Русалочья удача. Часть 1 (СИ) - Рубцова Налия

Горислава возвела глаза к небу. Мудрый старец сейчас говорил, как выпивоха Ефим, завсегдатай Изокских кабаков. После пяти-шести чарок его начинало разбирать: начинал рассказывать всем желающим и нежелающим, что всё плохо, а гилейские и иберийские цари, не говоря уже о щерцинском, спят и видят, как бы завоевать Сиверию. Помнится один раз змеиня не выдержала, схватила Ефима за шиворот и окунула несколько раз в бочку с водой (стояла в углу на случай пожара) под дружный хохот завсегдатаев. Она подавила желание сделать то же самое с отцом Варфоломеем, а просто сказала:

– Ну, доброго дня вам. Думаю, мы уже сегодня уберёмся.

– Я вам дам лодку, – сказал монах, к счастью, прекращая свои унылые разглагольствования. – Плывите на восточный берег Росы, в село Жабки – его с нашего острова видно – оставите там лодку у мирянина Егора Шестипалого….

– Ставр не будет нас там искать?

– Зависит от того, насколько вы ему насолили, – сказал монах. – У Ставра точно есть глаза и уши в Жабках, так что я советовал бы убираться оттуда как можно скорее. Еды я вам на дорогу дам, сколько могу. Куда путь собираетесь держать?

Горислава смотрела на него исподлобья, не решаясь сказать.

– Совет вам дам, – если монах и обиделся на недоверие, то ничем этого не показал. – Идите из Жабок в Осины, а потом в Одоленскую Лавру. Там пристаньте к каликам идите на полуночь, в направлении Белояра.

Горислава подняла бровь. В лавру? Им?! Утопленнице да диаволице?

– Передадите заодно письмецо другу моему, брату Киприану, – сказал монах. – Он вам поможет, чем попросите. В пределах разумного.

– То есть, святой отец, чтобы нас пинками от лавры не прогнали, нам нужно сразу сказать, что мы от вас и позвать вашего друга? – Горислава скрестила руки на груди. Варфоломей укоряющей покачал головой.– Бросьте. Будто кто-то не знает, что моё племя в стенах церкв не любят.

– Никто вас прогонять не будет, – монах вдруг улыбнулся, словно знал тайну, неизвестную Гориславе.

Нет, не нравился ей этот монах. Не нравились его улыбки, его тихие шаги. Но предложение было лучшим вариантом, как ни посмотри. С Гостомыслом она рассорилась, пытаться набиться в охрану другого каравана себе дороже, раз тут всем заправляют Ставр с Петром Червонцем. Путешествовать в одиночку опасно. А калики-странники, нищенствующие певцы духовных стихов – не лучшая компания, но хоть что-то.

Поэтому она коротко сказала:

– Спасибо.

И зашагала к рыбацкой хижине. Монах задумчиво сказал ей в спину:

– Одного я не пойму. Как твоя сестрица к нам на остров добралась, чтобы лодку стащить. Неужто она у тебя так хорошо плавает?

Горислава вздрогнула и ускорила шаг.

Осиное гнездо. Часть 1

Злой родич хуже змея степного.

– Отец Варфоломей, кажется, хороший человек, – сказала Купава. Она устроилась на носу лодки, а Горислава гребла.

– И скорее всего догадался, что ты русалка, – сказала Горислава. Грести она умела плохо, но быстро приноровилась. – Всё думал, как ты на остров к ним попала, чтобы лодку стащить.

На щеках Купавы появились улыбчивые ямочки.

– Ха, тут я не придумала, что ему соврать! Но он лишних вопросов задавать не стал. Я ж говорю, он хороший человек: служитель Финиста – а не стал нападать на нежить!

Тут Горислава не нашлась чего сказать. Но убраться подальше от монастыря она была рада, пусть её раны зажили не до конца: новые зубы отрасти на успели, а почерневший ноготь на указательном пальце – наступил чей-то кованый сапог – не посветлел ни капли.

Жабки были деревенькой, обычной, насколько это было можно. Хаты, резные наличники, подсолнухи в огородах да свиньи, валяющиеся в грязи. Мирянин Егор лишних вопросов задавать не стал – хоть и поглядел на девушек с удивлением. А вот его дебелая жена смотрела из-за плетня враждебно: ревновала, что ли? Из-за её плеча с любопытством глазела конопатая девушка. Не было сомнений, что не успеет солнце зайти, она растрезвонит всем подружкам о двух девках, одной босой, другой змееглазой….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поэтому и тут задерживаться Горислава не стала. Сторговала у коробейника обрезки ткани – перемотать синяки Купавы на запястьях – и пару лент.

