Когда я пришла, брат уже находился в доме. Понятия не имею, с кем он виделся.