– Что ты, Горька, не стоило, – сказала Купава, глядя на протянутый Гориславой подарок. Одна лента была синей, другая – зелёной, как те, что она хотела купить в Лукарецке. – У нас и так немного денег, а ты…

– Не болтай, а бери, – сказала змеиня хмуро. – Ты мою задницу спасла и хоть такой малости заслуживаешь.

Просияв, Купава тут же навертела ленты на косу. Кое-как навертела, по-дурацки, и Горислава дала себе зарок переплести ей косу нормально, как только окажутся в безопасном месте.

Только вот где оно…

Они прошагали версту по дороге, ведущей к Осинову и как раз собрались передохнуть и перекусить, когда их догнала телега.

– Вы в Осиново, значит, идёте? – окликнула их возница – молодая женщина в зелёном платке. – Я тоже туда. Подвезти вас?

Горислава заколебалась: усталые ноги хотели сказать «да», а подозрительность, точившая сердце – категорическое «нет». Купава же без колебаний выпалила:

– Да!!!Хранит вас Финист, не иначе как Он вас к нам послал. Мы уже совсем умаялись!

Змеиня с трудом сдержала смешок, так забавно звучало поминание Финиста на устах Купавы. Учитывая, что сама змеиня Пресветлого поминала раз в год, то у неё этому русалка научиться не могла. Не иначе как от отца Варфоломея нахваталась – и когда успела!

Купава тем временем бодро вспрыгнула на телегу и протянула Гориславе руку.

«Чёрт с тобой, – подумала змеиня, хватаясь за прохладные пальцы сестрицы. – Если уж эта крестьянка на самом деле работает на Ставра и заведёт нас в ловушку – лучше мы попадёмся в неё не умотанными дорогой».

Смирная лошадка неторопливо трюхала по полю, которое – как сейчас поняла Горислава, приглядевшись – было огромным пожарищем, уже почти заросшим. Купава взахлёб болтала с крестьянкой – как выяснилось, её звали Татьяна. Змеине оставалось только дивиться, как беспамятная нежить умеет начинать и поддерживать разговор.

– Два года назад тут всё выгорело. Из степи огонь принесло. Это Острожье выжигало всё вдоль шляха. Коням нечего жрать – степняки в набег не пойдут… – рассказывала Рябина. – А ветер подул в нашу сторону. Даже в Осинках что-то сгорело.

– Разве это не опасно? – охнула Купава. – Что может быть страшнее пожара!

– А что делать? – Татьяна пожала плечами. – Змеи-то похуже будут. Острожье ведь всё-таки сожгли несколько месяцев назад… Царица у нас блаженная, – вдруг забранилась она, нахмурив брови. – Говорят, когда змеи нашими землями владели, они набег устраивали только на тех, кто дань не платил… А теперь как от них откупиться? Какому из ста ихних ханов платить и сколько?

Горислава закатила глаза. И тут разговоры о князьях и ханах. Что за проклятое место этот Лукорецк, что тут даже крестьяне чешут языки не о том, с кем Авдотья через плетень целовалась.

– Вот как! Много зла вам змеи чинят, – сочувственно сказала Купава. – Но на сестрицу мою вы косо не смотрите. Хороший вы человек – не все такие…

– А что на неё смотреть? Одёжка-то наша, значит, и сестрица твоя наша, – усмехнулась Татьяна. – У меня самой кровный прадед змей, бабка с жёлтыми глазами была, но уже мать обычной родилась. Прабабке свезло, что дед от неё не отказался, хоть порченая была. Не всем так повезло…

– Не всем,– глухо сказала Горислава. История мытарств матери после побега из плена была вечной болью змеини, хоть рассказывала она её дочери нечасто. И с пугающе каменным лицом.

– Говоря, Осиново заново пришлось отстраивать от того набега. Ничего, отстроили!

«Точно как материну родную деревню…» – рассеянно подумала Горислава.

– Осиново на берегу Роси стоит? – поинтересовалась русалка, вдруг встрепенувшись. Значит, учуяла реку.

– Нет, на Камышовке... Приток Роси великой, её сестрица, – ответила Рябинка. – Уже почти приехали!